С моего места в гостиной хорошо просматривалась дверь кабинета. Между гостиной и кабинетом находилась еще одна комната, и от меня до конца коридора было, должно быть, метров девять. Ничего не подозревая, я сидел в кресле и смотрел на дверь кабинета.
Вдруг оттуда раздался душераздирающий вопль: «Сюда! Скорее!» Поскольку дверь была закрыта, казалось, что голос доносится откуда-то издалека. Я, естественно, вскочил и помчался в кабинет. Распахнул дверь, но в комнате было темно. «Где здесь выключатель?» — крикнул я, но никто не ответил. Я принялся шарить ладонью по стене около двери и наконец нащупал выключатель.
Вспыхнул свет, и я увидел лежащего на полу у окна Сато. На груди у него расплылось огромное кровавое пятно. Мияко, перепачканная кровью, стояла на коленях, вцепившись в бездыханное тело мужа. Увидев меня, она показала рукой в сторону окна. Губы ее шевелились, она пыталась что-то сказать, но, охваченная невыразимым ужасом, произносила лишь какие-то нечленораздельные звуки.
Оконная рама была поднята. Значит, преступник выпрыгнул в окно. Не раздумывая, я бросился в погоню. Сад оказался не особенно велик, к тому же в нем не было кустов, где мог бы укрыться человек. На расстоянии метров десяти от меня белела бетонная стена. Преступник наверняка успел скрыться, перемахнув через нее. Я хорошенько осмотрел все вокруг, но, увы, никаких следов не обнаружил.
Я вернулся в кабинет, где старая служанка и горничная пытались привести в чувство Мияко, в оцепенении застывшую над телом мужа. На груди у Сато зияла глубокая рана, пульс не прощупывался. Я бросился к телефону, набрал номер полицейского управления и сообщил о случившемся ночному дежурному.
Вскоре на место преступления прибыли несколько полицейских во главе с начальником управления. Светя карманными фонариками, они осмотрели сад и обнаружили на земле следы, ведущие от окна дома к изгороди.
Полицейские побывали на квартире у Сэкинэ и Аоки и вернулись с обувью, изъятой у тех для экспертизы. Оказалось, что следы в саду принадлежали Сэкинэ. В момент убийства дома его не было, следовательно, алиби у него отсутствует. Его немедленно задержали и доставили в полицию.
— Однако Сэкинэ не признается в убийстве, не так ли?
— Сэкинэ категорически все отрицает. Правда, он признал, что ненавидит Сато и Мияко, что несколько раз вечером подходил к их дому. Но к убийству Сато он якобы совершенно непричастен. Через забор никогда не перелезал. По его словам, преступник — кто-то другой. Этот «кто-то», дескать, специально для этой цели украл его башмаки.
— Ну что ж, не исключено, что все именно так и есть.
— Но у Сэкинэ существовал мотив для убийства, к тому же у него нет алиби.
— А у Аоки?
— В момент убийства его тоже не было дома, так что алиби и у него отсутствует.
— Мог ли Аоки воспользоваться обувью Сэкинэ?
— Я тоже думал об этом. Но дело в том, что у Сэкинэ только одна пара башмаков. Поскольку установлено, что в момент убийства он отлучался из дому, башмаки были на нем, и Аоки никак не мог бы ими воспользоваться.
— Выходит, утверждение Сэкинэ, что убийца — подлинный убийца — воспользовался его обувью, несостоятельно? — В глазах у Акэти опять сверкнула знакомая лукавая искорка. Некоторое время он молча курил, глядя в потолок, затем неожиданно спросил: — Вы не пытались составить осколки оконного стекла, разбитого в день нападения на Мияко?
— Ну как же, как же? Служанка собрала все осколки, завернула в газету и положила у мусорного ящика. Я попробовал сложить их вместе, подгоняя один к другому, добавил еще и те, что застряли в раме. Как ни странно, сохранились все кусочки, до единого, и мне удалось полностью восстановить разбитое стекло. Но вот что удивительно: там оказалось несколько лишних кусков! Сперва я подумал, что в общую кучу попали какие-нибудь завалявшиеся в саду старые стекла, однако прислуга категорически отвергла такую возможность, заявив, что подметает сад каждый день.
— Какая форма у этих лишних осколков?
— Они были очень мелкие, но когда я сложил их воедино, получилось нечто вроде неправильного треугольника.
— А что за стекло?
— Обыкновенное оконное стекло.
Акэти снова замолчал. Он закурил сигарету, и дым, медленно выпускаемый им изо рта, белесой струйкой колыхался вокруг его лица.
— Скажите, — продолжил Акэти после паузы, — ранение, нанесенное Сато, похоже на рану Мияко?
— Вне всякого сомнения. В обоих случаях преступник пользовался каким-то обоюдоострым предметом вроде ножа.
— И этот предмет по-прежнему не обнаружен?
— Нет. Видимо, Сэкинэ надежно его спрятал. Во всяком случае, обыск у него на квартире ничего не дал.
— Вы тщательно осмотрели комнату, где произошло убийство?
— Разумеется. Но там тоже не удалось обнаружить ни единой улики.
— Не могли бы вы припомнить, какая мебель стоит в кабинете?
— Большой письменный стол, рядом — обитый кожей стул, два кресла, в углу — этажерка, на которой стоит керамическая статуэтка в европейском стиле, большой книжный шкаф и, наконец, у окна на подставке — аквариум с золотыми рыбками. Сато питал слабость к золотым рыбкам и всегда держал в кабинете аквариум.
— Что представляет собой этот аквариум?
— Стеклянный сосуд в форме параллелепипеда длиной сантиметров сорок — пятьдесят. Словом, обычный домашний аквариум, только большой.
— Вы хорошо разглядели его содержимое?
— Нет, а какой в этом смысл? В прозрачном аквариуме никто не станет прятать оружие.
Акэти запустил пальцы правой руки в густую шевелюру. Сёдзи хорошо знал эту его привычку, равно как и то, в какие минуты она проявляется. Он вопросительно уставился в лицо Акэти.
— Вы ведь не случайно спрашиваете об аквариуме?
— Порой мне приходят в голову всякие фантазии. Вот и сейчас… Впрочем, возможно, это не такая уж и фантазия. — Акэти подался вперед, словно намереваясь поведать собеседнику какую-то тайну. — После нашего с вами последнего разговора я поручил Кобаяси кое-что разузнать. Так вот, выяснилось, что у Торао Сато до Мияко была жена — она умерла. Детей у них не осталось. А ведь Сато был весьма и весьма богатым человеком. Вы рассказывали мне, что не так давно Аоки навещал Мияко. В тот день Кобаяси по моей просьбе следил за ним и видел, как Мияко вышла его проводить. Они долго о чем-то шептались, совсем как любовники.
Сёдзи ждал, что за этим последует какой-то вывод, но Акэти больше ничего не сказал, оставив его в полном недоумении.
— Но какая связь между всем этим и аквариумом? — спросил он.
— Сёдзи-кун, если мои предположения верны, мы имеем дело с весьма незаурядным преступлением. Нечто подобное родилось в воображении одного европейского романиста, однако в жизни, насколько мне известно, такого убийства еще не случалось.
— Не понимаю. Не могли бы выразиться яснее?
— Ну что ж, извольте. Давайте поразмыслим над следами в саду. Если исходить из того, что их оставил не Сэкинэ, то можно предположить, что они появились не после преступления, а накануне. И оставить их мог тот же Аоки. Он мог, улучив подходящий момент, похитить башмаки Сэкинэ, незаметно проникнуть в сад Сато, а затем вернуть башмаки их владельцу. От дома Сэкинэ до Сато всего три квартала, так что на все это не потребовалось бы много времени. Даже если бы пропажа и была обнаружена, ничего серьезного ему не грозило, ведь преступление-то ничтожное. Ну и наконец, вовсе не обязательно, что фальшивые следы в саду оставил Аоки. Это мог сделать кто угодно.
Сёдзи все еще не понимал, куда клонит Акэти, и смотрел на него в замешательстве.
— Дорогой мой, вы попали в ловушку, — с улыбкой произнес Акэти. Многозначительная усмешка, до сих пор таившаяся в глазах, теперь осветила все его лицо. Он затушил в пепельнице недокуренную сигарету, взял карандаш и принялся что-то чертить в своем блокноте. Закончив, он сказал: — Я хочу предложить вам интересную задачку. Вот взгляните. О — это центр окружности. ОА — радиус. Из точки В на отрезке ОА проведена перпендикулярная линия, которая пересекает окружность в точке С. Из точки О также проведен перпендикуляр OD. Итак, получается прямоугольник OBCD. Известно, что длина отрезка АВ равна трем дюймам, а длина отрезка BD — семи дюймам. Спрашивается, чему равен диаметр окружности? Даю вам тридцать секунд на ответ.
— В деле, которое вы расследуете, — продолжал Акэти, — есть, если можно так выразиться, свой отрезок АВ, из-за которого вы и зашли в тупик. Ловкий преступник всегда предусматривает такой ход и старается направить поиск по ложному следу. Итак, что в данном случае служит отрезком АВ? Вот над чем вам стоит хорошенько поразмыслить.
Сёдзи с интересом разглядывал чертеж. Он изучал геометрию в школе, но теперь уже почти все позабыл. Диаметр равняется двум радиусам — значит, прежде всего нужно узнать длину радиуса ОА. Длина отрезка АВ известна, она равна трем дюймам. Чему же равна длина отрезка ОВ? Длина BD опять-таки известна — семь дюймов. Предположим, что BD — основание треугольника. Гм… Чему равна сторона треугольника ОВ с основанием, равным семи дюймам?..
