– В этом нет необходимости.
– Что имел в виду Роберт Глиасон, когда заявил, что вас шантажируют? – резким тоном спросил Мейсон, когда она уже взялась за ручку двери.
Девушка посмотрела на него огромными темными глазами.
– Понятия не имею, – с безмятежным видом ответила Фрэн Челейн и вышла из кабинета, закрыв за собой дверь.
Артур Кринстон оказался сорокапятилетним широкоплечим приветливым мужчиной. Он широким шагом пересек кабинет Мейсона, протягивая руку, и громким голосом, в котором звучали сердечность и готовность помочь, заявил:
– Очень рад познакомиться с вами, мистер Мейсон. Фрэн попросила меня немедленно ехать к вам, так что я бросил все дела и кинулся сюда.
Перри Мейсон пожал руку Кринстону и осмотрел его внимательным, оценивающим взглядом.
– Садитесь, – предложил адвокат.
Артур Кринстон опустился в то же кресло, в котором сидела Фрэн Челейн, достал из кармана сигару, зажег спичку о подошву ботинка, прикурил и сквозь дым улыбнулся хозяину кабинета.
– Очень хочет замуж, правда? – усмехнулся Кринстон.
– Вы знаете об этом? – спросил Перри Мейсон.
– Конечно! – воскликнул Артур Кринстон. – Я о Фрэн знаю все. Наверное, она в большей мере моя племянница, чем Эдварда. То есть я имею в виду, что мы с ней прекрасно ладим и понимаем друг друга.
– Как вы считаете, можно чего-нибудь добиться, если поговорить с Эдвардом Нортоном?
– Кому поговорить? – спросил Кринстон.
– Вам, например, – предложил Мейсон.
Посетитель покачал головой:
– Нет. Только один человек может побеседовать с Нортоном и добиться каких-то результатов.
– Кто?
– Вы, – многозначительно ответил Кринстон.
Выражение лица адвоката не изменилось, только в глазах появилось удивление.
– Из того, что я уже слышал о мистере Нортоне, можно сделать вывод, что мое вмешательство приведет его в негодование.
– Ни в коей мере. Эдвард Нортон – странный человек. Он не допускает, чтобы какие-либо чувства влияли на принятие им деловых решений. Он безжалостен и жесток. Он скорее будет склонен выслушать вас, говорящего только о деле и рассматривающего вопрос с правовой точки зрения, чем Фрэн или меня, где замешаны какие-то личные симпатии.
– Простите, но это звучит нелогично, – заметил Мейсон.
– Какое имеет значение то, как это звучит? – усмехнулся Кринстон. – И какое имеет значение, логично это или нет? Это факт. Просто у человека такой характер. Вам придется самому встретиться с Нортоном, чтобы все уяснить.
Делла Стрит открыла дверь из приемной.
– Звонит девушка, которая была у нас сегодня после обеда. Она хотела бы поговорить с вами, – сообщила Делла.
Мейсон кивнул и взял трубку.
– Алло!
Он услышал голос мисс Челейн на другом конце провода. Она говорила очень быстро:
– Мистер Кринстон заходил к вам?
– Да, он сейчас здесь.
– Что он сказал?
– Предлагает мне лично встретиться с вашим дядей.
– Тогда, пожалуйста, встретьтесь с ним.
– Вы думаете, мне следует это сделать?
– Если так считает Артур Кринстон, то да.
– Хорошо. Завтра?
– Нет. Не могли бы вы увидеться с ним сегодня вечером?
Мейсон нахмурился.
– В деле такой важности я бы предпочел вначале обдумать лучший метод подхода к решению проблемы, – наконец сказал он.
– Но Артур Кринстон объяснит вам, как лучше действовать. Я договорюсь с дядей, чтобы он принял вас в половине девятого сегодня вечером. Я заеду за вами и отвезу в наш дом. Я буду у вас в восемь. Вас это устроит?
– Не вешайте трубку, пожалуйста, – попросил Мейсон и повернулся к Артуру Кринстону:
– Звонит мисс Челейн. Она считает, что мне следует встретиться с ее дядей сегодня вечером. Она договорится с ним.
– Прекрасно! – воскликнул Кринстон. – Мне нравится эта идея. Лучше и придумать нельзя.
– Я согласен, мисс Челейн, – сказал Мейсон в трубку. – Буду ждать вас у себя в конторе в восемь, и вы отвезете меня, куда требуется.
Мейсон повесил трубку и внимательно посмотрел на Кринстона.
– Странное дело, – заметил адвокат. – Все заинтересованные лица страшно спешат.
Артур Кринстон расхохотался.
– Вы плохо знаете Фрэн, – сообщил он.
– Мне она показалась очень спокойной девушкой, умеющей держать себя в руках, – ничего не выражающим тоном сказал Мейсон.
Кринстон вынул сигару изо рта и долго смеялся.
– Мистер Мейсон, вы же должны хорошо разбираться в людях! Вы ведь прекрасно знаете, что об этих современных девушках ни в коем случае нельзя судить по их внешнему виду. Никогда не выводите ее из себя. Если она начинает злиться, то просто превращается в ведьму.
Мейсон без улыбки посмотрел на посетителя.
– Правда? – спросил он все тем же ничего не выражающим тоном.
– Не обижайтесь, – продолжал Кринстон, – но вы на самом деле неправильно оценили Фрэн Челейн. Она просто динамит! А теперь давайте обсудим планы на вечер. Я думаю, если уж вы согласились встретиться сегодня с Нортоном, то мне стоит прийти чуть раньше вас и попытаться его немного смягчить. Он – своеобразная личность. Вы все поймете, когда увидите его. Это хладнокровный, расчетливый деловой человек.
– У мисс Челейн могут возникнуть трудности, когда она будет договариваться с ним на сегодняшний вечер? – спросил Мейсон, внимательно наблюдая за собеседником.
– Нет. Он любит работать по ночам. У него офис в том же доме, где он живет. Он там частенько засиживается за полночь и большинство встреч назначает на послеобеденное или вечернее время.
Кринстон встал с кресла, подошел к адвокату и пожал ему руку:
– Очень рад был познакомиться. Постараюсь немного подготовить Эдварда Нортона к встрече с вами.
– У вас есть какие-нибудь предложения насчет того, что мне лучше с ним обсуждать? – спросил Мейсон.
– Никаких. Единственное, что я могу вам сказать, – ничего не планируйте заранее. Вы сразу же поймете, что Эдвард Нортон сам устанавливает правила игры.
Когда Кринстон ушел, Мейсон несколько минут ходил из угла в угол, затем открыл дверь и вышел из кабинета.
Офис адвокатской конторы Мейсона состоял из личного кабинета адвоката, двух приемных, библиотеки и комнаты машинистки. Делла Стрит выполняла функции и секретаря, и машинистки. Фрэнк Эверли, молодой адвокат, набирался у Мейсона практического опыта. Мейсон отправился в библиотеку, где, склонившись над книгами, сидел Фрэнк Эверли.
– Фрэнк, я хочу попросить тебя об одном одолжении, причем все надо сделать очень быстро.
Эверли отодвинул книгу в кожаном переплете и поднялся со стула:
– Да, сэр?
– Я думаю, что некий Роберт Глиасон женился на некой Фрэнсис Челейн. Я не знаю, когда произошло бракосочетание, но, возможно, несколько недель назад. Они попытались не афишировать это событие. Тебе придется просмотреть разрешения на вступление в брак. Пожалуйста, позвони в отдел, занимающийся выдачей разрешений, и попроси кого-нибудь из служащих задержаться. Они закрываются через несколько минут.
– Да, шеф, – кивнул Эверли. – Где мне вас потом искать?
– Запиши все, что выяснишь, на лист бумаги, положи в конверт, заклей его и надпиши: «Строго конфиденциально», а потом оставь под пресс-папье у меня на столе.
– Будет сделано, шеф, – сказал Эверли и направился к телефону.
Мейсон вернулся к себе в кабинет, заложил большие пальцы рук в проймы жилета и снова начал медленно расхаживать из угла в угол.
Фрэн Челейн прекрасно водила машину. Она очень уверенно сидела за рулем большого «Паккарда».
В огромном кожаном кресле в конторе адвоката она казалась маленькой, хрупкой и беззащитной. Теперь ни о какой беззащитности не могло быть и речи. Сразу же становилась видна внутренняя сила. В движениях девушки проглядывало что-то кошачье. О ее характере можно было судить также по манере вождения автомобиля: на высокой скорости проскальзывала в открывающееся между машинами пространство, резко тормозила на красный свет и мгновенно срывалась с места на зеленый. На ее лице сохранялось недовольное, мрачное выражение. Сидя справа от нее, адвокат внимательно изучал профиль девушки.
Фрэн Челейн взлетела на холм, спустилась и вырулила на петляющий подъезд к дому, открывшемуся меж зарослей кустарника. Она кивнула вперед:
– Это здесь.
Мейсон рассматривал огромное здание, светившееся огнями.
– Какая гармоничная постройка, – заметил он.
– Да, – резким тоном ответила Фрэн Челейн.
– Много слуг? – поинтересовался Мейсон.
– Достаточно: садовник, экономка, дворецкий, шофер и секретарь.
– Вы считаете секретаря слугой? – удивился Мейсон.
– Да, – отрезала она.
– Очевидно, вы его недолюбливаете.
Она не обратила внимания на его слова, резко повернула руль. Завизжали шины.
– Кстати, если вы чем-то рассержены, то совсем необязательно вымещать злость на автомобиле, пока в нем нахожусь я, – заметил Мейсон. – Мне может не удаться нужный жест перед присяжными в суде, если одна моя рука вдруг окажется в гипсе.
