Он вручил Паркеру телеграмму, отправленную из Парижа, которая гласила: «Потрясена, скорблю. Немедленно возвращаюсь. С любовью и сочувствием. Люси».
— Вы были с ней в хороших отношениях?
— О Боже! Конечно. А почему бы и нет? Мы всегда ужасно ей сочувствовали. Дядя Уильям мог бы куда-нибудь с ней уехать, но она не хотела оставлять Уинтера. Я думаю, у них было практически решено, что они поженятся, как только этот Уинтер соизволит отправиться на тот свет. Ей всего около тридцати восьми, и пора бедняжке повидать в жизни что-нибудь хорошенькое.
— Значит, если не говорить о деньгах, она ничего не выиграла со смертью вашего дяди?
— Абсолютно ничего. Если, конечно, она не собиралась выйти замуж за кого-нибудь помоложе, опасаясь при этом потерять деньги. Но, я думаю, она искренне любила старика. Во всяком случае, убийство не ее рук дело хотя бы потому, что она в Париже.
— Хм, полагаю, что так, — сказал Паркер. — Хотя проверить никогда не мешает. Позвоню-ка я в Скотланд Ярд, пусть присмотрят за ней в порту. Этот телефон соединен прямо с коммутатором?
— Да, — ответил инспектор, — можно говорить и по нему, и по тому, что в передней; они параллельные.
— Пока все, мистер Гримбольд, не смеем вас больше задерживать. Сейчас позвоню и вызовем следующего свидетеля. Уайтхолл, 1212, пожалуйста... Я полагаю, инспектор, вы проверили, в какое время Аркур Гримбольд звонил сюда из города?
— Конечно, мистер Паркер. Разговор состоялся в 7.57 и был вновь заказан в 8.00 и 8.03. Маленький довольно дорогой счетец. Мы говорили и с констеблем, который его остановил, и в мастерской, где приводили фонарь в порядок. Он въехал в Уэлвин в 9.05 и выехал в 9.15. С номерным знаком тоже все в порядке.
— Ну, он-то в любом случае чист, но проверить никогда не мешает... Алло! Скотланд Ярд? Соедините меня со старшим инспектором Харди. Говорит старший инспектор Паркер...
Позвонив, Паркер послал за Невиллом Гримбольдом. Тот был очень похож на своего брата, только немного стройнее и несколько учтивее в обращении, как и подобает государственному служащему. Ничего нового он сказать не мог, и только подтвердил рассказ своего брата, добавив, что с 8.20 и примерно до десяти он был в кино, а потом отправился в свой клуб и поэтому узнал о трагедии только поздно вечером.
Следующей была кухарка. У нее было что сказать, но, увы, ничего существенного. Она не видела, как Хэмворти прошел в буфетную за кларетом — иначе говоря, она подтвердила его рассказ. Она решительно отвергла мысль, что кто-то мог спрятаться в задней комнате, потому что миссис Грэббе, женщина, которая приходит убираться, пробыла почти до обеда — она раскладывала по всем гардеробам мешочки с камфорой; и пусть ей говорят что угодно, но она уверена, что убийство мистера Гримбольда — дело рук «этого Пэйна, мерзкого, кровожадного животного». После чего оставалось допросить самого «кровожадного» мистера Пэйна.
Мистер Пэйн был вызывающе откровенен. Мистер Гримбольд обошелся с ним несправедливо. Непомерный ростовщический процент да еще этот добавочный процент к основному! Он выплатил ему уже в пять раз больше первоначальной суммы, и после этого мистер Гримбольд не соглашается больше ждать и даже отказал ему в праве выкупа закладной, якобы из-за ее просрочки. А ведь речь идет о его доме и земле. Это тем более отвратительно, что у мистера Пэйна как раз сейчас появилась возможность выплатить долг в шестимесячной срок, благодаря его участию в каких-то прибылях или в чем-то таком, что гарантировало полный успех. Он считает, что старик Гримбольд отказался переписать закладную намеренно, чтобы завладеть его собственностью. Смерть Гримбольда снимала все проблемы, потому что теперь расчеты, естественно, откладываются до успешного завершения его дел. Мистер Пэйн с удовольствием убил бы старика, но он этого не делал, во всяком случае он не тот, кто может всадить кому-нибудь нож в спину, хотя, если бы его заимодавец был помоложе, он с удовольствием пересчитал бы ему ребра. Вот так, хотите верьте — хотите нет. И если бы не этот старый дурак, Хэмворти, убийца уже был бы у него в руках — если, конечно, Хэмворти только дурак и не больше, в чем он лично сомневается. Кровь? Да, у него на пальто кровь. Его запачкал Хэмворти, когда они схватились у окна в библиотеке. Когда Хэмворти появился в библиотеке, у него все руки были в крови — надо думать, запачкал о труп. Он, Пэйн, нарочно не стал менять одежду, пусть не думают, будто он хочет что-то скрыть. А если говорить точнее, он не был дома с самого убийства, потому что его попросили никуда не уходить. А кроме того, добавил мистер Пэйн, он категорически возражает против обращения с ним местной полиции — она относится к нему со скрытой враждебностью. На что инспектор Хенли возразил, что мистер Пэйн совершенно неправ.
— Мистер Пэйн, — сказал лорд Питер, — объясните мне, пожалуйста, вот что. Когда вы услышали шум в столовой, крики кухарки, почему вы сразу же не вышли из библиотеки, чтобы узнать, в чем дело?
— Что значит «почему»? — возразил мистер Пэйн. — Да потому, что я ничего не слышал. Я узнал обо всем, только когда на пороге возник этот малый, дворецкий, который размахивал окровавленными руками и что-то бормотал.
— Ага, так я и думал, — хорошая крепкая дверь. Не можем ли мы попросить ту леди покричать еще разок, открыв окно в столовой?
Инспектор отправился исполнять поручение, а остальные, не без волнения, стали ждать результатов. Однако ничего не услышали, пока Хенли не просунул голову в дверь и не спросил:
— Ну и как?
— Ничего, — ответил Паркер.
— Прекрасной постройки дом, — сказал Уимзи. — К тому же, любой звук, идущий из окна, заглушается оранжереей. Теперь ясно, мистер Пэйн: если вы не слышали криков, то неудивительно, что вы не услышали, как скрылся убийца. Эго все ваши свидетели, Чарльз? Тоща я вернусь в Лондон, поищу, где зарыта собака. Итак, благословляю вас и оставляю вам два совета. Первый: поищите машину, которая припарковалась вчера вечером в радиусе примерно четверти мили от дома между 7.30 и 8.15. Второй: соберитесь все вместе сегодня вечером в столовой, закройте окна и двери и следите за французским окном. Я позвоню мистеру Паркеру около восьми. Да... еще. Дайте мне, пожалуйста, ключ от оранжереи. Хочу проверить кой-какую идею.
Компания, собравшаяся в столовой, пребывала в настроении не очень веселом. Разговор поддерживали только полицейские, предаваясь приятным воспоминаниям о рыбной ловле; мистер Пэйн пылал от негодования, оба Гримбольда курили одну сигарету за другой, а кухарка и дворецкий нервно покачивались на кончиках стульев. Услышав телефонный звонок, все облегченно вздохнули,
Паркер взглянул на часы.
— 7.57, — сказал он. — Следите за окном.
Направляясь в переднюю, он заметил, как дворецкий вытер подрагивающие губы носовым платком.
— Хэлло, — сказал Паркер, взяв трубку.
— Старший инспектор Паркер? — услышал он хорошо знакомый голос. — Говорит человек лорда Питера Уимзи из лондонской квартиры его светлости. Не кладите, пожалуйста, трубку. С вами будет говорить лорд Питер.
Паркер услышал, как трубку опустили, затем снова подняли. Потом снова зазвучал голос:
— Привет, старина. Вы уже нашли ту машину?
— Мы слышали о какой-то машине, — осторожно ответил старший инспектор, — около Роуд Хаус, на Грейт Норт Роуд, в пяти минутах ходьбы от дома.
— Номер ABJ 28?
— Совершенно верно. А вы откуда знаете?
— Я просто подумал, что это могла быть та самая машина, которую взяли вчера напрокат в пять часов вечера в одном из лондонских гаражей и вернули только около десяти. Вы установили местонахождение миссис Уинтер?
— Думаю, что да. Сегодня вечером она сошла с парохода, прибывшего из Кале. Тут, по-видимому, все о'кей.
— Надеюсь, что так. Теперь слушайте. Вы знаете, что дела этого Аркура довольно в расстроенном состоянии? В июле прошлого года он едва не обанкротился, но кто-то его вытащил. Возможно, дядя, вы не думаете? Как сообщил мой информатор, тут все довольно подозрительно. Мне сказали — разумеется, совершенно конфиденциально, — что по нему сильно ударил крах фирмы «Биггерс — Уайтлоу». Конечно, теперь, благодаря дядиному завещанию, деньги для него не проблема. Думаю, июльское происшествие и способствовало сердечному приступу дяди Уильяма. Мне также кажется... — Его прервал легкий музыкальный перезвон и последовавшие за ним восемь мелодичных ударов. — Слышите?.. Узнали?.. Большие французские часы в моей гостиной... Что? Хорошо, станция, дайте еще три минуты. Бантер хочет вам что-то сказать.
В трубке затрещало, затем вкрадчивый голос лакея произнес:
— Его светлость просит передать вам, сэр, чтобы вы немедленно повесили трубку и шли прямо в столовую.
Паркер повиновался. Войдя в столовую, он сразу охватил взглядом шестерых людей, сидящих в напряженном ожидании, в тех же позах, в каких он их только что оставил, с глазами, устремленными на французское окно. Вдруг дверь в библиотеку бесшумно открылась и появился лорд Питер.
