Через три месяца смерть Дрейера и обстоятельства, при которых она произошла, предоставили мне новую возможность, которую я, разумеется, не пожелал упустить.
Это было более рискованно, чем первый раз, потому что в то утро я присутствовал в галерее, но, тщательно все обдумав, я пришел к выводу, что реальной опасности не было. Я напечатал вторые стихи и разослал их. Они оказались еще более успешными, чем первые. Мне не стоит описывать, какое я испытал удовлетворение, понимая, каким страхом и трепетом я наполнил сердца моих товарищей, которые на протяжении стольких лет оскорбляли меня жалостью и сочувствием. Они называли себя «Лигой искупления»! Да, я знал об этом! Только теперь началось настоящее искупление.
Я подлил масла в огонь, изъяснялся полунамеками при разговорах с некоторыми из моих друзей, причем лучше всего поддавался внушению Эндрю Хиббард. В конечном итоге он был настолько запуган, что предпочел скрыться в неизвестном направлении. Я не знаю, где он находится. Не исключено, что он наложил на себя руки.
Как только я узнал о его бегстве, я решил воспользоваться и этой возможностью. Конечно, если бы он вновь появился, игра была бы проиграна, но я и не предполагал, что сумею заниматься этим делом до бесконечности, а шанс был слишком хорош, чтобы его упустить. Я послал третьи стихи. Результат превзошел все мои ожидания. Я никогда не слышал про Ниро Вульфа. В тот вечер я явился в его бюро ради удовольствия видеть растерянные лица моих друзей и взглянуть на Вульфа. Я понял, что он обладает здравым умом и интуицией, так что моя подрывная деятельность должна быть прекращена. Моя жена предприняла попытку произвести надлежащее впечатление на Вульфа, но она окончилась неудачно.
Поль Чапин»
Вульф закончил, уронил «Признание» на стол и откинулся в кресле.
– Ну, джентльмены, теперь вы можете комментировать.
Послышалось неясное бормотание.
Заговорил Фердинанд Бауэн, биржевой маклер:
– Мне думается, Эдлер высказался за нас всех. Это набор слов. Ерунда!
Вульф кивнул.
– Я могу понять данную точку зрения. Но разрешите мне внести ясность в собственную точку зрения. Моя позиция такова: я считаю, что выполнил свои обязательства по «Памятной записке» и должен получить причитающуюся мне плату.
– Но, дорогой сэр! – заговорил Николас Кэбот, – что за абсурд!
– Не абсурд, а то, что я обязан сделать. Устранить ваш страх перед Полем Чапином. В «Памятной записке» выражено иначе, но дело сводится к этому. Я с этой задачей справился. Что касается Эндрю Хиббарда, он здесь перед вами. Если же говорить о смертях Гаррисона и Дрейера, вы должны были с самого начала понять, что Чапин не имеет к ним никакого отношения. Вы знаете его с юношеского возраста, я же только-только прочитал его книги. Но уже вечером прошлого понедельника я был уверен, что Чапин не способен на предумышленное убийство и даже на непредумышленное. И вы, мистер Хиббард, называете себя психологом? Вы-то хоть читали книги Чапина? Почему в них столько сказано об убийствах и той радости, которую испытывают убийцы? Почему на каждой странице содержится гимн насилию и жестокой красоте физической расправы? Или, если мы изменим героя, почему Ницше говорит о том, что «идя к женщине, не забудь взять с собой кнут»? Потому что в действительности он был вежлив и галантен решительно со всеми и не разрешил бы дотронуться до любой женщины даже кончиком пера. Все дело заключается в том, что Поль Чапин действительно убил вас всех в своих книгах и, несомненно, в дальнейшем будет заниматься тем же самым. Пусть на здоровье забавляется, джентльмены, вы же живите спокойно и наслаждайтесь жизнью.
Вульф выпил пива, обтер губы и продолжил:
– Я понимаю, конечно, в чем заключается трудность. Поль Чапин находится в Томбсе по обвинению в убийстве доктора Бартона. Если бы этого не случилось, если бы доктор Бартон находился среди вас живой и здоровый, я не сомневаюсь, что вы все признали бы правильность моей позиции. Я выполнил работу, за которую взялся и которая была мне поручена. Но в настоящее время вы сбиты с толку. Вас не интересует больше та безопасность, которую я вам обеспечил, поскольку вы получили нечто большее: Чапин умрет на электрическом стуле и не станет вас убивать даже в книжках… Мистер Кэбот, я спрашиваю вас, как адвоката: правильно ли я обрисовал положение вещей?
– Я полагаю…
Кэбот закончил скороговоркой:
– На мой взгляд, это весьма хитроумная ерунда!
Вульф кивнул.
– Мне следовало ожидать от вас именно такого ответа. Полагаю, джентльмены, что мнение мистера Кэбота совпадает с вашим общим мнением, да? В таком случае мне приходится сделать еще одно заявление: мистер Чапин не убивал доктора Бартона, я в состоянии доказать его невиновность так, что он был бы оправдан.
После этого начался новый переполох и сумятица. Все что-то завопили, а Леопольд Элкас подбежал к Вульфу и начал неистово трясти ему руку, говоря что-то неразборчивое о справедливости Вульфа. Остальные, насколько я мог в этом деле разобраться, реагировали прямо противоположно.
Вульф поднял руку, требуя тишины.
– Джентльмены, я не претендую на гениальность, поэтому предложу вашему вниманию несколько моментов, чтобы у вас тоже создалось собственное мнение по данному вопросу.
Первое. Без нескольких минут семь вечера, в субботу, Поль Чапин ответил на телефонный звонок у себя в квартире. Это был доктор Бартон, который попросил Поля Чапина немедленно приехать к нему. Поль Чапин без задержки отправился на Девятнадцатую улицу и приехал туда в семь тридцать. Но в действительности доктор Бартон ему не звонил. Об этом заявляет его жена, которая утверждает, что в субботу в это время доктор Бартон вообще никому не звонил. Естественно предположить, что где-то имеется третий человек, который взял на себя функции судьи… Предвосхищая ваши вопросы, я могу сказать, что мистер Чапин рассказал о телефонном звонке своей жене, а она мне. Ну, и потом существует телефонистка на коммутаторе в доме Чапинов.
Второе. Давайте рассмотрим подробности того, что, как предполагают, случилось в приемной доктора Бартона. Доктор Бартон достал пистолет из своего стола и пошел в приемную. Чапин, ожидавший его там, забрал у него пистолет, выстрелил в него четыре раза, выключил свет, бросил оружие на пол, а потом встал на четвереньки, чтобы ощупью найти его в темноте. Что за картина! По свидетельству миссис Бартон и ее горничной, доктор Бартон находился в приемной не более шести секунд до того, как прозвучали выстрелы. Бартон был высоким и сильным человеком, а Чапин тщедушным калекой, который даже не умеет ходить без палки. Ну, теперь я собираюсь сосчитать вам до шести… Это было шесть секунд. За этот короткий срок хромоногий Чапин, как полагают, отнял у Бартона пистолет, уж не знаю каким образом застрелил его, уронил пистолет, доковылял до выключателя, чтобы погасить свет, потом вернулся к столу и упал возле него. Что вы думаете по этому поводу, джентльмены? Меня интересует ваше объективное мнение?
Поднялся Леопольд Элкас, на этот раз его черные глаза не были обращены внутрь как обычно, он ими смотрел на собравшихся в кабинете. И голос его звучал громко и решительно.
– Любой человек, который хоть на одну минуту мог поверить в такую нелепицу, настоящий кретин!
Он внимательно посмотрел на Вульфа.
– Я принесу вам свои извинения, сэр, когда этот детский сад окончится.
После этого он сел на место.
– Благодарю вас, доктор Элкас. Переходим к третьему пункту. Чего ради Чапин вздумал выключить свет? Можете сами придумать свои объяснения, когда у вас появится свободное время. Скажу одно, поступки любого человека, даже убийцы, всегда можно так или иначе объяснить. Поверить тому, что Чапин застрелил Бартона, а потом допрыгал до стены, чтобы выключить свет, я никак не могу. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из вас поверил в такую глупость!
Кое-кто закивал головой, но неожиданно взвился Джордж Бретт:
– А я скажу вам, Вульф, во что я верю. Я полагаю, что мы наняли вас, чтобы причинить Полю Чапину неприятности, а вовсе не для того, чтобы избавлять его от них!
Дреммонд захихикал, а Эйерс засмеялся. Николас Кэбот требовательно спросил:
– А что говорит сам Чапин? Застрелил он Бартона или нет? Что, по его словам, произошло в течение этих шести секунд?
Вульф покачал головой, его щеки немного разгладились:
– Возможно, Поль Чапин все это расскажет на свидетельском месте, доказывая свою невиновность. Вряд ли вы можете требовать от меня, чтобы я все это разболтал в присутствии тех, кого он считает своими врагами.
– Какого черта! Ему все равно никто не поверит!
Это Фердинанд Бауэн облегчил себе душу.
– Вне всякого сомнения, за это время он уже успел состряпать великолепную историю.
