— Странно, — нахмурившись, сказал он. — Было столько крови. Откуда же она взялась?
И тут до него вдруг дошло то, о чем уже догадался его более сообразительный друг.
— О Господи! — воскликнул он. — Это должно быть... из той квартиры. А ты уверен, что это была.., кровь? Может, краска?
Донован покачал головой.
— Это была кровь, — ответил он и поежился. Они посмотрели друг на друга и одновременно подумали об одном и том же. Джимми первым решил прервать молчание.
— Послушай, — неуверенно начал он, — может нам следует снова.., ну, в общем, спуститься в ту квартиру и... посмотреть, что же, там случилось... Убедиться, все ли в порядке...
— А как быть с девушками?
— Давай пока ничего не будем им говорить. Пат переодевается — она вроде бы собирается готовить нам ужин.
Мы вернемся еще до того, как они нас хватятся.
— Ладно, пошли, — согласился Донован. — Жутко не хочется, но.., лучше сходить. Надеюсь, там не произошло ничего серьезного...
Однако в его голосе не было никакой уверенности. Они снова взобрались на платформу и спустились этажом ниже.
На этот раз они быстро достигли гостиной и включили свет.
— Должно быть, именно здесь я.., я запачкался, — сказал Донован. — Ведь на кухне я ни до чего не дотрагивался.
Приятели осмотрелись и недоумевающе нахмурились.
Все выглядело таким опрятным, таким будничным, что невозможно было допустить и мысли о том, что тут произошла какая-то трагедия...
Вдруг Джимми схватил приятеля за руку:
— Смотри!
Донован посмотрел туда, куда был нацелен дрожащий палец Джимми, и тоже вскрикнул. Из-под тяжелых репсовых портьер высовывалась нога — женская нога, обутая в лакированную туфлю.
Джимми подошел к портьерам и рывком их раздвинул; в оконной нише на полу лежало скрюченное тело женщины. Возле него темнела небольшая лужица. Женщина была мертва — в этом не могло быть сомнений. Джимми хотел поднять ее, но Донован жестом его остановил.
— Не трогай ее. Пока не приедет полиция, лучше ни к чему не прикасаться.
— Полиция? Ну да.., конечно. Скверное дело, а, Донован? Кто она, как ты думаешь? Миссис Эрнестина Грант?
— Похоже, что так. Во всяком случае, если в квартире есть кто-то еще, то он сохраняет поразительное спокойствие.
— А нам-то что делать? — спросил Джимми. — Поднять шум, чтобы соседи вызвали полицию, или позвонить самим из квартиры Пат?
— Думаю, лучше позвонить самим. Пошли, теперь можно выйти и через дверь. Не будем же мы всю ночь кататься на этом вонючем лифте.
Джимми согласился. Когда они были уже у двери, он в нерешительности остановился.
— Подожди. Тебе не кажется, что одному из нас нужно остаться здесь — подождать, пока не приедет полиция?
— Да, пожалуй, ты прав. Давай, оставайся, а я побегу звонить.
Он бегом поднялся по лестнице и нажал кнопку звонка. Дверь открыла раскрасневшаяся Пат. На ней был передник, который был ей очень к лицу. Ее глаза широко раскрылись от удивления.
— Ты? Но как ты здесь ока... Донован, что это значит? Что-нибудь случилось?
Он осторожно взял ее руки в свои.
— Все в порядке, Пат... Только.., понимаешь, там трагедия, этажом ниже. Там в квартире мертвая женщина.
— Ой! — От испуга она на мгновение потеряла дар речи. — Какой кошмар! У нее был приступ или что-нибудь в этом роде?
— Нет. Похоже.., ну, словом, это больше похоже на убийство.
— Ой, Донован!
— Я понимаю, это так неприятно.
Он все еще держал ее руки в своих. Она не отнимала их и даже слегка прильнула к нему. Милая Пат! Как он любил ее! Неужели он ей совсем безразличен? Иногда он думал, что нет, а иногда боялся, что Джимми Фолкнер... Вспомнив о Джимми, оставшимся наедине с убитой женщиной, он почувствовал угрызения совести.
— Пат, дорогая, мы должны позвонить в полицию.
— Мосье прав, — раздался голос из-за спины Донована. — А пока мы будем их ждать, может быть, я смогу вам быть полезен?
Донован и Пат, услышав эти слова, выглянули на лестничную площадку. Несколькими ступенями выше стоял какой-то человек; он спустился и подошел к дверям. Оторопевшие от неожиданности. Пат и Донован молча его разглядывали. Незнакомец был невысок, с воинственно торчащими усами и яйцеобразной головой. На нем был великолепный халат и очень красивые вышитые домашние туфли.
— Мадемуазель, — сказал он, обращаясь к Пат и галантно ей кланяясь, — я, как вам, возможно, известно, снимаю квартиру над вами. Мне нравится жить так высоко — простор, прекрасный вид из окна. Я снимаю квартиру под именем О'Коннора, но я не О'Коннор. И потому я осмелюсь предложить вам свои услуги. Прошу вас.
И он с торжественным видом достал визитную карточку и вручил ее Пат.
— Мосье Эркюль Пуаро! О! Тот самый мосье Пуаро? Знаменитый детектив? Вы и вправду поможете нам?
— Да, я очень этого хочу, мадемуазель. Признаться, я хотел предложить вам свою помощь немного раньше.
Пат посмотрела на него в недоумении.
— Я слышал, как вы не могли попасть в свою квартиру. У меня есть целый набор отмычек, и мне бы ничего не стоило открыть вашу дверь. Но я боялся, что вы можете не правильно меня понять.
Пат засмеялась.
— А теперь, мосье, — обратился он к Доновану, — умоляю вас, скорее звоните в полицию. А я спущусь в ту квартиру.
Пат отправилась с Пуаро. Джимми был на своем посту, и Пат представила ему знаменитого сыщика. Джимми вкратце поведал им, как они с Донованом попали в эту квартиру. Пуаро слушал очень внимательно.
— Дверца на кухне была не заперта, вы сказали? Вы проникли туда, но свет не включался? — Продолжая говорить, он прошел в кухню и щелкнул выключателем. — Tiens! Voila ce qui est curieux! [Погодите! Вот это странно! (фр.)] — воскликнул он, как только вспыхнул свет. — Все в полном порядке. Любопытно.
Тут он поднял палец, призывая к молчанию, и прислушался. Слабые звуки нарушали тишину; в них безошибочно можно было узнать храп спящего человека.
— А! — сказал Пуаро. — Chambre de domestique [Комната для прислуги (фр.).]. — Он на цыпочках пересек кухню и вошел в маленькую темную буфетную, откуда еще одна дверь вела в комнату прислуги.
Он открыл дверь и включил свет. Комната больше была похожа на собачью конуру, нежели на человеческое жилье. Почти все пространство занимала кровать, на которой спала розовощекая девушка. Ее рот был широко раскрыт, и она безмятежно храпела.
Пуаро выключил свет и торопливо вышел.
— Спит, — сказал он. — Не будем ее будить до приезда полиции.
Он возвратился в гостиную, Донован уже был здесь.
— В полиции сказали, что сейчас же выезжают, — сказал он. — И чтобы мы ничего не трогали.
Пуаро кивнул:
— А мы и не будем. Просто посмотрим, и все.
Он двинулся в комнату. Милдред спустилась вместе с Донованом, и теперь все четверо стояли в дверях и, затаив дыхание, наблюдали за Пуаро.
— Я вот что не могу понять, сэр, — обратился к нему Донован. — Я и близко к окну не подходил — как же кровь оказалась у меня на руке?
— Мой юный друг, ответ прямо перед вами. Какого цвета скатерть? Красного, не так ли? А вы, несомненно, рукой дотрагивались до стола.
— Да, так, значит... — Донован запнулся.
Пуаро кивнул и наклонился над столом, указывая пальцем на темное пятно, расплывшееся на красной материи.
— Именно здесь было совершено преступление, — торжественно объявил он. — Тело перенесли к окну потом.
Он выпрямился и медленно обвел взглядом комнату.
Он ничего не трогал руками, но молодым людям казалось, будто каждый предмет в этой комнате со спертым воздухом открывал его внимательному взгляду все свои тайны. Наконец Эркюль Пуаро удовлетворенно кивнул.
— Ясно, — вполголоса сказал он.
— Ясно что? — с любопытством спросил Донован.
— Ясно то, что было, без сомнения, ясно и вам: в комнате чересчур много мебели.
Донован печально усмехнулся.
— Я действительно пообивал себе все бока, — признался он. — Конечно, здесь все совершенно не так, как в комнате Пат, и я никак не мог сориентироваться.
— Не совсем все, — возразил Пуаро.
Донован вопросительно посмотрел на него.
— Я имею в виду, — мягко пояснил Пуаро, — что планировка квартир, расположенных одна над другой, такая же, и двери, и окна комнаты — расположены так же.
— Кому нужны эти подробности? — спросила Милдред, и в ее голосе мелькнуло легкое разочарование.
— Нужно всегда быть точным. Это моя, как любите говорить вы, англичане, маленькая слабость.
На лестнице раздались шаги, и в квартиру вошли трое: полицейский инспектор, констебль и дежурный полицейский врач. Инспектор узнал Пуаро и почтительно поздоровался.
Затем он обернулся к остальным.
— Мне нужно допросить каждого из вас, — начал он. — Но в первую очередь...
Пуаро перебил его:
— У меня есть маленькое предложение: мы вернемся в квартиру мадемуазель Пат, и она займется тем, что намеревалась делать, — приготовлением омлета. У меня слабость к омлетам. Затем, мосье инспектор, когда вы закончите здесь свои дела, вы подниметесь к нам и спросите у молодых людей все, что вас интересует.
