Оставив Таппенс в холле, он вернулся в комнату, из которой вышел.
Таппенс не пошла следом за ним. Она осталась в холле и, нахмурясь, сосредоточенно размышляла. В это время открылась другая дверь и вошла мисс Блай, заставив Таппенс вздрогнуть. В руках у вошедшей была тяжелая металлическая ваза. В голове у Таппенс словно что-то щелкнуло, и отдельные детали сложились в ясную мысль.
«Ну конечно, – сказала себе Таппенс. – Ну конечно».
– Ах, я могу помочь... Я... О, это миссис Бересфорд.
– Да, – ответила Таппенс. – А это миссис Джонсон, не так ли?
Тяжелая ваза грохнулась на пол. Таппенс нагнулась и подняла ее. Она держала вазу в руке, взвешивая ее тяжесть.
– Самое подходящее орудие, – сказала она, ставя вазу на место. – Очень удобно ударить человека сзади по голове. Именно это вы и сделали, миссис Джонсон?
– Я... я... что вы такое говорите? Я... я... никогда...
Однако у Таппенс больше не было необходимости задерживаться. Она видела достаточно. При повторном упоминании имени миссис Джонсон мисс Блай выдала себя с головой. Она вся дрожала, охваченная паникой.
– Когда я у вас была пару дней назад, на столе в холле лежало письмо, адресованное в Камберленд миссис Йорк. Именно туда вы ее отвезли, когда забрали из «Солнечных гор», миссис Джонсон? Значит, сейчас она там. Миссис Йорк или миссис Ланкастер – вы использовали оба имени попеременно, то Ланкастер, то Йорк, совсем как алая роза с белыми полосками в саду у Перри...
Таппенс повернулась и быстро вышла из дома, оставив мисс Блай в холле – та по-прежнему стояла, раскрыв рот и тяжело опираясь на перила лестницы. Таппенс добежала до калитки, вскочила в машину и завела мотор. Она обернулась в сторону входной двери, однако оттуда никто не вышел. Таппенс проехала мимо церкви и направилась в сторону Маркет-Бейзинга, но внезапно передумала и вернулась назад, а потом выехала на дорогу, ведущую к мостику и «Дому на канале». Она вышла из машины, посмотрела через ворота, не видно ли в саду кого-нибудь из супругов Перри, но там никого не было. Миновав калитку, она прошла по дорожке к черному ходу. Дверь была закрыта, так же как и окна.
Таппенс с досадой подумала, что, возможно, Элис Перри поехала в Маркет-Бейзинг за покупками. Таппенс непременно хотелось повидать Элис. Она постучала, сначала тихонько, а потом изо всех сил. Никто не ответил. Она подергала ручку, но дверь не поддалась. Она была заперта. Таппенс так и стояла у двери, не зная, что делать.
Ей необходимо было задать Элис Перри несколько вопросов. Возможно, миссис Перри находится в Сэттон-Чанселоре. Нужно вернуться туда. «Дом на канале» тем и отличался, что стоял на отшибе – вокруг ни души и никакого движения по дорогам и на мосту. Не у кого спросить, куда подевались супруги Перри.
Таппенс стояла у двери, хмуря брови, и вдруг совершенно неожиданно дверь отворилась. Ее открыла женщина, которую Таппенс меньше всего на свете ожидала увидеть. Перед ней стояла миссис Ланкастер собственной персоной, одетая точно так же, как в «Солнечных горах», с той же самой неопределенной благожелательной улыбкой.
– Боже мой! – воскликнула Таппенс.
– Доброе утро. Вам нужна миссис Перри? – спросила миссис Ланкастер. – Сегодня, видите ли, базарный день. Вам повезло, что я здесь и могла вам открыть. Я не сразу нашла ключ. Это, наверное, дубликат, вы согласны? Может, вы хотите выпить чашечку чаю или чего-нибудь другого?
Словно во сне Таппенс переступила через порог. Миссис Ланкастер по-прежнему с видом любезной хозяйки проводила ее в гостиную.
– Присядьте, пожалуйста, – сказала она. – Боюсь, я не знаю, где найти чашки и все прочее. Я здесь недавно, всего дня два. Позвольте... Но... мы с вами, несомненно, уже встречались, верно?
– Да, – ответила Таппенс, – в «Солнечных горах».
– «Солнечные горы»... «Солнечные горы»... Это название мне что-то напоминает. Да, очень приятное место.
– Вы уехали оттуда довольно внезапно, не правда ли? – сказала Таппенс.
– Люди бывают так деспотичны, – пожаловалась миссис Ланкастер. – Меня ужасно торопили. Ничего невозможно было сделать как следует, не дали даже хорошенько уложиться. Это, конечно, все от доброты, она хотела как лучше. Я очень привязана к Нелли Блай, но она такая властная женщина. Мне иногда кажется, – добавила миссис Ланкастер, наклоняясь к Таппенс, – вы знаете, я иногда думаю, что она не совсем... – Старушка многозначительно постучала пальцем по голове. – Я понимаю, это иногда случается. В особенности со старыми девами. С женщинами, которые не были замужем. Они очень добрые, умелые, все прекрасно знают, но у них бывают странные фантазии. Священники очень от этого страдают. Им, этим женщинам, иногда кажется, что священник сделал им предложение, хочет на них жениться, хотя ничего такого нет и в помине. Ах, бедняжка Нелли! Она такая чувствительная. В приходе так просто незаменима. А еще она, как мне кажется, была отличной секретаршей. Но все равно идеи у нее бывают престранные. Вот, например, взяла и в два счета увезла меня из «Солнечных гор» в Камберленд и поселила в каком-то мрачном доме, а потом привезла сюда...
– Вы здесь живете? – спросила Таппенс.
– Ну, если можно так назвать. Все произошло так неожиданно. Я здесь всего два дня.
– А до этого были в «Роузтреллис-Корт», в Камберленде...
– Мне не слишком нравится это название. Я, собственно, не успела там как следует устроиться. Да и вообще там нет ничего хорошего. Кофе, например, весьма низкого качества. И все-таки я начинала понемногу привыкать, даже завела кое-какие приятные знакомства. Одна из тамошних обитательниц, например, много лет назад жила в Индии и была знакома с моей тетушкой. Так приятно, знаете ли, встретить общих знакомых.
– Должно быть, это так, – сказала Таппенс.
Миссис Ланкастер жизнерадостно продолжала:
– Итак, дайте припомнить, вы приезжали в «Солнечные горы», однако там не жили. Мне кажется, вы приезжали навестить одну из пациенток.
– Вы правы, это была тетушка моего мужа. Мисс Фэншо.
– Ах да. Да, конечно. Теперь я вспоминаю. Там еще было что-то такое, связанное с вашим ребенком, замурованным позади камина?
– Нет, – сказала Таппенс. – Это был не мой ребенок.
– Но ведь вы приехали сюда именно из-за этого? Здесь у них постоянно какие-то осложнения с камином. Насколько я понимаю, туда упала птица. Этот дом нуждается в ремонте. Мне здесь совсем не нравится. Нет, нет, совсем не нравится, я так и скажу Нелли, как только ее увижу.
– Вы живете вместе с миссис Перри?
– Как будто бы вместе, а вроде и нет. Мне кажется, я могу доверить вам одну тайну?
– О, конечно, – сказала Таппенс. – Вы можете мне доверять.
– Я вообще-то живу не здесь. Я хочу сказать, не в этой половине дома. Не в той части, где живут Перри. – Она наклонилась к Таппенс. – Существует еще одна половина, если подняться наверх, туда есть ход... Пойдемте со мной, я вас провожу.
Таппенс поднялась с кресла. Ей казалось, что все это происходит в каком-то нереальном безумном сне.
– Я только сначала запру дверь, так будет спокойнее, – сказала миссис Ланкастер.
По узкой лестнице она провела Таппенс на второй этаж. Они прошли через большую спальню, которую, очевидно, занимали супруги Перри, и потом в следующую комнату. Там стоял умывальник, высокий гардероб кленового дерева и больше ничего. Миссис Ланкастер подошла к гардеробу, пошарила у задней стенки и с неожиданной легкостью отодвинула его в сторону. Он, очевидно, был на колесиках и свободно откатился от стены. Позади гардероба обнаружился камин, что показалось Таппенс довольно странным. Над каминной полкой висело зеркало, а под ним – полочка, на которой стояли фарфоровые фигурки, изображающие птиц.
К удивлению Таппенс, миссис Ланкастер ухватилась за среднюю птицу из тех, что стояли на каминной полке, и резко потянула ее на себя. Птица, очевидно, была прикреплена к полке. Незаметно коснувшись фигурок, Таппенс поняла, что все они были крепко приделаны к полке. В результате действий миссис Ланкастер каминная полка отделилась от стены и выдвинулась вперед.
– Ловко, не правда ли? – обратилась старушка к Таппенс. – Это сделали давным-давно, когда перестраивали дом. Эту комнату называли берлогой священника, но мне кажется, на самом деле это было не так. Священники не имели к ней никакого отношения. Я всегда была в этом уверена. Ну, пойдемте. Вот здесь я теперь и живу.
Она сдвинула еще что-то. Стена, находившаяся перед ней, расступилась, и через минуту они оказались в большой красивой комнате, окна которой выходили на канал и холм напротив.
– Славная комната, не правда ли? – сказала миссис Ланкастер. – Такой прелестный вид. Мне он всегда нравился. Я одно время здесь жила, когда была еще девочкой.
– Понятно.
– Но это несчастливый дом, – добавила миссис Ланкастер. – Вы знаете, люди всегда говорили, что это несчастливый дом. Однако, мне кажется, пожалуй, лучше снова все закрыть. Нужно соблюдать осторожность, вы согласны?
