— Да, но это не столбняк, — подчеркнул я. — Наверняка здесь какой-то яд, который нельзя обнаружить.
— Многие яды оставляют лишь слабые следы или вовсе никаких. — Он склонился над телом. — Обязательно прочтите мой трактат о ядах, Ватсон. Ага! — Он приподнял скрюченную кисть Вайолет Морган, так что кончики ее пальцев оказались на виду. — Заметили бледное пятнышко на конце указательного пальца, Ватсон?
— Я не счел это важным, — довольно сухо отозвался я, почувствовав, что он сомневается в моем профессионализме.
— Вернемся в библиотеку.
Он выпрямился. Я проследовал за ним в вестибюль, слегка обиженный такой резкостью. Какое бы значение ни имел обесцвеченный кончик пальца покойной, этот факт, очевидно, требовалось подкрепить осмотром места преступления. Но я знал, что лучше не прерывать нить рассуждений моего друга.
В библиотеке Холмс произвел краткий осмотр окон и двери.
— В щель под запертой дверью мог бы пробраться жук, — произнес он, не оглядываясь по сторонам, — но никто крупнее сюда бы не проник. Мисс Морган сказала мне, что ее мать всегда держала окна плотно закрытыми даже летом, поскольку испытывала страх перед ночными бабочками. В любом случае температура той ночью упала ниже нуля, и никаких окон здесь, конечно, открывать бы не стали. — Он прошел к небольшому книжному шкафу, слегка наклонив голову, чтобы прочесть названия на корешках. — Я вижу здесь «Записки Хоукера», а также «Наставления молодым охотникам», принадлежащие перу того же достойного автора. — Он вытащил упомянутый том, открыл кожаную обложку и пролистал страницы. — Изрядно зачитан.
— Как я вам говорила, отец преклоняется перед Хоукером и готов целовать землю, по которой тот ступал. — В ее тоне прозвучало раздражение и отвращение: похоже, она решила, что Холмс напрасно отвлекается от главной линии расследования. — Мой отец всю жизнь мечтал завладеть Лонгпэришем. Те места с давних пор были для него чем-то вроде святилища. Но, боюсь, финансовое положение нашей семьи в последнее время лишь ухудшалось.
— И вашему отцу потребовалось добыть необходимые средства из других источников, — заметил Холмс. — Вижу, тут имеется обширное собрание средневековых книг. Их тоже нередко читали.
Он начал листать еще один том.
— Мой отец не из числа любителей литературы, мистер Холмс, он читает только книги о спорте и эти средневековые труды. Вы видите, в основном это переиздания. Тут есть и другие работы о тех временах.
— Хм-м-м. — Выражение его лица переменилось. Он устремил взгляд на раскрытые страницы книги, которую держал в руках. На таком расстоянии я мог прочесть лишь заглавие на корешке: «Флора XIII века, ее выращивание и практическое применение». Холмс углубился в чтение: казалось, он забыл о нашем присутствии.
— Мистер Холмс, — в голосе Глории Морган вновь послышалось волнение, — охота обычно завершается к середине дня, чтобы фазаны, оставшиеся невредимыми, могли спокойно вернуться на свои места и устроиться на ночлег. Охотники скоро придут. Я не думала, что ваши изыскания займут так много времени.
— Скажите, мисс Морган, — похоже, Холмс не услышал ее предостережение или же предпочел не обращать на него внимания, — что читала ваша мать?
— Английскую литературу. Она все время перечитывала своих любимых авторов.
Шерлок Холмс снова обратился к полкам, на сей раз обшаривая взглядом те, где стояли художественные произведения.
— Ага! — торжественно воскликнул он, вынимая книгу, чуть выступавшую из аккуратных рядов. — Полагаю, ваша мать читала именно это, когда ее настигла безвременная смерть. Затем книгу вернули на место. Очевидно, это сделал дворецкий, когда приводил комнату в порядок, но в спешке он не задвинул том до конца. Чарльз Диккенс. Впрочем, сам я его сочинений не читал.
— «Крошка Доррит», — уточнила мисс Морган. — Она упоминала об этом романе за обедом в тот вечер. И потом, роман лежал рядом, когда мы… когда мы нашли ее. Вы правы: должно быть, это Дженкинс поставил его обратно на полку, когда прибирал комнату, уже после того, как доктор Ламбет закончил свою работу и тело унесли.
Шерлок Холмс положил книгу на столик красного дерева и некоторое время разглядывал ее с тем пристальным вниманием, которое я столько раз замечал в нем прежде.
— Ваша мать обращалась с книгами довольно небрежно. — Он осторожно перелистывал страницы, словно коснуться их означало совершить святотатство. Я заметил, что каждый лист чуть смят в правом верхнем углу, как если бы загнутый уголок служил для читателя своего рода закладкой.
— У нее с детства была такая привычка, мистер Холмс, — листать книгу, послюнив палец. Она так от нее и не избавилась.
Холмс рассматривал страницы в лупу, на одну из них он слегка подул. В воздух поднялись крупинки чего-то белого — возможно, перхоть с волос кого-то из предыдущих читателей. Крупинки упали на пол и стали неразличимы. За ними последовало облачко вещества, походившего на золу или пепел.
Мой спутник захлопнул книгу и в два широких шага приблизился к окну. Он так напряженно разглядывал что-то снаружи, что я понял: он заметил нечто важное для нашего расследования.
— Кроты, — бросил он. — Изрядно попортили газоны и клумбы. Каким способом борются с их набегами?
— Отец занимается этим сам. — Похоже, Глорию Морган удивил этот новый отход от главной темы. — Кажется, он взял у Рэндалла какое-то вещество, чтобы их вывести. Помнится, несколько дней назад он сказал об этом матери, когда она выразила тревогу из-за того, что творили кроты. Видимо, он что-то сыпал в их норы, но тогда меня это не очень заинтересовало.
— Превосходно! — объявил Холмс. — Наконец-то все сошлось. Последний кусочек головоломки встал на свое место.
— Мистер Холмс! — Тревожный вскрик Глории Морган прервал моего друга. На мгновение наступила тишина, и мы услышали грохот парадной двери и тяжелые шаги в передней. — Поздно, мистер Холмс, вернулся отец!
В ту же секунду дверь библиотеки резко распахнулась, и мне выпала возможность в первый раз увидеть Ройстона Моргана, сквайра-охотника из Винчком-холла. Он стоял в дверном проеме, этот великан, ростом выше шести футов, а весом — никак не меньше шестнадцати стоунов. Он казался еще громаднее из-за мешковатых брюк гольф и твидовой охотничьей куртки, на плечах растянутой по швам. Седые волосы выбивались из-под шляпы с широкими обвисшими полями. Лицо его побагровело от гнева, губы приоткрылись, обнажив зубы, похожие на бивни, когда он вынул из своего беспощадного рта длинную черную сигару.
Мисс Морган испуганно съежилась у стола. Но дело было не только в его внушительных размерах, в демоническом взгляде глубоко посаженных глаз, не в том, что его буквально трясло от ярости. Видимо, больше всего ее испугала двустволка, которую он направил в нашу сторону. Громогласно, но не слишком внятно он спросил у дочери:
— Глория, что это значит? Кто эти господа, которые оставили свою коляску на дороге и проникли сюда, точно воры, что собираются нас ограбить?
— Отец. — Я восхищался ею: она вновь обрела присутствие духа, и ее голос почти не дрожал. — Это мистер Шерлок Холмс и его коллега, доктор Ватсон.
— Шерлок Холмс! — В его шипении слышались и бешенство, и потрясение. Еще больше побагровев, он вперил взгляд в моего спутника. — Я наслышан о вас, мистер Холмс! Любитель лезть в чужие дела на посылках у Скотленд-Ярда! Что вас сюда привело? Как вы посмели войти в мой дом без приглашения?
— Мистера Холмса пригласила я, отец, — спокойно произнесла Глория Морган, держась еще более вызывающе.
— Немедленно вон из моего дома! — Поведя ружьем, он нацелил его на Холмса. — Иначе я вызову нашего констебля, и он вас арестует. Никто не смеет входить в Винчком-холл без моего разрешения!
— А мне кажется, что до темноты снова пойдет снег, — заметил Шерлок Холмс, будто совершенно не отдавая себе отчета, что ему угрожают оружием.
— Убирайтесь!
— А впрочем, — невозмутимо добавил Холмс, — может быть, и в самом деле стоило бы вызвать сюда вашу местную полицию, сквайр Морган, чтобы я поведал им о своих недавних находках. Теперь я могу объявить во всеуслышание, каким образом вы два дня назад убили свою жену.
Морган застыл, точно изваяние, держа ружье в вытянутой руке. Его палец замер на спусковом крючке. Я незаметно сунул руку в карман пальто и сжал рукоятку револьвера, большим пальцем взводя курок, плавно, чтобы он не щелкнул и не выдал, что я вооружен. Да, я выстрелил бы в Ройстона Моргана прямо через ткань, если бы не опасение, что от удара моей пули сработает его ружье, а ведь оно наведено прямо на Холмса и может сразить его в упор. Вот почему я не стал хладнокровно уничтожать это исчадие ада.
— Нелепость! — Губы Моргана наконец зашевелились, но его оправдания походили на неубедительное хныканье. — Моя дорогая жена скончалась от столбняка. Его, несомненно, вызвал какой-то порез, который она получила, ухаживая за садом.
