— Хорошо. Значит, я вне подозрений?
— Постольку, поскольку это касается нас.
— Надо полагать, полиция штата имеет ордер на мой арест?
— Мы это уладим.
— Спасибо.
— Еще один вопрос…
— Да?
— Судя по вашему досье, вы человек достаточно проницательный. Что вы сами думаете об этом деле?
— С каких это пор вас интересует чужое мнение?
Я раздавил сигарету в пепельнице на столе и взглянул на него.
— Женщина что-то знала, чего не должна была знать. Кто бы они ни были, видна опытная рука. Похоже, их «седан» был тот самый, который обогнал нас, когда я посадил ее в машину. Там было неподходящее место, поэтому они проехали вперед. Она не захотела говорить, тогда они ее убрали. Наверное, все это было обставлено как несчастный случай.
— Совершенно верно.
— Ничего, если я задам вопрос?
— Задавайте.
— Кто она была?
— Ее звали Берга Торн. — По моим глазам он понял, что я жду продолжения, и пожал плечами. — Она была профессиональной партнершей в дансинге, хозяйкой зала в ночном клубе, дежурной подружкой для подгулявших бездельников и всем чем угодно, когда дело касалось секса.
— Не совсем понимаю.
— А вам и не обязательно понимать, мистер Хаммер. — В его глазах появился холодок, и мне стало ясно, что разговор окончен. Ну что ж, и на том спасибо.
Я встал и надел шляпу. Один из молодых людей открыл для меня дверь. Я взглянул на него и ухмыльнулся во весь рот.
— Ничего, приятель, я сумею.
— Простите?
— Понять, говорю, сумею. А потом и еще кто-нибудь поймет.
Я закрыл за собой дверь, вышел в холл и минуту постоял, прислонившись к стене. В голове стучало, перед глазами плыли круги, из-за мерзкого вкуса во рту хотелось сплюнуть. Я стиснул зубы, и холодная ненависть захлестнула меня с головой. Она воскресила в памяти голоса, и тогда я почувствовал себя лучше. Теперь я знал, что никогда их не забуду, что рано или поздно услышу снова, только на этот раз они захлебнутся в предсмертном хрипе.
Спустившись в лифте, я вышел на улицу, взял такси и назвал служебный адрес Пэта. Дежурный полицейский сказал мне, что он у себя. Когда я поднялся по лестнице и вошел к нему в кабинет, Пэт сидел за своим столом, балансируя на задних ножках стула, и подбирал для меня дружескую улыбку подходящего размера.
— Как прошла встреча, Майк? — спросил он.
— Это был дрянной спектакль. — Я придвинул ногой стул и сел. — Не знаю, зачем это им понадобилось, но они зря потратили время.
— Они никогда не тратят время зря.
— Тогда зачем было привозить меня на допрос?
— Для проверки. Я сообщил им факты, которыми они еще не располагали.
— Не похоже, чтобы они очень уж проверяли.
— Я другого и не ожидал. — Он качнулся вперед и поставил стул на все четыре ножки. — Наверное, ты тоже задавал вопросы.
— Да. Я узнал имя девушки. Берга Торн.
— Это все?
— Кое-что из ее прошлого. Но этого мало.
Пэт опустил глаза и уставился на свои руки, потом посмотрел на меня настороженно-изучающим взглядом.
— Майк… Я дам тебе кое-какую информацию. Я это делаю по той простой причине, что ты все равно ее раскопаешь, а нам с тобой делить нечего.
— Продолжай.
— Ты слышал такое имя — Карл Эвелло?
Я кивнул.
— Эвелло — тот человек, который дергает за ниточки. При расследовании, которое проводила недавно комиссия сената, всплыли имена многих подпольных дельцов, но сам он настолько крупная фигура, что его имя даже не упоминалось.
— Вот уж не думал, что он такая важная шишка, — удивился я. — Откуда это известно?
— Никто ничего толком не знает. Против него много подозрений, но пока не будет достаточных и конкретных доказательств, никто не станет его обвинять, даже я. Поверь мне на слово, этот малый — крупная фигура. Сейчас он им нужен. Он им нужен позарез, и, когда его возьмут, он потянет за собой всю цепочку.
— Ну и что?
— Берга Торн какое-то время была его любовницей.
Вся эта история начала приобретать смысл.
— Значит, она что-то на него имела?
Пэт недовольно пожал плечами.
— Кто ее знает? Полагали, что имела. Ее затем и пытали, чтобы вырвать какие-то сведения. Теперь уж она ничего не скажет.
— Ты считаешь, что это были люди Эвелло?
— Ясное дело.
— А что насчет санатория?
— Она находилась там по рекомендации своего врача, — сказал Пэт. — Она должна была дать свидетельские показания в комиссии конгресса, и у нее произошел нервный срыв. Разбирательство было отложено до ее выздоровления.
— Интересное кино. А где тут я?
У него вокруг глаз обозначились еле заметные морщинки.
— Тебя тут нет. Ты за кадром.
— Черта с два!
— Ладно, герой-одиночка, давай спокойно разберемся. У тебя нет никакой причины дергаться. Это был просто несчастный случай, и ты здесь ни при чем. Да и что ты можешь сделать? А если ты попытаешься вмешаться, это вызовет крайнее недовольство всех заинтересованных сторон.
Я выдал ему свою лучшую улыбку, в которой были задействованы все зубы и даже глаза.
— Ты мне льстишь.
— Не считай себя умнее всех, Майк.
— С чего ты взял?
— Хорошо, ты толковый малый, и я знаю, как ты работаешь. Я просто стараюсь пресечь неприятности, пока они не начались.
— О чем ты говоришь, Пэт? Они уже начались, и ты это знаешь. Мне врезали между глаз, женщину прикончили, машина погибла. — Я встал и посмотрел на него сверху, чувствуя, как улыбка сходит у меня с лица. — Может, я и впрямь слишком гордый, но спускать такое я не намерен. Кто-то заплатит мне той же монетой, а там уж Эвелло это будет или другой кто — мне до лампочки.
Пэт ухватился за край стола.
— Одумайся, Майк. На кой черт тебе это нужно? Ведь ты…
— А как бы ты поступил, если бы тебя вот так подставили?
— Со мной такого не случалось.
— Знаю… Зато со мной случилось. Эти ребята не такие уж крутые, чтобы все сходило им с рук. Какого черта, Пэт, уж ты-то меня знаешь!
— Именно поэтому я и прошу тебя ничего не затевать. Ну, что мне прикажешь делать, взывать к твоему патриотизму?
— Да плевать я хотел, даже если меня будут хором отговаривать конгресс, президент и Верховный суд. Они всего лишь люди, которых не бьют по башке и не бросают с обрыва. С подонками не играют по правилам. Сыскари из федералки могут стараться сколько угодно, но что происходит, когда они накрывают шайку гангстеров? Ладно, дадут они показания. Костелло тоже давал показания, и я могу дать тебе протоколы судебного заседания, где зафиксировано его лжесвидетельство. А что дальше? Да ты знаешь не хуже меня, что было дальше. Это слишком крупные фигуры, и ничего с ними не сделаешь. Они найдут сколько угодно свидетелей, которые дадут под присягой любые показания. У них слишком большие деньги и слишком большие связи, и, если они заговорят, слишком много людей пойдет ко дну. Ладно, ну их к черту. Лично меня интересуют парни, которые ехали в «седане», и я хочу увидеться с ними еще раз. Мне неизвестно, как они выглядят, но я их знаю. Если федералка выйдет на них раньше меня, я не стану огорчаться, я просто подожду. Я буду ждать, пока закончится следствие или даже пока они отсидят свои пустяковые сроки, но я этого дождусь, и тебе не придется больше тратить на них время.
— Я смотрю, ты все рассчитал.
— Да. Вплоть до ссылки на состояние необходимой самообороны.
— Ничего у тебя не выйдет.
Я снова ему улыбнулся.
— Пэт, ты же все прекрасно понимаешь.
Серьезность мигом сошла с его лица, рот растянулся в широкую улыбку.
— Понимаю, — сказал он. — Поэтому и боюсь.
— Это было убийство, совершенное с особой жестокостью бандой хладнокровных ублюдков. Посмотрел бы ты, что они сделали с ней перед тем, как прикончить.
— Огонь уничтожил все следы на ее теле… Или на том, что от него осталось.
— Следы были, и выглядели они не очень привлекательно. — Я взглянул на него в упор. — После такого зрелища начинаешь мыслить по-другому.
Он поднял на меня задумчивые глаза.
— Они пытали ее не для того, чтобы выяснить, сколько она знает, — сказал я. — Из нее хотели выжать информацию, известную ей одной, ключ к чему-то неразгаданному.
Лицо Пэта опять стало серьезным.
— И ты хочешь добыть этот ключ?
— А ты как думаешь?
— Не знаю, Майк. — Он устало провел рукой по глазам. — Наверно, я и не ожидал, что ты оставишь это дело без последствий. — Он взглянул в окно, по которому бежали струйки дождя. — Ладно, раз так, тебе не мешало бы знать кое-что. Эти ребята из ФБР — народ ушлый. Они имеют твое досье и знают, как ты работаешь. Они даже знают, как ты думаешь. Не жди от них никакой помощи. Если встанешь им поперек дороги, дело кончится каталажкой.
— Ты получил указания?
— В письменном виде и от весьма высоких инстанций. — Он взглянул на меня в упор. — Мне было приказано передать тебе это, если будешь дергаться.
