– Извинить?
– Я, пожалуй, не стану продолжать. Боюсь, я напрасно отнимаю у вас время. Очень жаль, но это так. Вы меня извините, доктор?
Мотор автомобиля все еще трещал. Гарт почувствовал, что настроение полковника Селби резко изменилось. Вдруг посетитель закрыл ладонями лицо, потер глаза и уронил руки, словно с призывом о помощи, на который Гарт бессилен был ответить.
– Вы извините меня, доктор? Вы не станете задерживать меня?
– Задерживать вас? Нет, конечно. Но если я могу быть чем-то полезен, обращайтесь.
– Благодарю. Я подумаю. Вот моя карточка. Пришлите ваш счет. Ни за что на свете я не стал бы тревожить вас, если бы не… Моя шляпа и трость в приемной. Я пойду?
– Полковник Селби, возможно, вы еще измените свое решение!
– Доктор, я не могу изменить решение. Что сделано, то сделано.
Полковник поклонился с чувством собственного достоинства. Гарт поклонился в ответ. В тот же миг Майкл Филдинг заглянул в открывшуюся дверь кабинета без приглашения, даже не постучав.
– Сэр, – начал он, – здесь человек из Скотленд-Ярда, он не уходит и ничего не желает слушать. Но это еще не все.
– Мистер Филдинг, – с холодной яростью прервал его Гарт, – не будете ли вы любезны проводить полковника Селби до дверей?
– Простите, сэр. Мне только что передали нечто очень важное.
Гарт сосчитал до трех.
– Мистер Филдинг, не будете ли вы так любезны проводить полковника Селби до дверей? Его шляпа и трость в приемной.
– Да, сэр.
Треск мотора за окном перерос в рев, потом тон изменился и звук стал удаляться по направлению Харли-стрит. Глухая тишина воцарилась в кабинете. Майкл и полковник Селби вышли. Гарт стоял возле стола, тупо уставившись в книгу записей.
Потом кто-то кашлянул. Инспектор Георг Альфред Твигг, в котелке с немыслимо загнутыми полями, наблюдал за Дэвидом с порога.
– Ах, доктор! Мы снова встретились.
– Если вы преследуете меня, то это неизбежно. Надеюсь, вам недолго пришлось ждать?
– Ах, как всегда. Не возражаете, если я войду?
– Обычно предполагается, что мой кабинет – место приватное. Но сейчас входите. Чем быстрее мы начнем, тем раньше кончим. Хотя прошу меня на минутку извинить.
– о?..
– Я сказал, на минутку. У меня небольшое дело в приемной. – Гарт вежливо указал на черное кожаное кресло. – Чувствуйте себя как дома, инспектор.
И он вышел в холл.
Бетти, видимо, в малой библиотеке; дверь библиотеки закрыта. Зато входная дверь была немного приоткрыта, в щель с улицы пробивался слабый свет газовых фонарей. Гарт вошел в приемную и с порога оглядел комнату.
Два окна, затянутые шелковыми шторами, выходили на улицу. У полковника Селби была, по крайней мере, возможность выкурить здесь сигару: окурок валялся на фарфоровом блюде в центре стола, и запах табака еще витал в воздухе. Тоскливое место. На столе среди разбросанных журналов горела лампа мозаичного стекла. Роман назывался «Чьей рукой?» и был открыт на фронтисписе. Новое шестишиллинговое издание.
Гарт не видел ни полковника Селби, ни Майкла Филдинга, но услышал, как полковник Селби что-то сказал. Майкл засвистел, подзывая кеб.
«Бланш Монтегю», – подумал Гарт.
Один свисток для кеба, два – для экипажа, три – для такси. Майкл все еще свистел. Гарт не стал рассматривать книгу на столе в приемной, он ее уже видел. Вместо этого он припомнил ту ночь, когда они с Винсентом Боствиком, тоже в кебе, ехали по улицам Хэмпстеда к дому на Нагс-Корнер.
Они держали путь через Свисс-Коттедж и Фицджонс-авеню на последний холм, куда кеб взбирался с трудом, даже когда не было грязи. Возле Черч-роу они повернули направо, миновали Сент-Джон и поднялись по узкой и очень крутой улице, больше напоминавшей проселочную дорогу.
Дом полковника Селби был окружен высокой каменной стеной, попасть внутрь можно было только через решетчатые железные ворота. Хотя, по словам Винса, полковник не был богат, можно предположить, что помимо половинной пенсии у него имелись кое-какие собственные средства. Миссис Монтегю, крепкая женщина с редкой сединой в черных волосах, расположилась на сиденье в углу. Марион смеялась. Три человека покончили с собой в этом доме.
«Стоп!» – сказал себе Гарт.
Повернувшись, он поспешил обратно в кабинет и остановился, неприятно пораженный увиденным.
Невозмутимый инспектор Твигг сидел в большом кресле. Шляпа Твигга лежала на полу рядом с ним. В руках он держал черный портфель с золотыми буквами «Д. Г.» на пряжках. Твигг пытался его открыть.
– Он заперт.
– Разумеется.
– Вы можете его открыть?
– Да. – Гарт с трудом сдержался. – Знаете, инспектор, я редко сталкивался с такой откровенной наглостью. Встреча с вами – для меня нечто новенькое. Клянусь Юпитером, это даже занятно! У вас есть ордер на обыск?
– Нет еще, нету.
– В таком случае я не стану отпирать портфель.
Красный лоб Твигга пересекла морщина. Инспектор задумчиво разглядывал ширму в углу кабинета, скрывавшую раковину. Внезапно его гневный взгляд упал на вечерний костюм Гарта.
– Все вы, джентльмены, одинаковы. Вы думаете, мир принадлежит вам. Думаете, что можете делать все, что захотите и как захотите. Может быть, скоро вы пожалеете, что не захотели мне помочь, когда вам давали такой шанс.
– Мы вернемся к обсуждению вопроса о чьей-то двойной жизни?
– Черт возьми, вернемся!
– Что вам здесь нужно? Ну, выкладывайте!
– Сейчас еще не время терять самообладание, сэр. – Твигг воздел руки торжественным жестом священника. – Хотя это не последняя наша встреча. Но я вам расскажу. Речь идет о вашей подруге, у которой очень странные склонности. Некоторые могут даже подумать, что леди просто немного тронулась головой…
– Леди?
– Именно так. И что бы ни утверждал мистер Каллингфорд Эббот, хотя я не пуританин, у меня есть для этого другое слово. Однако не в том суть. Не наше дело обсуждать несуразные выходки леди (или ее репутацию) до тех пор, пока она не нарушает закон. Но до этого недалеко, доктор. Я вас просто предупреждаю.
– О! О чем? Если о миссис Боствик и ходят какие-нибудь нелепые слухи…
– Миссис Боствик? – переспросил Твигг. Он медленно поднялся. – При чем здесь миссис Боствик? – спросил он. – Я говорил вовсе не о миссис Боствик. Я говорю о вашей подруге, о леди Колдер.
– Инспектор, вы шутите?
– Это не шутки. И ничего смешного тут нет. За исключением, может быть (вы ведь извините меня за то, что я так говорю?), за исключением глупости, которую вы совершаете, если думаете, что никто ничего не замечает. Эта теперешняя леди Колдер… вы знаете, кто она такая?
– Она – вдова сэра Гораса Колдера, губернатора Ямайки. Он умер в пятом году.
– Ого! – Твигг широко раскрыл глаза. – Это правда так. Ну, не будем считать ее круглой дурой. А вы знаете, кто она еще?
– Кто?
– Послушайте меня, сэр. Я вам человеческим языком говорю. Вы встретили ее в Остенде, так?
– Да.
– Прошлым летом, так?
– Если это вас так волнует, да.
– Она приехала туда из Парижа. Что она делала полгода в Париже?
– Я не стал ее расспрашивать.
– Я могу вам рассказать, – заявил Твигг. Он поставил поблескивавший пряжками портфель на стол. – Она родилась в Хокстоне. Их было три сестры. Перед тем как выйти замуж за престарелого сэра Гораса, она вместе с сестрами готовилась стать танцовщицей. «Мулен Руж» как раз подходящее для этого место. Но старый джентльмен оставил ей неплохое состояние. Очевидно, что-то заставило ее вернуться во Францию в прошлом году. Но это мы обсуждать не будем. О том, кто она есть, я могу сказать вам коротко и ясно. Она шантажистка и профессиональная проститутка.
– Как вы смеете!
– «Смеете», – печально передразнил Твигг. – Как красиво! Прекрасные слова для джентльмена, который знает все о человеческой душе. Умиляться чистой невинности, а потом обнаружить, что остался в дураках.
– Убирайтесь. – Гарт шагнул вперед.
– Я не стал бы с этим шутить, доктор. Вы можете меня выгнать отсюда, но у вас будут большие неприятности, поскольку я офицер полиции. Не говоря уж о том, что такое грандиозное зрелище на Харли-стрит попадет во все газеты.
Гарт взял себя в руки.
То же сделал инспектор Твигг. После слов «как вы смеете» маленькие глазки на крупном лице налились кровью. Но теперь, понимая, что зашел слишком далеко, детектив сменил тон и заговорил почти ласково:
– Я хочу, сэр, чтобы вы перестали думать, будто мы стараемся заманить вас в ловушку или причинить вам вред. Нет. Это честно. Если бы вы заехали в Ярд, когда я вас об этом просил, вы бы все это услышали от мистера Эббота, секретаря комиссара. А он ваш друг.
– Я понимаю.
– Вот! Мистер Эббот высказался бы вежливее. – Твигг пристально посмотрел на своего собеседника: – Доктор, вы, упаси бог, не предлагали этой женщине выйти за вас замуж?
Гарт молчал.
– Так. Похоже, предлагали. А еще удивляетесь, почему она так волнуется. Даме под тридцать, как я понимаю. И у нее не слишком много шансов подцепить кого-нибудь из ровесников. Но, я надеюсь, вы оставили эту идею?
