И в самом деле «Касабланка», некогда белая, а теперь просто грязная, своими пропорциями смахивала на холодильник, с тёмной полосой на уровне девятого этажа, словно отделявшей морозилку. «Модернизированный мавританский стиль» – так говорилось в брошюре НОСКа о «Касабланке». Верно, Квиллер увидел несколько арок, шатрообразный верх, а также два больших фонаря в испанском духе, но в целом здание походило на холодильник. Причём не на старый холодильник начала века, когда их делали из золотистого дуба, а самый что ни на есть современный…
Развернувшись, Квиллер поставил машину вплотную к тротуару (городские власти дозволяли подобную парковку в течение двадцати минут), вытащил кошачий контейнер и латку, тщательно запер дверцы автомобиля и отправился к весьма непрезентабельному входу. Сквозь разбитые стекла фонарей проглядывали лампочки, а боковые оконца парадной двери были забиты фанерой, которую никто не удосужился даже покрасить. Квиллер осторожно взошёл по щербатым мраморным ступеням, поставил контейнер, отворил тяжёлую чёрную дверцу, попридержал её ступней и протиснулся в тёмную парадную.
– Помочь? – раздался из полутьмы чей-то голос это бегун собирался покинуть здание.
– Как вызвать управляющего? – спросил Квиллер.
– Очень просто. – Молодой человек с рыжеватыми, почти такими же импозантными, как у Квиллера, усами нажал на кнопку звонка. – Въезжаете?
– Да. А где же вы тут бегаете?
– По пустырям да между автостоянок за домом. Два круга – почти миля. И не очень много окиси углерода.
– А не страшно?
Мужчина направил на Квиллера небольшую металлическую трубку.
– Чпок! – с зверским выражением лица произнёс он. – Ух ты, симпатичные кошечки! – добавил он, обратив внимание на контейнер. Наконец в интеркоме квакнул чей-то голос, и бегун заорал: – Новый жилец, миссис Таттл. – Зажужжал замок, и молодой человек отворил дверь. – Её конторка прямо по холлу, напротив второго лифта.
– Благодарю. Хорошей пробежки! – пожелал Квиллер.
Внутренняя дверь захлопнулась, и он очутился в пустом вестибюле.
Вестибюль вопреки ожиданиям Квиллера оказался довольно узким, похожим на туннель, с низким потолком и устойчивым запахом дезинфектата. Лампы дневного света, расположенные далеко друг от друга, не давали достаточного освещения, однако можно было разглядеть, что пол устлан старым, но чистым линолеумом, а стены обклеены обоями, сильно смахивающими на наждачную бумагу. Дойдя до дверей первого лифта, Квиллер в недоумении остановился – таких он ещё не видел; из полированной бронзы, со сценами из «Дон Кихота» и «Кармен» на барельефах.
Пока он с немым восторгом взирал на непонятно откуда взявшееся произведение искусства, двери лифта растворились и из кабины вышел мужчина в вечернем костюме с чёрным галстуком.
– Это частный лифт, – холодно произнёс мужчина, неодобрительно покосившись на чугунную латку.
Держа контейнер для кошек в одной руке, а латку в другой, Квиллер проследовал в самый конец вестибюля. На первом этаже кто-то готовил португальский чесночный суп, Квиллер узнал его по запаху. Вдоль одной стены туннеля стояли в ряд автоматы для продажи сигарет, холодильник для лимонада и древняя деревянная телефонная будка, вдоль другой шли облезлые двери, прежде раскрашенные в безумно яркие цвета – чья-то безуспешная попытка придать вестибюлю побольше веселости.
Когда Квиллер дошёл до телефонной будки, из неё выпала дама неопределенного возраста в красном вечернем платье, с открытой бутылью рома в руке.
– Оооп! – сказала дама.
Квиллер поставил на пол свои пожитки и поспешил на помощь.
– Не ушиблись? – вежливо спросил он.
Дама бормотала какие-то извинения, пока он поднимал её и усаживал на табурет в будке. После чего плотно закрыл дверь, перед которой на полу осталась небольшая лужица.
Квиллер подхватил контейнер и латку и продолжил путь. По мере того как он приближался к столу управляющей, в контейнере возрастало волнение – он закачался из стороны в сторону. И всё оттого, что два кота – миткалевый и полосатый, как тигр, да ещё и с отжеванным ухом – возникли из ниоткуда и принялись наблюдать за новичками. Хотя местные коты не проявляли враждебных намерений, Квиллер во избежание эксцессов поставил контейнер на обшарпанную стойку, на которой обнаружил написанное от руки объявление: "Миссис Таттл, управляющая. Звоните". Стол смотрителя был отделен от стойки посетителей толстым пуленепробиваемым пластиком.
Он позвонил, и из внутреннего офиса появилась огромная, по-видимому очень сильная, женщина с широчайшей улыбкой на болезненно-жёлтом лице.
– О, у вас два сиамца! – воскликнула она радостно. Несмотря на радушное приветствие, женщина изучала Квиллера проницательным и грозным взглядом, по которому становилось ясно, что она не потерпит никаких беспорядков ни от жильцов, ни от их кошек.
– Здравствуйте, – проговорил Квиллер, – Вы миссис Таттл? Я мистер Квиллер. Для меня зарезервирован пентхаус.
– О да, СЭР! – откликнулась она. – Мы вас ждём и рады вас видеть! Хорошо добрались?
– Да, благодарю. Куда мне поставить машину?
– Сейчас посмотрю, СЭР! – Она вытащила огромный гроссбух и пролистнула истрепанные страницы до буквы К. – В первую очередь вам придётся оплатить страховку и квартиру за месяц вперёд. Парковку за четверть месяца… Как их кличут?
– А… Что? – Квиллер сосредоточенно размышлял над чековой книжкой. Плата, несмотря на все удобства пентхауса, показалась ему чрезмерно высокой.
– Ваших кошечек как-нибудь зовут?
– А-а… Тот, что побольше, – Коко, а… женского пола – Юм-Юм. – Он поставил латку на пол, и к ней тут же подбежали «миткаль» и «тигр». – Как я вижу, тут у вас организован комитет по встрече.
– Это Наполеон и Киса-Кроха, – ответила женщина. – Живут в бельэтаже. Ваши кошечки на четырнадцатом будут в одиночестве.
– Четырнадцатом? Мне казалось, что здание тринадцатиэтажное…
– Тринадцатый пропущен. Дурной знак, знаете ли! На последнем всего две квартиры; 14-А и 14-В. Ваша – самая лучшая, с обстановкой, и все такое прочее. Вам будет очень удобно. Пожалуйста, квитанция и ключ от 14-А. А вот ключ от почтового ящика: ящики дальше, за аркой. Почту приносят часа в три-четыре. Парковочное место – номер двадцать восемь, это в западной части стоянки. Лифт – прямо за вашей спиной. Вызывайте тот, что с красными дверьми. Мы называем его Красным. Отличный старый лифт. А второй мы называем Зеленым, но он вышел из строя.
– А тот, что с бронзовыми дверьми, возле самого входа?
– Это частный лифт, принадлежит хозяину здания. Пока, киски! Рада была с вами познакомиться, мистер Квиллер.
Сиамцы не издали ни звука. Квиллер поднял латку и контейнер и, сопровождаемый Наполеоном и Кисой-Крохой, направился к лифтам. Двери – и Красного, и Зелёного – были закрыты. И тот и другой имели абстрактный рисунок из царапин и выемок, выполненный нетерпеливыми постояльцами, только что получившими ключи от своих квартир. Нажав на кнопку, Квиллер услышал, как из шахты донеслись скрипучие звуки, подтверждающие, что Красный опускается… Медленно… Очень медленно. Когда же кабина наконец приблизилась, стало слышно, как она шатается-болтается. Двери судорожно разъехались, и крошечная азиатского типа женщина с двумя малюсенькими куклообразными детишками выскочила оттуда и быстро пошла прочь, словно радуясь тому, что прибытие благополучно завершилось.
Квиллер вошёл и нажал на кнопку четырнадцатого этажа. Наполеон с Кисой-Крохой остались в холле, всем своим видом показывая, что ни за какие коврижки не согласились бы очутиться запертыми в Красном. Сиамцы хранили зловещее молчание.
На задней панели лифта висела доска объявлений, где управляющая и жильцы оставляли свои заметки, и в ожидании закрытия дверей Квиллер забавлял себя чтением. Два "послания" были начертаны толстым фломастером и подписаны «миссис Т.»: «ЕСЛИ ДВЕРЬ ОТКРЫТА – НЕ ВЗДУМАЙТЕ ПРЫГАТЬ! ВНИМАНИЕ ВСЕМ КОШКАМ: ПОНЕДЕЛЬНИК ДЕНЬ ОПРЫСКИВАНИЯ!»
Объявление на карточке с тисненой буквой «В» гласило: «В КВАРТИРЕ 10-F ПРОДАЕТСЯ ДЕТСКИЙ РОЯЛЬ». Объявление, нацарапанное на обрывке коричневой бумаги, предлагало купить теннисную ракетку за двадцать пять долларов, причём написано было так: «Т-Е-Н-И-С-Н-У Р-О-К-Е-Т-К-У». Квиллер обожал подобные вещи.
Заинтригованный первыми двумя посланиями, и особенно продажей детского рояля в подобном месте, он не заметил, что двери лифта всё ещё открыты. Поскольку Красный явно не принадлежал к последнему достижению лифтового искусства. Квиллер принялся изучать щиток с кнопками. Кнопок было две: одна с надписью «ОТКРЫТО», а другая, красная, с надписью «ПОМОЩЬ». Красная кнопка казалась более истертой. В вестибюле стояла удивительная тишина. Миссис Таттл покинула пост за пуленепробиваемым стеклом, и единственными живыми существами здесь были Наполеон и Киса-Кроха.
