— Представления не имею, — нетерпеливо ответила мисс Пебмарш. — Так вы думаете, что этот — как там его? — Корри принес все часы с собой?
— Я не вижу никакой коробки, — заметил инспектор. — Вряд ли он принес бы все четыре штуки в карманах. А теперь, мисс Пебмарш, очень важный вопрос: не приходит ли вам в голову что-нибудь такое, что было бы связано с часами или, может быть, со временем вообще? Тринадцать минут пятого? Четыре часа тринадцать минут?
Она качнула головой:
— Я все пытаюсь убедить себя, что это проделка какого-нибудь ненормального или что кто-нибудь перепутал номер дома. Но даже этим ничего не объяснить. Нет, инспектор, ничем не могу вам помочь.
В комнату заглянул молодой констебль. Хардкасл вышел с ним в прихожую, дошел до калитки. Там они о чем-то договорились.
— Теперь можно отвезти девушку домой, — сказал он. — Она живет на Пальмерстонском шоссе, дом номер четырнадцать. Он вернулся в столовую. Сквозь открытую дверь кухни было слышно, как мисс Пебмарш моет посуду. Инспектор встал у косяка.
— Мне придется забрать часы, мисс Пебмарш. Я оставлю вам расписку.
— Пожалуйста, забирайте, инспектор, они ведь не мои…
Хардкасл повернулся к Шейле Вебб:
— Вы свободны, мисс Вебб. Вас отвезут домой. Шейла и Колин встали.
— Посади ее в машину, Колин, — распорядился Хардкасл, пододвинул стул и сел писать расписку.
Колин и Шейла пошли к калитке. Вдруг девушка остановилась:
— Простите, я забыла перчатки.
— Сейчас принесу.
— Не надо, я помню, куда их положила. Теперь мне не страшно — его уже увезли…
Она сбегала в дом и почти сразу вернулась.
— Простите, что я вела себя так глупо.
— Как и любой бы на вашем месте, — ответил Колин.
Шейла уже села в машину, когда к ним подошел Хардкасл. Как только машина отъехала, он обратился к констеблю:
— Проследите, чтобы часы из той комнаты аккуратно сложили в коробку — все, кроме настенных и напольных.
Отдав еще несколько распоряжений, он повернулся к своему другу:
— Мне нужно зайти в два-три места. Составишь компанию?
— С удовольствием, — ответил Колин.
Глава 4
Рассказывает Колин Овн
— Куда мы едем? — спросил я у Дика Хардкасла. Он ответил, обращаясь к шоферу:
— Машинописное бюро «Кавендиш». Это на Дворцовой улице, от набережной направо.
— Слушаю, сэр.
Машина тронулась. Снаружи уже собралась кучка народу… Все зачарованно глазели на дом. Рыжий кот по-прежнему сидел на столбике у ворот «Приюта Дианы». Правда, умываться он перестал, выпрямил спину и слегка поводил хвостом; его взгляд, направленный поверх голов, выражал то полное равнодушие к человеческому роду, которое присуще только кошкам и верблюдам.
— Сначала в бюро, потом к уборщице. Именно в таком порядке, — сказал Дик. — Времени уже довольно много, — он глянул на часы, — пятый час. — Помедлив, добавил:
— А девушка очень хороша, правда?
— Ничего, — согласился я.
Дик посмотрел на меня с участливым интересом.
— Однако истории рассказывает довольно странные. Так что чем скорее мы их проверим, тем лучше.
— Уже не думаешь ли ты, что она…
Он оборвал меня на полуслове:
— Меня всегда интересовали люди, которым выпадает счастье найти труп.
— Но девица едва не спятила со страха. Слышал бы ты, как она орала…
Он бросил на меня еще один загадочный взгляд и повторил, что девушка очень хороша собой. — А как тебя-то занесло на Полумесяц, Колин? Ты что, приехал полюбоваться нашей изысканной викторианской архитектурой? Или еще с какой-нибудь целью?
— С целью. Я искал дом номер шестьдесят один, но так и не нашел. Может, такого вообще нет?
— Есть, как же нет. Последний дом там, кажется, восемьдесят восемь или вроде того.
— Но я честно дошел до дома номер двадцать восемь — на нем, похоже, Полумесяц и кончается.
— Да, поначалу это всех сбивает с толку. Но если бы ты повернул направо по Олбанской дороге, а потом еще раз направо, то попал бы на вторую половину Полумесяца. Там дома построены в два ряда, двойным полукругом, понимаешь? Садики примыкают друг к другу с задней стороны.
— А, понятно, — сказал я наконец, когда он растолковал мне всю эту сложную географию. — Как с лондонскими площадями. Площадь Онслоу, помнишь? Или Кадоген. Половина домов на площади относится непосредственно к ней, а остальные — к какой-нибудь улице или переулку. Даже таксисты иногда путаются. Значит, дом номер шестьдесят один все-таки существует. Ты не помнишь, кто там живет?
— В шестьдесят первом? Сейчас… Да, точно, Бланд, строительный подрядчик.
— Подрядчик? — огорчился я. — Вот незадача!
— Тебя подрядчик не устраивает?
— Абсолютно. Разве что… он, может быть, недавно сюда переехал?
— Да нет, живет чуть ли не с рождения. У него здесь свое дело, и уже довольно давно.
— Какая неприятность! — Он очень плохой подрядчик, — попытался вдохновить меня Дик, — и материалы у него паршивые. Его дома поначалу выглядят вроде и ничего, но очень скоро все в них начинает ломаться и разваливаться. Не особенно чист на руку. Не брезгует всякими махинациями, но пока ни разу не попался.
— Зря стараешься. Дик. Человек, которого я ищу, должен быть образцом всех добродетелей.
— Около года тому назад у Бланда появились деньги — его жена получила наследство. Она канадка, приехала сюда во время войны, здесь с Бландом и познакомилась. Ее родные были против их брака и с тех пор порвали с ней всякие отношения. Но в прошлом году умер ее двоюродный дедушка, а сын его погиб в авиакатастрофе, да и вообще, война и все такое… словом, из всей семьи осталась одна только миссис Бланд. Ей старик и завещал деньги. Полагаю, как раз вовремя, чтобы спасти Бланда от банкротства.
— Ты, похоже, неплохо изучил биографию мистера Бланда.
— Ну… видишь ли… когда человек в одночасье вдруг становится богачом, финансовое управление обычно начинает интересоваться; а не было ли тут каких темных делишек? Но на сей раз проверка показала, что все в порядке.
— Как бы там ни было, — рассудил я, — человек, который в одночасье разбогател, меня нисколько не интересует. Мне нужна фигура совсем иного сорта.
— Иного сорта? Все по тому же поводу?
Я кивнул.
— Так ты с этим покончил? Или еще нет?
— Трудный вопрос, — ответил я уклончиво.
Поужинаем сегодня вместе, как собирались, или теперь уже не получится?
— Почему же, получится. Сейчас главное — дать делу ход. Прежде всего надо установить, кто такой этот мистер Корри. Скорее всего, тогда и всплывет, у кого были основания от него избавиться. — Дик посмотрел в окно. — Приехали.
Бюро машинописи и стенографии «Кавендиш» находилось на главной торговой улице с весьма величественным названием Дворцовая. Оно, как и большинство здешних контор, занимало перестроенный викторианский особняк. В соседнем здании, судя по вывеске, помещалась художественная фотография Эдвина Глена. Съемка детей, свадебных торжеств и пр. Для пущей убедительности в окне были выставлены увеличенные фотографии карапузов всех видов и калибров — от младенцев до шестилеток. Они, видимо, служили приманкой для любвеобильных мамаш. Тут же красовались несколько молодых пар — смущенные юнцы и сияющие девицы. Напротив «Кавендиша» находилась старая, солидная контора угольного магната. Дальше старомодные домики были снесены, и на их месте торчала трехэтажная стеклянная башня с вывеской: «Ориент. Кафе и ресторан».
Мы с Хардкаслом поднялись на четыре ступеньки, вошли в открытую дверь и, повинуясь табличке «Добро пожаловать!», пожаловали внутрь. Нашему взору предстала довольно большая комната, в которой три девушки усердно стучали на машинках. Две из них не обратили на наше появление никакого внимания. Третья, которая сидела прямо напротив двери, за столом с телефоном, прервала свое занятие и посмотрела на нас вопросительно. Она что-то сосала — видимо, леденец. Затолкав его языком за щеку, она, чуть гнусавя, спросила:
— Что вам угодно, джентльмены?
— Вы мисс Мартиндейл? — осведомился Хардкасл.
— Нет. Боюсь, сейчас она говорит по телефону… — Тут раздался щелчок, девушка сняла трубку, повернула переключатель и доложила:
— К вам двое мужчин, мисс Мартиндейл. — Она подняла на нас глаза:
— Могу я узнать ваши имена?
— Хардкасл, — представился Дик.
— Мистер Хардкасл, мисс Мартиндейл. — Она положила трубку и встала. — Сюда, пожалуйста.
Мы подошли к двери, на которой висела медная табличка с надписью: «МИСС МАРТИНДЕЙЛ». Девушка прижалась к косяку, пропуская нас, проговорила: «Мистер Хардкасл» — и скрылась.
Мисс Мартиндейл сидела за большим письменным столом. Это была делового вида женщина лет пятидесяти, со светло-рыжими, уложенными валиком волосами и острым взглядом. — Она оглядела нас по очереди.
— Мистер Хардкасл?
Дик протянул ей свою визитную карточку. Я, чтобы не мешать, устроился на стуле у дверей. Мисс Мартиндейл приподняла рыжие брови с недоумением и некоторым неудовольствием.
