— Вы хотите сказать, что не имеете представления о том, кто все это проделывает?
— Ну почему же. Кое-какие соображения у меня есть. Мне понадобится несколько дней, чтобы их проверить.
— Неплохо, — с любопытством посмотрел на Пуаро сэр Джозеф. — Что ж, когда у вас будет что мне сообщить…
— Я заеду к вам домой.
— Если вы раскроете это дело, я буду считать, что вы лучший сыщик современности, — подбодрил собеседника сэр Джозеф.
— Никаких если. У Эркюля Пуаро нераскрытых дел не бывает.
Сэр Джозеф недоверчиво усмехнулся.
— Вы так уверены в себе?
— У меня есть для этого все основания.
— Ну-ну. — Сэр Джозеф откинулся на спинку кресла. — Знаете, говорят, гордыня до добра не доводит.
7
Эркюль Пуаро, сидя перед электрическим обогревателем и любуясь его безупречно правильной геометрической формой, отдавал распоряжения своему верному слуге и помощнику:
— Вы все поняли, Джордж?
— Прекрасно понял, сэр.
— Скорее всего, это квартира или часть дома, и притом в определенном районе. К югу от Парк-Лейн, к востоку от Кенсингтон-Черч, к западу от Найтсбриджских казарм и к северу от Фулем-роуд.
— Я все прекрасно понял, сэр.
— Любопытное дельце, — пробормотал себе под нос Пуаро. — Чувствуется недюжинный организаторский талант, не говоря уже о том, что основное действующее лицо — Немейский лев, так сказать — удивительнейшим образом остается невидимым для окружающих. Да, любопытное дельце. Только вот жаль, что клиент попался не слишком симпатичный, уж больно напоминает мне того владельца мыловаренной фабрики из Льежа[29], который отравил супругу, чтобы жениться на смазливой блондинке-секретарше. Одно из первых моих дел.
Покачав головой, Джордж веско произнес:
— От этих блондинок, сэр, всегда одни неприятности.
8
Тремя днями позже верный Джордж доложил:
— Вот адрес, сэр.
Пуаро взял протянутый ему листок бумаги.
— Прекрасно, дружище. И по каким дням?
— По четвергам, сэр.
— А сегодня у нас как раз четверг. Не будем откладывать.
Через двадцать минут Эркюль Пуаро уже входил в Росхолм Меншенз, неприметный многоквартирный дом, приютившийся на неприметной боковой улочке. Квартира номер десять находилась на последнем, четвертом этаже, а так как лифта в доме не было, ему пришлось покрутиться по узенькой винтовой лестнице.
Когда наверху он остановился перевести дыхание, из-за двери квартиры номер десять тотчас раздался громкий собачий лай.
Пуаро удовлетворенно покачал головой и нажал кнопку звонка.
Лай зазвучал еще сильнее, послышались шаги, дверь отворилась…
Мисс Эйми Карнаби в испуге отшатнулась, прижав руки к пухлой груди.
— Вы позволите мне войти? — спросил Пуаро и, не дожидаясь ответа, проследовал внутрь.
Он сразу же двинулся в открытую дверь гостиной, и мисс Карнаби как зачарованная последовала за ним.
Маленькая комнатка была вся заставлена мебелью, среди которой с трудом можно было разглядеть хрупкую, пожилую леди, лежащую на диване у газового камина. При виде Пуаро с дивана соскочил пекинес и с подозрительным ворчаньем принялся его обнюхивать.
— A-а, — приветствовал его Пуаро, — наш главный герой! Приветствую вас, мой маленький друг.
Наклонившись, он протянул руку. Песик обнюхал и ее, не сводя умных глаз с лица Пуаро.
— Так вы все знаете? — слабым голосом пролепетала Эйми Карнаби.
— Да, я все знаю, — кивнул Пуаро. — Это, надо полагать, ваша сестра?
— Да, — машинально ответила Эйми Карнаби. — Эмили, это мистер Эркюль Пуаро.
Эмили Карнаби, у которой от изумления перехватило дыхание, тихо ойкнула.
— Огастес, — позвала Эйми Карнаби.
Пекинес взглянул на нее, вильнул хвостиком и продолжил изучение ладони Пуаро. Удовлетворенный, он снова вильнул хвостом.
Пуаро бережно взял песика на руки и сел, посадив Огастеса себе на колени.
— Ну что ж, — сказал он, — дело сделано. Немейский лев пойман.
— Вы в самом деле все знаете? — сухо спросила Эйми Карнаби.
— Думаю, что да, — кивнул Пуаро. — Вы — с помощью Огастеса — организовали все дело. Вы брали собачку вашей работодательницы на прогулку, приводили ее сюда и отправлялись в парк с Огастесом. Служитель, как всегда, видел вас с пекинесом. Нянька, если бы мы ее нашли, тоже подтвердила бы, что, когда вы заговорили с ней, при вас был пекинес. Вы же, не прерывая беседы, незаметно перерезали поводок, и выдрессированный вами Огастес кратчайшей дорогой мчался домой. Ну, а спустя некоторое время вы вдруг спохватывались, шумели, рыдали, ставя таким образом всех в известность, что собаку украли.
После недолгой паузы мисс Карнаби гордо выпрямилась.
— Да. Все было именно так, — сказала она. Я… мне нечего сказать.
Женщина тихо заплакала.
— Так уж и нечего, мадемуазель? — поинтересовался Пуаро.
— Абсолютно нечего. Я самая обыкновенная воровка, и вы меня поймали за руку.
— И вам нечего сказать в свою защиту? — настаивал Пуаро.
Бледные щеки Эйми Карнаби слегка порозовели.
— Я ни о чем не жалею, мистер Пуаро. Вы хороший человек, и, может быть, вы меня поймете. Я… я просто очень боялась…
— Боялись?
— Да. Джентльмену, конечно, трудно это понять, но, видите ли, я — самый обыкновенный человек, без особых талантов, без особого образования, а годы-то идут… У меня нет никакой уверенности в будущем. Мне не удалось ничего отложить на черный день, да и как я могла отложить, когда нужно было заботиться об Эмили? А ведь годы берут свое, и шансов найти приличную работу у меня будет все меньше и меньше… Сейчас предпочитают молодых и проворных. Я… я знаю столько таких же, как я… живешь в маленькой комнатке, нет денег даже на отопление, ешь от случая к случаю… а иногда и на жилье денег не остается… Существуют, конечно, дома престарелых, но разве туда сунешься без влиятельных знакомых, а где они… эти знакомые… Нас очень много — несчастных компаньонок, никому не нужных женщин… без профессии… а впереди только страх…
Голос мисс Карнаби задрожал, но она продолжала:
— И вот… мы собрались вместе, несколько человек… и я придумала… Собственно, на эту идею меня навел Огастес. Видите ли, для большинства людей все пекинесы на одно лицо, ну… как для нас китайцы. Это смешно, конечно. Никто из знающих Огастеса никогда не спутает его ни с Нанки Пу, ни с Шан Дуном, ни с каким другим пекинесом. Во-первых, он гораздо умнее, а во-вторых, не в пример красивее, но… большинство людей даже не заметит никакой разницы. Меня надоумил Огастес — а также то, что многие богатые дамы держат именно пекинесов.
— Должно быть, это было прибыльное предприятие! — неприметно усмехнулся Пуаро. — И сколько же человек в вашей… вашей шайке? Или, может быть, мне следовало бы спросить, сколько успешных операций вам удалось провернуть?
— Шан Дун был шестнадцатым, — честно ответила мисс Карнаби.
— Поздравляю, — приподнял брови Пуаро. — Вы, видимо, действительно все замечательно организовали.
— Эйми всегда это удавалось, — подала голос Эмили Карнаби. — Наш покойный отец — он был викарием[30] в Келлингтоне, в Эссексе[31],— всегда говорил, что она прекрасно все планирует. Это она организовывала благотворительные ярмарки, приходские собрания и все прочее…
— Не могу не согласиться, — произнес с поклоном Пуаро. — Как преступнице, мадемуазель, вам просто нет равных.
— Преступница… — прошептала Эйми Карнаби. — Да, пожалуй… Но знаете… я никогда не чувствовала себя преступницей.
— А кем же вы себя чувствовали?
— Вы, конечно, правы. Я нарушала закон. Но поймите… как бы это объяснить? Почти все, кто нас нанимает, далеко не самые симпатичные люди. Взять ту же леди Хоггин — ей ничего не стоит наговорить мне бог знает каких грубостей. Как-то ей показалось, что тоник горчит, так она намекнула, что я туда что-то подсыпала… ну, были и другие случаи… — Мисс Карнаби покраснела. — Знали бы вы, как это неприятно. А так как ответить не можешь, раздражение все накапливается и накапливается… надеюсь, вы меня понимаете.
— Я прекрасно вас понимаю.
— Да, а еще видишь, как они деньги швыряют на ветер… А еще сэр Джозеф любит прихвастнуть, какую комбинацию он провернул на бирже. Я, конечно, в финансах ничего не смыслю, но, по-моему, это самый настоящий обман. От всего этого я была сама не своя, ну и подумала, что не грех выманить немного денег у тех, кто этого даже не заметит и кому эти деньги достались не очень-то честным путем.
— Современный Робин Гуд![32] — пробормотал Пуаро. — Скажите, мисс Карнаби, вы когда-нибудь приводили в исполнение содержавшиеся в ваших письмах угрозы?
— Угрозы?
