— Да… Бедный старик так расстроен, что на него просто жалко смотреть, — прошептала она. — Пойдем, ребята. Что задерживаться?
Актеры и актрисы покинули театр вместе с остальными.
Когда ушли все, кого отпустил инспектор, он хмуро поглядел на тех немногих, кто еще оставался в зале. Они, кажется, поняли, что происходит в душе Квина, и невольно помрачнели тоже. Но у инспектора внезапно изменилось настроение.
Он сел в одно из кресел, скрестил на груди руки, оперся локтями о подлокотники и стал спокойно разглядывать Мадж О'Коннел, Пастора Джонни и остальных.
— Все идет наилучшим образом, друзья мои, — сказал он. — Как у тебя дела, Пастор? Ты — свободный человек. Тебе теперь нечего переживать из-за той истории со взломом, и ты, как и всякий уважаемый гражданин, можешь свободно высказаться. Как, поможешь нам в расследовании этого дела?
— Нет, — проворчал маленький гангстер. — Я сказал все, что знаю. Добавить мне нечего.
— Понимаю… А знаешь ли ты, Пастор, что мы заинтересовались твоими делишками с Фильдом?
Гангстер ошарашенно уставился на инспектора.
— Да! Заинтересовались! — повторил тот. — И хотим, чтобы ты как-нибудь рассказал нам о своих прежних затеях с Фильдом. Не забывай об этом… Ладно?
— Инспектор помолчал и вдруг спросил в лоб: — Пастор! Кто убил Монти Фильда? Кто имел на него зуб? Если знаешь — выкладывай!
— Ах, инспектор, — запричитал Пастор, — вы, наверное, опять хотите повесить на меня какое-то дело… Откуда же мне знать? Фильд был парень крутой — он со своими врагами не церемонился. Нет, сэр. Я ничего не знаю… Ко мне он всегда был добр, несколько раз помог вытащить голову из петли. Но я, черт возьми, действительно не знал, что он в понедельник вечером был в театре.
Инспектор повернулся к Мадж О'Коннел.
— А вы, Мадж? — спросил он со всей приветливостью. — Мой сын, мистер Квин, сообщил мне о том признании, которое вы сделали вечером в понедельник — про выходы из зала, которые вы заперли в антракте. Что ж вы не сказали об этом мне? Что известно вам?
Девушка хладнокровно выдержала его взгляд.
— Я уже один раз вам обо всем рассказала, инспектор. Больше я ничего не знаю.
— А вы, Уильям Пьюзак? — обратился Квин к маленькому сухощавому бухгалтеру. — Можете вспомнить что-то, о чем забыли в понедельник вечером?
Пьюзак беспокойно заерзал в кресле.
— Я уже давно хотел вам сказать, инспектор, — проговорил он неуверенно. — Когда я обо всем этом читал в газете, мне опять вспомнилось… Когда в понедельник вечером я наклонился над мистером Фильдом, от него сильно пахло виски. Не помню, сказал я вам об этом или нет.
— Большое спасибо, — сухо сказал инспектор. — Вы внесли крайне важный вклад в наше небольшое расследование. Теперь можете идти. Все…
Кажется, Джесс Линч выглядел весьма разочарованным.
— А со мной вы не хотите поговорить, инспектор? — обеспокоенно спросил он.
Инспектор улыбнулся, хотя было видно, что он уже думал о чем-то своем.
— Ах, да… Это ты, всегда готовый прийти на помощь торговец прохладительными напитками? И что же ты имеешь сказать нам, Джесс?
— Ну, сэр… Прежде чем этот самый Фильд подошел к моему буфету, чтобы спросить эль с джином, я увидел, как он что-то поднял с пола, — сказал юноша, преисполненный рвения. — Что-то такое блестящее, но я точно не разглядел, что именно. Он сразу же сунул это в карман брюк.
Последние слова Джесс Линч произнес торжествующим тоном и огляделся по сторонам так, будто ждал овации. Инспектора, кажется, его сообщение и в самом деле заинтересовало.
— И что же это был за блестящий предмет, Джесс? — осведомился он. — Не иначе как пистолет?
— Пистолет? Нет, не думаю, — нерешительно проговорил юноша. — Оно было такое квадратное, как…
— Может, это была просто дамская сумочка? — перебил его инспектор.
Лицо юноши просветлело.
— Да, именно сумочка! — воскликнул он. — Готов спорить, именно она это и была. Вся такая блестящая — как будто усеянная разноцветными сверкающими камешками.
Квин вздохнул.
— Очень хорошо, Линч, — сказал он. — Ну, а теперь будь паинькой и иди домой.
Гангстер, билетерша, Пьюзак со своей дамой и юный торговец напитками встали. Велье проводил их к выходу.
Сампсон подождал, когда они уйдут, а потом взял инспектора за локоть.
— Что стряслось, мистер К.? — спросил он. — Что-то идет не так, как задумано?
— Генри, старина, — улыбнулся инспектор, — мы сделали все, что было в человеческих силах. Теперь остается только ждать. Нужно еще немного времени. Я хотел бы…
Он так и не сказал, чего бы хотел. Взял под руку Джуну, пожелал Панцеру, Нельсону, Велье и прокурору спокойной ночи и покинул театр.
Когда инспектор открыл дверь своей квартиры, Джуна так и бросился к желтому конверту, который лежал на полу. Его подсунули под дверь, когда их не было. Джуна помахал конвертом перед самым инспекторским носом.
— Спорим, что это от Эллери! — закричал он. — Я же знал, что он там нас не забывает!
В этот момент он, кажется, даже перестал напоминать обезьянку.
Инспектор выхватил у Джуны конверт, включил свет и, даже не расстегнув пальто и не сняв шляпы, извлек из конверта телеграмму на желтом листе бумаги.
Джуна был прав.
«Доехали хорошо тчк Шовен и я страстные рыбаки надеемся на хороший клев тчк думаю что решил нашу маленькую проблему тчк причисли меня к изысканному обществу Рабле Чосера Шекспира и Драйдена которые любили говорить сделай из нужды добродетель тчк почему бы самому не побыть в шкуре шантажиста тчк не ворчи много на Джуну с любовью Эллери».
Инспектор застыл, глядя на желтый листок бумаги. Лицо его вдруг просветлело. Он понял, что предлагает Эллери.
Резко повернувшись к Джуне, он нахлобучил на его лохматую голову шапку и решительно потянул за собой.
— Джуна, старик! — радостно сказал он. — Пойдем, позволим себе в честь завершения дня по порции мороженого!
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, в которой мистер Майклз пишет письмо
В первый раз за все прошедшие семь дней инспектор Квин снова напоминал себя прежнего. Он с довольным видом прошел по своему небольшому кабинету в управлении полиции, бросив на кресло пальто.
Было утро понедельника. Инспектор потирал руки и даже негромко напевал какую-то мелодию. Потом сел за письменный стол и принялся быстро просматривать почту и донесения. Полчаса ушло на то, чтобы дать распоряжения подчиненным в самых различных местах. Затем он прочитал протоколы, которые положила перед ним стенографистка. Наконец, нажал одну из кнопок у себя на столе. Тотчас же появился Белье.
— Привет, Томас! — задушевно сказал инспектор. — Как ты поживаешь в это славное осеннее утро? Велье позволил себе улыбнуться.
— Достаточно хорошо, инспектор. А вы? В субботу вечером вы казались немного усталым. Инспектор усмехнулся.
— Что было — то прошло, Томас. Вчера я вместе с Джуной был в зоопарке и провел там с нашими медьшими братьями не один по-настоящему прекрасный час.
— Готов спорить, что ваш маленький плут чувствовал себя как на седьмом небе, — проворчал Велье. — Особенно ему, должно быть, понравилось у вольера с обезьянами. Он почувствовал родство душ.
— Ну-ну, Томас, — с упреком сказал инспектор, — ты несправедлив к Джуне. Он — умный парнишка. Когда-нибудь из него наверняка выйдет толк.
— Из Джуны-то? Выйдет! — абсолютно серьезно ответил Велье. — Готов положить руку в огонь… Что там у нас сегодня на повестке дня?
— Дел по горло, Томас, — загадочно ответил Квин. — Ты смог найти Майклза, как я тебе велел вчера утром?
— Конечно. Как только вы позвонили. Он уже час ждет у вас под дверью, явился ни свет, ни заря. Привел на хвосте Пиготта. Тот вел все это время постоянное наблюдение за ним и в результате схватил насморк.
— Ну что ж, я ведь всегда говорил — надо быть порядочным дураком, чтобы идти служить в полицию, — усмехнулся Квин. — Веди этого невинного агнца сюда.
Велье вышел и вскоре вернулся с Майклзом. Широкоплечий слуга Фильда был в темном костюме. Казалось, он нервничает и настроен неприязненно.
— Вот что, Томас, — сказал инспектор, указав Майкл-зу на стул рядом с письменным столом. — Сейчас ты выйдешь, закроешь нашу дверь на замок и не пустишь сюда никого, даже самого начальника полиции. Ясно?
Велье удивленно поглядел на инспектора, но только молча кивнул и вышел. Контуры его массивной фигуры обрисовались на матовом стекле в дверях кабинета.
Прошло полчаса, и Велье по телефону был приглашен войти в кабинет инспектора. Он отпер дверь. На письменном столе инспектора лежал простой незаклеенный конверт. Оттуда выглядывал лист обычной почтовой бумаги. У стола стоял бледный и дрожащий Майклз, терзая в могучих руках собственную шляпу. От внимательного взгляда Велье не укрылись чернильные пятна на пальцах его левой руки.
