моменту, на котором четыре раза обрывалось видение. Сергей отбросил причитания. Он уже держал в голове две записки, которые вот-вот могут обрасти утерянными частями. Это ничего уже не даст, но почему-то сейчас захотелось потешить самодовольство, захотелось опровергнуть что-то непонятное и что-то такое же непонятное себе доказать. Главное, не пропустить этот момент.
Вот! Первый удар топором в дверь.
Сергей внутренне собрался и чуть приподнялся в кресле. Точно так же приподнялся в кресле и сидящий в соседнем ряду человек. И хотя он не заслонял Сергею обзор, так как находился метрах в десяти справа, он приковывал внимание. «Кто ты? — подумал Сергей. — Тоже ждёшь, чем это всё закончится? Может быть, ты такой же, как я?!» И сам себе в ответ он вяло ухмыльнулся. «Ага, как же! Таких больше нет». — Он понял это очень чётко, словно истина о том приоткрылась рядом с ним неким высшим и неосязаемым. И в этом внезапном откровении сквозило такое ужасное одиночество, что Сергею стало себя даже жалко.
В это время впереди сидящий человек заёрзал ещё сильнее. Одновременно с ним первая записка стала обрастать потерянными ранее обрывками. «ББАС». Сергей почти не дышал. Ему уже не нужно было читать ту первую записку до конца, потому что он узнал этого человека. Да, это случилось в тот момент, когда этот человек стал оборачиваться назад. Но он узнал этого человека раньше всех.
Сергей прошептал:
— Аббас. Аббас Хабиби.
Мысли и воспоминания стали ясными, как никогда в жизни. Два брата Аббаса погибли три года назад, когда их по ошибке приняли за террористов и убили выстрелами в голову. Это вызвало тогда серьёзный резонанс в масс-медиа. Но дело, насколько знал Сергей, удалось замять. Аббасу на тот момент исполнилось всего пятнадцать лет. И вот теперь он здесь. Рядом с ними. Рядом с такими же, как те, кто убил по ошибке его кровных братьев.
Аббас обернулся назад полностью, посмотрел в глаза Сергею и прокричал:
— Ал-л-л-ла… — Вторая записка яростно затрепетала, но прока от того не было уже никакого. Сергей выпрыгнул из своего дара и бросился вперёд. — …а-ах Акбар!
Мир перевернулся и разлетелся на части. Сергея отшвырнуло назад, разложило на атомы, а затем кое-как собрало обратно. Он не слышал никаких криков, да и ничего другого также не слышал. Любые звуки и запахи поглотил сплошной вакуум — к счастью, он заглушал и боль, но к несчастью, он не скрывал от Сергея оторванные части тел, — разбросанные повсюду, словно детальки от человеческого конструктора. Прошла рябь, и страшный конструктор исчез. Исчезла и счастливая дюжина. Перед взором искалеченного взрывом телепата теперь протекала тёмно-бордовая река — по ней проплывали сгустки крови в виде утлых лодчонок, а в этих лодчонках стояли огромные синие буквы: «O», «R» и «I». — «Боже, как же всё знакомо!» — Сергей знал, что если переместиться чуть вбок, то обязательно покажутся и другие сгустки, а в них он увидит и другие буквы. Только в том уже не было никакого прока.
Дотянувшись носом до оторванной руки, он перевернул её и ухмыльнулся. Какая ирония! Лодки, плывущие по реке крови, наконец-то выстроились в ряд.
«Memento mori».
Армейская татушка на предплечье. Они сделали с Тёмой одинаковые наколки ещё в Афгане — тридцать пять лет назад, — чтобы никогда не забывать о смерти, и чтобы она не забывала их.
Ну, вот и всё.
Чёрный занавес стал быстро опускаться.
Сергея накрывала тьма, а он всё не понимал, чья же оторванная рука лежала перед ним в эту последнюю минуту?
Да и разве этот вопрос сравнится по силе с другим, — связанным с простым предположением: а что, если в конце четвёртой заморозки он впервые попал внутрь пятого видения, и они все — вся их счастливая дюжина — до сих пор ещё сидят в отделении и ждут его возвращения?
Хорошее предположение, не так ли? Просто так хочется в это верить…
