Дороти Сэйерс - Встреча выпускников

— Вот дьявол! — сказала Харриет. — Зачем это она?

— Действительно, зачем? Думаете, она хотела скандала?

— Кто-то, очевидно, хочет.

— Но вы не думаете, что мисс Стивенс…? Она внесла свою лепту в спасательную экспедицию.

— Знаю. Хорошо, декан. Я не думаю. Я не буду пытаться думать. Я боялась, что она и мисс Эдвардс перевернут лодку около нас.

— Не будем обсуждать это сейчас. Слава Богу, худшего не произошло. Девочка спасена, и только это имеет значение. Всё, что мы должны сейчас делать, — это хорошую мину по поводу всего этого дела.

Было почти пять утра, когда спасатели, утомлённые и перевязанные, вновь сидели в доме директрисы. Все хвалили друг друга.

— Это было так умно со стороны мисс Вейн, — сказала декан, — понять, что несчастный ребёнок пойдет именно в то место. Какое счастье, что мы прибыли как раз тогда, когда прибыли.

— Я в этом совсем не  уверена, — сказала Харриет. — Возможно, мы принесли больше вреда, чем пользы. Понимаете ли вы, что она приняла роковое решение только тогда, когда увидела нас?

— Вы подразумеваете, что она, возможно, не сделала бы этого вообще, если бы мы не отправились за ней?

— Трудно сказать. Думаю, она бы это отложила. То, что действительно её подтолкнуло, это крик с другой лодки. Между прочим, кто кричал?

— Я кричала, — сказала мисс Стивенс. — Я посмотрела через плечо и увидела её. Поэтому закричала.

— Что она делала, когда вы её увидели?

— Стояла в байдарке.

— Нет не стояла, — сказала мисс Эдвардс. — Я оглянулась, когда вы закричали, и в тот момент она только поднималась на ноги.

— Вы совершенно ошибаетесь, — заспорила мисс Стивенс. — Я утверждаю, что она стояла, когда я её увидела, и я закричала, чтобы её остановить. Вы не могли видеть через меня.

— Я отлично всё видела, — сказала мисс Эдвардс. — Мисс Вейн совершенно права. Именно, когда она услышала крик, она встала.

— Я знаю, что я видела, — упрямо сказала экономка.

— Жаль, что вы не взяли с собой кого-то на руль, — сказала декан. — Никто не может ясно видеть, что происходит у него за спиной.

— Едва ли необходимо спорить об этом, — сказала директриса немного резко. — Трагедия предотвращена, и только это имеет значение. Я чрезвычайно благодарна всем.

— Я протестую против предположения, — сказала мисс Стивенс, — что это именно я заставила несчастную девочку наложить на себя руки. А что касается высказываний, что мы не должны были отправляться на её поиски…

— Я никогда этого не говорила, — устало сказала Харриет. — Я только сказала, что, если бы мы не пошли, то трагедии, возможно, не произошло бы. Но, конечно, мы обязаны были пойти.

— Что говорит сама Ньюлэнд? — спросила декан.

— Говорит, почему мы не можем оставить её в покое? — ответила мисс Эдвардс. — Я сказала ей не быть таким неблагодарным осликом.

— Бедный ребёнок! — сказала мисс Шоу.

— На вашем месте, — сказала мисс Эдвардс, — я не стала бы проявлять излишнее сюсюканье к этим людям. Нужно просто подбодрить. Вы позволяете им слишком много говорить о себе…

— Но она не говорила со мной, — сказала мисс Шоу. — Я очень сильно пыталась её заставить.

— Они говорили бы намного больше, если бы вы только оставили их в покое.

— Думаю, что нам лучше отправиться спать, — сказала мисс Мартин.

— Ну и ночь, — сказала Харриет, свёртываясь калачиком под одеялом. — Безумная ночь! — Её память, беспорядочно тыкаясь во все стороны, как кошка в мешке, выудила изображения мистера Помфрета и помощника проктора. Они, казалось, принадлежали другой вселенной.

— Вы должны понять, — заявила Харриет, — что дальше так продолжаться не может. Необходимо обратиться к эксперту и быть готовыми к неприятностям, которые могут последовать. Любой скандал лучше, чем самоубийство и следствие.

— Думаю, вы правы, — сказала директриса.

В гостиной директрисы вместе с доктором Бэринг сидели только мисс Лидгейт, декан и мисс Эдвардс. Смелая надежда на то, что всё останется как прежде, потерпела неудачу. В профессорской люди старались не смотреть друг на друга и внимательно следили за своими словами. Они больше не были сердитыми и подозрительными. Они боялись.

— Родители девочки вряд ли отнесутся к этому делу спокойно, — безжалостно продолжала Харриет. — Если бы она сумела утопиться, у нас уже была бы полиция и репортеры. В следующий раз попытка может оказаться успешной.

— В следующий раз… — начала было мисс Лидгейт.

— Будет и следующий раз, — сказала Харриет. — И это может быть уже не самоубийством, а открытым убийством. В самом начале я говорила, что не считаю принятые меры адекватными. А теперь заявляю, что отказываюсь в дальнейшем брать на себя часть ответственности. Я пробовала, но каждый раз терпела неудачу.

— Что может сделать полиция? — спросила мисс Эдвардс. — Однажды мы её уже приглашали — тогда речь шла о воровстве, вы помните, мисс Бэринг. Они много суетились и арестовали не того человека. Очень неприятное дело.

— Не думаю, что в полиции вообще правильные люди, — сказала декан. — Ваша идея состояла в том, чтобы обратиться в фирму частных детективов, не так ли?

Она повернулась к Харриет.

— Да, но если кто-нибудь может предложить что-то лучше…

По-настоящему дельных предложений не было ни у кого. Обсуждение продолжилось. В конце концов:

— Мисс Вейн, — сказала директриса, — думаю, ваша идея является наилучшей. Вы свяжетесь с этими людьми?

— Очень хорошо, мисс Бэринг. Я позвоню главе фирмы.

— Проявляйте благоразумие.

— Конечно, — сказала Харриет. Она немного нервничала, ей казалось, что время благоразумия уже прошло. — Но если мы пригласим людей, мы должны будем дать им свободу действий, — добавила она.

Очевидно, это было горьким напоминанием, но его следовало сделать. Харриет предвидела бесконечные ограничения и задержки, ожидающие сыщиков, и понимала трудности, связанные с разделением ответственности. Полиция не подчиняется никому кроме себя, но нанятым частным детективам приходится делать более или менее так, как им сказано. Она посмотрела на доктора Бэринг и задалась вопросом, сможет ли мисс Климпсон или любой из её подчинённых противостоять этой важной персоне.

— А теперь, — сказала декан, когда она и Харриет вместе пересекали дворик, — я должна пойти и заняться родителями Ньюлэнд. Я не горю желанием это делать. Они будут ужасно расстроены, бедняги. Он — очень мелкий государственный служащий, и карьера дочери значит для них всё. А кроме личной стороны этой трагедии, будет ужасно, если это отразится на её экзаменах. Они очень бедны, но трудолюбивы, и так гордятся ею…

Мисс Мартин отчаянно махнула рукой, расправила плечи и пошла решать эту проблему.

 Мисс Хилльярд в мантии шла в один из лекционных залов. Она выглядела совершенно отчаянной, с ввалившимися глазами. Её взгляд бегал из стороны в сторону, как будто бы она боялась, что её кто-то преследует.

Из открытого окна на первом этаже Квин-Элизабет донёсся голос мисс Шоу, проводящей семинар:

— Вы, возможно, также цитировали эссе «О суетности». Помните пассаж: «Je me suis couché  mille fois chez moi, imaginant qu’on me trahirait et assomeroit cette nuit-là»,[77] — его болезненная озабоченность идеей смерти и его…

Колёса академическая машины вертелись. На входе, ведущем в их кабинеты, вместе стояли казначей и экономка с руками, полными бумаг. Они, казалось, обсуждали какой-то финансовый вопрос. Взгляды, которые они бросали друг на друга, были полны скрытой враждебности, женщины были похожи на угрюмых собак, скованных одной цепью и демонстрирующих ворчливое дружелюбие после окрика хозяина. Мисс Пайк спустилась по лестнице и миновала их, не проронив ни слова. Всё так же молча она прошла мимо Харриет и повернула вдоль постамента. Голову она держала высоко и вызывающе. Харриет вошла в комнату мисс Лидгейт. Мисс Лидгейт, как она знала, читала лекции, и её телефоном можно было воспользоваться без помех. Она заказала разговор с Лондоном.

Четверть часа спустя с упавшим сердцем она повесила трубку. Почему она должна удивляться, узнав, что мисс Климпсон нет в городе — «занята делом», — этого можно было и не говорить. Это казалось чудовищно несправедливым, но это было так. Не хочет ли она поговорить с кем-нибудь ещё? Харриет попросила мисс Мерчисон, единственную другую сотрудницу фирмы, с которой была знакома лично. Мисс Мерчисон уволилась год назад и вышла замуж. Харриет восприняла это почти как личное оскорбление. Ей не хотелось излагать все подробности дела Шрусбери совершенно незнакомому человеку. Она ответила, что напишет, повесила трубку и сидела, ощущая себя непривычно беспомощной.