— Да, Анджела Норбери, — вполголоса сказал Билл. — Правда, недурна?
Застывшая возле аккуратных, выкрашенных белой краской ворот девушка была более, чем "недурна", но Билл в подобного рода вопросах придерживался особой точки зрения. В его глазах она была навеки осуждена отличаться в невыгодную сторону от Бетти Кэлледайн. Энтони же, который в своих воззрениях отнюдь не был ограничен столь жестким каноном, нашел девушку попросту красивой.
— Кейли попросил доставить вам письмо, — объяснил Билл после необходимых приветствий и представлений. — Вот.
— Передайте ему, пожалуйста, что я ужасно огорчена всем… всем, что там случилось Я просто слов не нахожу, в такое как-то даже поверить трудно. Если конечно, то, что мы слышали, правда.
Билл вкратце обрисовал канву происшедших накануне событий.
— Да… И мистера Эблета до сих пор не нашли?
— Нет.
Девушка сокрушенно покачала головой.
— Мне все кажется, что это произошло с кем-то другим, с кем-то незнакомым. — Затем, с печальной улыбкой, относившейся к ним обоим, она добавила: — Но все равно прошу вас зайти и выпить чаю.
— Спасибо за любезное приглашение, — замявшись, сказал Билл, — но мы… э-э…
— Вы ведь зайдете? — с улыбкой обратилась она к Энтони.
— Благодарю вас.
Миссис Норбери была чрезвычайно рада их видеть, как, впрочем, бывала рада любом зашедшему в дом мужчине, которого можно было счесть приемлемым претендентом на руку ее дочери. Когда ее жизненный путь будет завершен и подытожен в прекрасных словах: "В ближайшее время состоится бракосочетание между Анджелой, дочерью покойного Джона Норбери…", она с благодарностью проговорит "Nunc dimittis"[66] и со спокойной душой перейдет в лучший мир, если, конечно, богу будет угодно обеспечить ее зятю приличное положение в обществе. Ибо не было сомнений в том, что приемлемость претендента подразумевала не только его личные качества.
Однако сегодняшние посетители из Рэд Хауза были встречены с таким радушием не потому; и если даже на лице старушки и промелькнула улыбка, обычно предназначаемая "возможным", то произошло это скорее по привычке. Единственное, чего она ждала от них это новостей, новостей о Марке. Ибо цель ее была близка, и если бы колонка, посвященная в "Морнинг пост" бракосочетаниям, включала в себя краткий бюллетень ожидаемых событий, то еще вчерашний номер торжественно сообщил бы всему свету (по крайней мере, лучшей его части): "В ближайшее время несомненно состоится помолвка между Анджелой, единственной дочерью покойного Джона Норбери, и Марком Эблетом, владельцем Рэд Хауза". Наткнувшись на это сообщение в поисках колонки спортивных новостей, Билл, несомненно, весьма бы удивился. Он-то ожидал, что женихом будет Кейли.
Девушка же не хотела в женихи ни того, ни другого. Она часто забавлялась, глядя на усилия своей матери, иногда, впрочем, и стыдясь за нее. История же с Марком Эблетом была ей особенно тягостна, потому что Марк явно действовал в союзе с ее матерью. Предыдущих претендентов, которых мать усиленно привечала, это ее подобострастие скорее отпугивало; Марк же отнес его на счет собственного обаяния, в неотразимости которого не имел ни малейших сомнений. Марк и Кейли ухаживали за ней как бы вместе. В такой ситуации лучше уж было повернуться к Кейли, заведомо матерью отвергнутому.
Но увы! Кейли ее неправильно понял. Она просто не могла представить себе Кейли влюбленным — до тех пор, пока не увидела своими глазами; она постаралась его остановить, но было уже поздно. Это произошло четыре дня тому назад. С тех пор они не встречались, и вот она держит в руках его письмо. Она боялась вскрыть конверт и чувствовала облегчение от того, что не нужно этого делать хотя бы сейчас, пока в доме гости.
Миссис Норбери сразу же выделила Энтони как более благодарного слушателя; и когда чай был выпит, Анджела с Биллом были с профессиональной ненавязчивостью выпровожены в сад, а дорогой гость мистер Гилингем усажен подле хозяйки на софу и внимал теперь ее рассказам, которые интересовали его, кстати, гораздо больше, чем собеседница могла надеяться.
— Эго ужасно, ужасно, — сказала она. — И представить себе, что дорогой мистер Эблет…
Энтони издал приличествующий случаю вздох.
— Но вы ведь сами видели мистера Эблета. Добрее, сердечнее человека…
Энтони объяснил, что никогда не видел мистера Эблета.
— Ах, да, конечно, я забыла. Но, поверьте, мистер Гилингем, в подобных вопросах вы можете полностью доверять женской интуиции.
Энтони сказал, что в этом он не сомневается.
— Подумайте только, что должна была пережить я как мать.
Энтони подумал о том, что должна переживать мисс Норбери как дочь, и задался вопросом, подозревает ли она, что ее личные дела обсуждаются в данную минуту с совершенно чужим человеком. Но что он мог поделать? Да если бы и мог — не сделал бы, ибо хотел одного: сидеть здесь и слушать старуху в надежде что-нибудь разузнать. Значит, Марк помолвлен или почти помолвлен! Имеет это какое-нибудь отношение к событиям вчерашнего дня? Что, например, могла подумать миссис Норбери о брате Роберте, этом семейном чудище? И не стало ли это еще одним мотивом в желании Марка отделаться от Роберта?
— Мне никогда он не нравился, никогда!
— Не нравился… кто? — в замешательстве переспросил Билл.
— Это его кузен — Кейли.
— А-а!
— Неужели, мистер Гилингем, я похожа на женщину, которая доверит свою девочку человеку, способному убить собственного брата?
— Ну что вы, миссис Норбери, конечно, нет.
— Если здесь кто кого и убил, то уж во всяком случае, это сделал кто-то другой.
Энтони вопросительно на нее посмотрел.
— Мне он никогда не нравился, — твердо повторила миссис Норбери. — Никогда.
Тем не менее, подумал про себя Энтони, это еще не доказывает, что Кейли убийца.
— Ну а как складывались отношения у него с мисс Норбери? — осторожно спросил он.
— Там ничего не было, — категорическим тоном ответила мать. — Ничего. И я повторю это кому угодно:
— О, прошу прощения. Я вовсе не имел в виду…
— Ничего. Здесь я могу отвечать за мою дорогую Анджелу, как за себя. Что касается него… — и выразительно пожав своими полными плечами, она умолкла.
Энтони с нетерпением ждал продолжения.
— Ну конечно, они виделись. Может быть он и… — я не знаю. Но моя материнская совесть чиста, мистер Гилингем.
Мистер Гилингем издал звук, выражающий поощрение.
— Я ему так прямо и сказала, что он — как бы это выразиться? — что он переходит границы. Тактично, конечно, но прямо.
— То есть, вы ему сказали, — спросил Энтони, стараясь говорить как можно спокойнее, — что, э-э, мистер Эблет и ваша дочь?..
Миссис Норбери утвердительно закивала.
— Именно, мистер Гилингем. Это был мой материнский долг.
— Я убежден, миссис Норбери, что ничто не может удержать вас от выполнения вашего долга. Но ведь ему это должно было быть неприятно. Тем более, если вы не были уверены…
— Он был к ней неравнодушен, мистер Гилингем. Он явно был к ней неравнодушен.
— Любой на его месте был бы неравнодушен, — с любезной улыбкой сказал Энтони. — Для него это, наверное, было потрясением.
— Да, и именно поэтому я не пожалела, что заговорила об этом. Я сразу увидела, что завела разговор вовремя.
— И, видимо, он должен был чувствовать себя неловко при следующей встрече?
— Естественно, он и не был у нас с тех пор. Но рано или поздно, им, конечно, придется встретиться в Рэд Хаузе.
— Так это было совсем недавно?
— На прошлой неделе, мистер Гилингем. Я поговорила с ним как раз вовремя.
— А-а! — сказал Энтони, с трудом переводя дух. Именно этого он и ждал.
Теперь он с удовольствием бы распрощался и пошел восвояси, дабы как следует продумать все, что выведал, наедине с самим собой; с большим еще удовольствием он бы, впрочем, поменялся сейчас ролями с Биллом. Вряд ли, конечно, мисс Норбери изъявит столь же щедрую готовность раскрыть свое сердце незнакомцу, как ее мамаша, но все-таки, поговорив с девушкой, можно было бы еще кое-что уяснить. К кому, например, питала она более глубокие чувства — к Кейли или к Марку? Действительно ли собралась за Марка замуж? Любила ли она Марка или, наоборот, Кейли — или ни того, ни другого? Наблюдения миссис Норбери можно считать достоверными лишь по части ее собственных мыслей и поступков; все, что возможно, он по этому поводу уже выяснил, и только дочь могла теперь что-то добавить. Но миссис Норбери и не думала умолкать.
— Нынешние девушки так глупы, мистер Гилингем, — сетовала она. — Хорошо еще, когда рядом есть мать, которая может дать добрый совет. Для меня-то с самого начала было ясно, что мистер Эблет — самая что ни на есть подходящая партия для моей девочки. Вы его не знали?
