— Лично ты ничем не рискуешь, — возразил Николай Сергеевич.
— Не знаю, что именно ты задумал, но если рискуешь ты, значит, и я рискую — тобой.
Теперь пришла очередь Николая Сергеевича основательно задуматься. Он не хотел полностью раскрывать план перед сыном, но и договориться с ним без этого не мог. Впрочем, он был практически уверен, что расскажи он Василию хотя бы часть того, что так усердно скрывал, то вообще на этом деле можно было бы поставить крест. В конце концов он решил пойти на хитрость.
— А почему бы тебе не посоветоваться с Ниной? — чуть прищурившись, спросил он.
— Ей не золотой сундук нужен, а я, так же, как мне — она.
— Можно позавидовать твоей самоуверенности. Ты все же поинтересуйся: согласна ли она подождать тебя годик ради миллионов?
— Бесполезно, только обидится. Я хорошо ее знаю.
— Если она откажется — быть по-твоему, но если… — Он не договорил, а только многозначительно поднял вверх указательный палец.
— Тогда твоя душенька успокоится?
— Несомненно, — кивнул отец.
— Будь по-твоему, завтра же поговорю с Ниной, — пообещал Василий.
— Ты во сколько с ней встречаешься? — как бы между прочим спросил отец.
— Вечером, после работы, — без задней мысли ответил сын.
— Вот завтра окончательно и покончим с этим, только, чур, на попятную не идти, если девушка согласится, — на всякий случай предупредил Николай Сергеевич.
На том и порешили.
На следующий день Николай Сергеевич постарался сделать так, чтобы сын ушел на работу первым, и сразу же позвонил Колесниковой Нине, назначив ей встречу, и только после этого позвонил секретарше и предупредил, что задержится, даже перенес на час совещание.
Девушка вышла из подъезда и сразу узнала новенький «жигуленок» Груздевых, который те приобрели по возвращении из столицы, когда им вернули деньги, проигранные Василием в карты.
— Доброе утро, Николай Сергеевич, — поздоровалась она с отцом Василия, опускаясь на сиденье рядом с водителем.
— Здравствуй, Ниночка, — приветливо улыбнулся тот, но чувствовалось, что мышцы его лица напряжены и улыбка дается с трудом. Он плавно тронул автомобиль с места, вырулил со двора и на небольшой скорости повел его по центральной улице.
— Так получилось, что вчера Василий задержался у нас, — смущенно произнесла девушка, опустив глаза вниз и рассматривая свои туфли.
— Я по другому поводу хотел с тобой поговорить. — Груздев припарковал машину. — Скажи честно, любишь моего сына? — И он заглянул ей в лицо.
Колесникова покраснела, но глаз не отвела.
— Люблю, — голос ее прозвучал тихо, но отчетливо и твердо.
— А могла бы, если понадобится, подождать его длительное время? Скажем, полгода или даже целый год.
— Вы проверяете мои чувства на прочность?
— Ну что ты, я-то как раз в тебе не сомневаюсь, но обстоятельства складываются таким образом, что вам придется пройти испытание временем.
— Василию необходимо куда-то уехать? — заволновалась девушка. — Почему он сам не рассказал?
Николай Сергеевич закурил, открыл со своей стороны окно и выпустил дым на улицу.
— Не стану ходить вокруг да около. Ты очень хорошая девушка, я от всей души желаю вам с сыном счастья, но и вы должны приложить к этому кое-какие усилия.
— Я буду ему верной и послушной женой, — заверила Нина, понимая Груздева по-своему. — Но о каком конкретно испытании вы говорите?
— Василий никуда не уезжает, но все равно вам надо отложить свадьбу. Ты даже можешь видеть его с другой женщиной, но через год он вернется к тебе в новом качестве, это и есть твое испытание.
Нина посмотрела на Николая Сергеевича широко раскрытыми глазами.
— Он полюбил другую девушку?
— Как бы тебе это объяснить… — Груздев ненадолго задумался. — Тебе известно такое понятие, как брак по расчету?
— Конечно, но какое к нам это имеет отношение? — Но тут ее взор прояснился. — Я догадалась, с какой женщиной должна видеть Василия, вернее, поняла, что он обязан жениться по расчету, а через год вернуться ко мне. Это все из-за денег?
— Умничка, — улыбнулся Николай Сергеевич. — Рад, что мы нашли с тобой общий язык.
Но он ошибался в преждевременных выводах.
— Нам ничего не нужно, мы сами в состоянии заработать себе на жизнь. Да и не в деньгах счастье. Кстати, что по данному поводу думает Василий и почему сам не поговорил со мной?
— Он имеет противоположное от твоего мнение, — слукавил собеседник.
— Значит, он будет нежиться с другой женщиной, а я должна дожидаться своего суженого целый год? — Собеседница выпрямилась на сиденьи и гордо вздернула подбородок. Теперь она мало походила на кроткую и послушную девушку.
— Повторяю, что любит мой сын только тебя. Богатая, взбалмошная особа для него абсолютно ничего не значит. Но благодаря этому браку вы и мои внуки будете обеспечены до конца своих дней, и следующим поколениям еще немало достанется, — убеждал Груздев.
— Как бы, интересно, Василий отнесся к тому, если б я вышла замуж за богатого парня, а он бы прошел испытание верностью и годик подождал меня? И где гарантия, что его не затянет великосветская жизнь и он вообще не забудет о моем существовании?
Николай Сергеевич не ожидал встретить такого отпора и несколько растерялся.
— Стопроцентной гарантии ни в чем не бывает, но если бы ты взглянула на его временную избранницу, то поверила бы в гарантию и даже ревность и самолюбие обошли бы тебя стороной. До того она некрасивая, если не сказать — страшная, что кроме брезгливости других чувств не вызывает.
— Пусть сам выбирает: или я, или будущее материальное обеспечение ваших внуков, — твердо сказала Нина, и Николай Сергеевич не сразу нашелся, что ей ответить.
«Что за молодежь пошла? Для них же из кожи лезут, а они сами ставят палки в колеса. Хотя бы не мешали», — подумал Груздев.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты отговаривала сына и ставила его перед выбором. С ним мы уже решили, а ты можешь только помешать, — уколол он ее и попал в точку, задев больную струнку.
— Пусть поступает так, как считает нужным, — с достоинством ответила Нина, но на глаза навернулись слезы. — Я не стану мешать и даже помогу ему, — закончила она дрогнувшим голосом и взялась за ручку дверцы.
— Я отвезу тебя, — поспешил сказать Груздев, догадавшийся о ее намерении покинуть автомобиль.
— Сама доберусь. — Нина уже опустила ноги на асфальт.
— Я не ставил целью унизить тебя и хоть чем-то обидеть, наоборот…
Но она уже не слушала его, и только удаляющееся цоканье каблучков послужило Николаю Сергеевичу неопределенным ответом. Он сделал все, что было в его силах, и теперь судьба сына зависела от решения Колесниковой.
— Подождем до вечера, — шепотом произнес Груздев и включил зажигание.
Василий еще раз взглянул на часы — стрелки циферблата показывали восемнадцать часов сорок минут, а они договорились встретиться с Ниной в семнадцать тридцать. «Уже не придет, — промелькнуло в его голове. — Последнее время с ней творится что-то неладное: то опаздывает, то совсем не является на встречу». Он бросил на землю недокуренную сигарету и посмотрел по сторонам в надежде поймать свободное такси. С этим ему повезло, и через каких-нибудь пятнадцать минут он вышел из машины у дома Колесниковых.
Дверь в квартиру долго не открывали, и когда Василий собрался уходить, то услышал щелчок замка.
— Тебе кого? — поинтересовался мужчина с мокрой головой, в махровом халате на голое тело.
— Нину.
— Я ее отец, — представился Виктор Тимофеевич. — А тебя зовут Василием?
— Да, — машинально ответил парень, абсолютно ничего не понимая. Главу семейства он видел впервые.
— Подожди минуту.
Мужчина скрылся в глубине квартиры, но сразу вернулся и сунул визитеру запечатанный конверт.
— Мне? — неуверенно протянул руку Груздев.
— Если ты Василий, бывший Нинкин жених, то тебе, — усмехнулся Колесников.
— Это именно я. Но почему бывший? — Виктор настолько растерялся, что не мог сразу сообразить, что происходит. — Мне бы поговорить с Ниной или хотя бы с Натальей Михайловной, — как-то робко попросил он.
— Они больше не живут здесь, — буквально огорошил его собеседник.
— Как не живут? Где теперь я их могу найти?
— С Натальей Михайловной мы сегодня официально развелись. — Чувствовалось, что сообщение данной новости Виктору Тимофеевичу доставляло немалое удовольствие. — Она уехала из города вместе с дочкой, а куда, мне не докладывали. — И очередной щелчок двери известил парня, что хозяину квартиры больше не о чем разговаривать с ним.
Василий вышел на улицу, до конца не веря в действительность происходящего. Он не знал об утренней встрече отца с его любимой девушкой.
