Ледок кивнул. Как мне показалось — печально.
— Квартира всего лишь в двух кварталах от отеля.
— И Нил Форсайт, — продолжал я, — тоже был обречен, потому что Форсайт-старший с ним делился.
Ледок снова кивнул.
— И мисс Тернер, — сказал я. — А вдруг Нил что-то сказал ей сегодня. Потому что накануне вечером он ей еще ничего не успел сказать. Ведь вы разговаривали с мисс Тернер в доме мисс Стайн. Но, познакомившись с вами, она могла случайно упомянуть ваше имя при Ниле, и он мог вспомнить, что слышал его раньше.
— Все так, mon ami. Мне нельзя было рисковать.
— Все кончено, Анри.
Он улыбнулся.
— У меня остались еще две пули. Одна для мисс Тернер и одна для вас.
— Вы же понимаете, у вас ничего не получится. Вы не очень хороший стрелок, Анри. Именно поэтому вам пришлось так близко подбираться к мисс Тернер в Катакомбах.
Ледок промолчал. Но пистолет у него в руке не шелохнулся.
— Анри, — сказал я, — из всего, что вы сделали, это было самое худшее. Вы собирались убить их обоих и оставить детей там, внизу, в темноте. С трупами. Чтобы, когда их найдут, если бы их вообще нашли, они могли рассказать, что вы пытались вырвать у мисс Тернер сумочку.
Он взглянул вниз. Но дуло пистолета все еще было нацелено на мисс Тернер.
— И я думаю, Анри, — продолжал я, — вы прекрасно понимали, до чего все это омерзительно. И начали путаться. В противном случае вы бы воспользовались другим пистолетом. В Катакомбах вы стреляли дважды, потому что в вашем пистолете всего два заряда. Возьми вы другой пистолет, вы бы убили их обоих даже в темноте. Это была еще одна ваша оплошность. Даже мисс Стайн удивилась. И если бы я узнал про два выстрела, я бы тут же вспомнил про ваш пистолет.
Ледок приподнял голову.
— Я не хотел промахнуться.
— Анри, полицейские найдут пули. И будут знать, из какого пистолета они выпущены.
— Это уже не имело бы значения, mon ami. Только вы знали, что у меня есть такой пистолет. И я думал убедить вас, что кто-то мог воспользоваться точно таким же пистолетом. Кроме того, вспомните, когда мы с вами разговаривали последний раз, вы собирались бежать из Парижа.
— И для вас все складывалось как нельзя более удачно, так?
Ледок усмехнулся.
— Не совсем, mon ami, учитывая обстоятельства. Потому что вот мы здесь, и снова все вместе.
— Когда вы все спланировали, то не могли знать, что Лагранд спустит на меня своих псов. Вы плохо все продумали, Анри. Да и сейчас вы ничего не предусмотрели. Как вы объяснили бы убийство мисс Тернер?
Мисс Тернер взглянула на него с таким видом, как будто такой же вопрос пришел в голову и ей самой.
— На нее напал тот же человек, что и раньше, — сказал Ледок. — Я пытался помешать, но он оказался сильнее. А второй пулей я собирался убить себя.
— Очень мило, Анри. Вы когда-нибудь пробовали застрелиться? Не каждый на это способен. Да и как насчет слуги и записки? Он наверняка вас видел.
— Я… — Он нахмурился. — Со слугой я бы как-нибудь разобрался.
— Господи, Анри, снова труп? Не многовато ли?
Ледок опять нахмурился.
— Анри, — сказал я, — все кончено.
Он взглянул в мою сторону. И, кажется, вздохнул. Он сказал — мне кажется, он сказал это мне: «Какая жалость!», — повернулся к мисс Тернер и проговорил что-то по-французски. Затем вскочил и выстрелил из пистолета в темноту.
Обе его пули ушли далеко в сторону. Моя же попала точно в цель. Ледок отступил на шаг назад и упал.
Я вскочил и бросился к мисс Тернер. Она уже была на ногах. Несколько капель крови Ледока попали ей на грудь. Она недоуменно их рассматривала. Я вытащил мокрый платок мисс Стайн.
— Возьмите.
Она взяла платок. Очень медленно.
— Я…
Я сделал еще шаг и наклонился проверить у Ледока пульс. Пульса не было. Я достал часы. Без четверти десять.
Мисс Тернер все так же медленно вытирала кровь со своей груди. Я схватил свечу.
— Еще не все закончено, Джейн. Надо выбираться отсюда.
— Да, — сказала она. — Да. Я в порядке. Правда. — Она подняла руку, стянула парик и бросила его в сторону. Поправила волосы обеими руками и поморщилась. — Наверное, я ужасно выгляжу.
— Давайте руку, — предложил я.
Она послушалась. Рука у нее была ледяная. Кстати, у меня тоже. И мы вместе двинулись к выходу из склепа.
— Что он сказал? — спросил я ее. — Ледок сказал вам что-то по-французски.
— «Они не в силах лишить меня чести». Прямо как из «Сирано де Бержерака». Ведь, по сути, Ледок покончил с собой.
— Да, — согласился я, — думаю, так оно и есть.
У собора обстановка была напряженная. Дождь все еще лил, на площади в беспорядке стояли полицейские машины, рядом выстроились сами полицейские. Среди них был и Лагранд. На маскараде он предстал в виде клоуна, очень веселого клоуна, а сейчас, когда у него с лица стек весь грим, он превратился в очень грустного клоуна.
Напротив полицейских машин стояли два военных грузовика, рядом с ними дежурили тридцать солдат с ружьями наизготовку. Внезапно у них из-за спин показалась пастушка. Мисс Обье.
— Джейн! — крикнула она.
Женщины обнялись, потом мисс Обье повернулась ко мне.
— Тут этот человек…
— Вот и вы, Бомон, — сказал полковник Мирвезер, направляясь ко мне. На нем был смокинг. Седые волосы облепили розовый череп, но он шагал сквозь дождь, как на параде. — Прекрасно, — сказал он. — Это та самая дама, а? Рад вас видеть, дорогая. Рад, что вы целы и невредимы. Пойдемте со мной, вы оба. Транспорт уже подан.
Я взглянул на полицейских. Ни одни не пошевелился. Мы втроем последовали за полковником к грузовикам.
— Не беспокойтесь насчет этих ребят, — заверил нас полковник. Люди Дюшана с ними разберутся. Мой друг в военном министерстве. Не сразу удалось до него добраться, и он сначала разворчался — его можно понять, а? Удивительная история. Но он поговорил с той дамой, о которой вы упоминали, мисс Рендалл, и она все подтвердила. Очень надежный малый, этот Дюшан. Ну вот мы и пришли.
За военными грузовиками был припаркован длинный черный «Бентли». Полковник полез в карман брюк, достал ключи, протянул их мне. И с некоторой грустью взглянул на машину.
Я сказал:
— Спасибо, полковник. Верну ее в целости и сохранности. Он хлопнул меня по плечу.
— Знаю-знаю. Пинки, в смысле Дюшан, считает, вам лучше ехать на восток. Во Франкфурт. Не высовывайтесь какое-то время. Этот поганец Лагранд, кто знает, где у него друзья, верно? А, почти забыл. — Он сунул руку в карман пиджака и вытащил пачку бумаг. — Пропуска. Пинки их подписал. На случай, если будут проволочки на границе. — Он усмехнулся и снова хлопнул меня по плечу. — Ну что же, теперь вперед.
— Я вам очень признателен, полковник, — сказал я.
— Ни слова больше. Получил громадное удовольствие. Пощекотал нервишки. В моем возрасте такое редко удается. — Он повернулся к мисс Тернер. — Очень рад был с вами познакомиться, моя дорогая. Надеюсь, еще встретимся. — Он открыл пассажирскую дверь «Бентли». — Быстро в машину. Прочь с этого клятого дождя. — Он поднял к небу лицо, по которому стекала вода, и ухмыльнулся.
Мисс Тернер повернулась к мисс Обье, обняла ее и села в машину.
Полковник повернулся ко мне.
— Чертовски красивая женщина, — сказал он. — Берегите ее, Бомон. И осторожнее за рулем.
— Слушаюсь, сэр, — сказал я.
* * *
Отель «Гробер»
Франкфурт-на-Майне, Германия
13 мая
Дорогая Евангелина!
Как видишь, я уже во Франкфурте, как и господин Бомон. Столько всего случилось, а у меня так мало времени, что я не могу объяснить не только всего, но и части. Из Мюнхена пошлю тебе длиннющее письмо.
Да, мы едем вдвоем в Мюнхен, Мы получили задание от господина Купера заняться расследованием вместе. Похоже, кто-то попытался убить председателя той немецкой политической партии, которую я упоминала в своих письмах, кажется, сто лет назад, — национал-социалистической. Партия обратилась к помощи извне, и мы, господин Бомон и я, и есть эта помощь.
Интересно знать, действительно ли эта партия такая грозная и опасная, как о ней рассказывали Нил Форсайт и Вирджиния Рендалл.
Мы все-таки выяснили, кто убил Ричарда Форсайта. Я расскажу тебе об этом в следующем письме. Я тебя знаю, ведь ты всегда начинаешь читать детектив с последней страницы, чтобы узнать, кто же убийца. Так что уж извини меня, Ева, но боюсь, в данном случае тебе придется подождать.
Кстати, мы с господином Бомоном будем путешествовать как муж и жена. Занятно, не правда ли?
Подробности в следующем письме.
С любовью, Джейн
P. S. Мой костюм? Это было платье Марии Антуанетты. Эжени сказала мне, что ее брат будет в костюме Людовика XVI. К сожалению, я так его и не увидела. Впрочем, как и он меня.
