– Еще бы, – сказал Пуаро.
– И это не все. Доктор Константин, – извините, я забыл вас представить, – доктор Константин, мсье Пуаро.
Коротышка брюнет и Пуаро обменялись поклонами.
– Доктор Константин считает, что смерть произошла около часу ночи.
– В подобных случаях трудно сказать точно, но, помоему, можно со всей определенностью утверждать, что смерть произошла между полуночью и двумя часами.
– Когда мистера Рэтчетта в последний раз видели живым? – спросил Пуаро.
– Известно, что без двадцати час он был жив и разговаривал с проводником, – сказал мсье Бук.
– Это верно, – сказал Пуаро, – я сам слышал этот разговор. И это последнее, что известно о Рэтчетте?
– Да.
Пуаро повернулся к доктору, и тот продолжал:
– Окно в купе мистера Рэтчетта было распахнуто настежь, очевидно, для того, чтобы у нас создалось впечатление, будто преступник ускользнул через него. Но мне кажется, что окно открыли для отвода глаз. Если бы преступник удрал через окно, на снегу остались бы следы, а их нет.
– Когда обнаружили труп? – спросил Пуаро.
– Мишель!
Проводник подскочил. С его бледного лица не сходило испуганное выражение.
– Подробно расскажите этому господину, что произошло, – приказал мсье Бук.
– Лакей этого мистера Рэтчетта постучал сегодня утром к нему в дверь, – сбивчиво начал проводник. – Несколько раз. Ответа не было. А тут час назад из ресторана приходит официант узнать, будет ли мсье завтракать.
Понимаете, было уже одиннадцать часов. Я открываю дверь к нему своим ключом. Но дверь не открывается.
Оказывается, она заперта еще и на цепочку. Никто не откликается. И оттуда тянет холодом. Окно распахнуто настежь, в него заносит снег. Я подумал, что пассажира хватил удар. Привел начальника поезда. Мы разорвали цепочку и вошли в купе. Он был уже… Ah, c'etait terrible… И он снова закрыл лицо руками.
– Значит, дверь была заперта изнутри и на ключ, и на цепочку, – задумчиво сказал Пуаро. – А это не самоубийство?
Грек язвительно усмехнулся.
– Вы когда-нибудь видели, чтобы самоубийца нанес себе не меньше дюжины ножевых ран? – спросил он.
У Пуаро глаза полезли на лоб.
– Какое чудовищное зверство! – вырвалось у него.
– Это женщина, – впервые подал голос начальник поезда, – верьте моему слову, это женщина. На такое способна только женщина.
Доктор Константин в раздумье наморщил лоб.
– Это могла сделать только очень сильная женщина, – сказал он. – Я не хотел бы прибегать к техническим терминам – они только запутывают дело, но один-два удара, прорезав мышцы, прошли через кость, а для этого, смею вас уверить, нужна большая сила.
– Значит, преступление совершил не профессионал? – спросил Пуаро.
– Никак нет, – подтвердил доктор Константин. – Удары, судя по всему, наносились как попало и наугад. Некоторые из них – легкие порезы, не причинившие особого вреда. Впечатление такое, будто преступник, закрыв глаза, в дикой ярости наносил один удар за другим вслепую.
– C'est line femme, – сказал начальник поезда. – Они все такие. Злость придает им силы, – и он так многозначительно закивал головой, что все заподозрили, будто он делится личным опытом.
– Я мог бы, вероятно, кое-что добавить к тем сведениям, которые вы собрали, – сказал Пуаро. – Мистер Рэтчетт вчера разговаривал со мной. Насколько я понял, он подозревал, что его жизни угрожает опасность.
– Значит, его кокнули – так, кажется, говорят американцы? – спросил мсье Бук. – В таком случае убила не женщина, а гангстер или опять же бандит.
Начальника поезда уязвило, что его версию отвергли.
– Если даже убийца и гангстер, – сказал Пуаро, – должен сказать, что профессионалом его никак не назовешь.
В голосе Пуаро звучало неодобрение специалиста.
– В этом вагоне едет один американец, – сказал мсье Бук: он продолжал гнуть свою линию, – рослый мужчина, весьма вульгарный и до ужаса безвкусно одетый. Он жует резинку и, видно, понятия не имеет, как вести себя в приличном обществе. Вы знаете, кого я имею в виду?
Проводник – мсье Бук обращался к нему – кивнул:
– Да, мсье. Но это не мог быть он. Если бы он вошел в купе или вышел из него, я бы обязательно это увидел.
– Как знать… Как знать… Но мы еще вернемся к этому. Главное теперь решить, что делать дальше, – и он поглядел на Пуаро.
Пуаро, в свою очередь, поглядел на мсье Бука.
– Ну, пожалуйста, друг мой, – сказал мсье Бук, – вы же понимаете, о чем я буду вас просить. Я знаю, вы всесильны. Возьмите расследование на себя. Нет, нет, Бога ради, не отказывайтесь. Видите ли, для нас – я говорю о Международной компании спальных вагонов – это очень важно. Насколько бы все упростилось, если бы к тому времени, когда наконец появится югославская полиция, у нас было бы готовое решение! В ином случае нам грозят задержки, проволочки, словом, тысячи всяких неудобств.
И кто знает? – а может быть, и серьезные неприятности для невинных людей. Но если вы разгадаете тайну, ничего этого не будет! Мы говорим: «Произошло убийство – вот преступник!»
– А если мне не удастся разгадать тайну?
– Друг мой, – зажурчал мсье Бук. – Я знаю вашу репутацию, знаю ваши методы. Это дело просто создано для вас. Для того чтобы изучить прошлое этих людей, проверить, не лгут ли они, нужно потратить массу времени и энергии. А сколько раз я слышал от вас: «Для того, чтобы разрешить тайну, мне необходимо лишь усесться поудобнее и хорошенько подумать». Прошу вас, так и поступите. Опросите пассажиров, осмотрите тело, разберитесь в уликах и тогда… Словом, я в вас верю! Я убежден, что это не пустое хвастовство с вашей стороны. Так, пожалуйста, усаживайтесь поудобнее, думайте, шевелите, как вы часто говорили, извилинами, и вы узнаете все, – и он с любовью посмотрел на своего друга.
– Ваша вера трогает меня, – сказал Пуаро взволнованно. – Вы сказали, что дело это нетрудное. Я и сам прошлой ночью… Не стоит пока об этом упоминать. По правде говоря, меня дело заинтересовало. Всего полчаса назад я подумал, что нам придется изрядно поскучать в этих сугробах. И вдруг откуда ни возьмись готовая загадка.
– Значит, вы принимаете мое предложение? – нетерпеливо спросил мсье Бук.
– C'est entendu. Я берусь за это дело.
– Отлично. Мы все к вашим услугам.
– Для начала мне понадобится план вагона «Стамбул – Кале», где будет указано, кто из пассажиров занимал какое купе, и еще я хочу взглянуть на паспорта и билеты пассажиров.
– Мишель вам все принесет.
Проводник вышел из вагона.
– Кто еще едет в нашем поезде? – спросил Пуаро.
– В этом вагоне едем только мы с доктором Константином. В бухарестском – один хромой старик. Проводник его давно знает. Есть и обычные вагоны, но их не стоит брать в расчет, потому что их заперли сразу после ужина. Впереди вагона «Стамбул – Кале» идет только вагон-ресторан.
– В таком случае, – сказал Пуаро, – нам, видно, придется искать убийцу в вагоне «Стамбул – Кале». – Он обратился к доктору: – Вы на это намекали, не так ли?
Грек кивнул:
– В половице первого пополуночи начался снегопад, и поезд стал. С тех пор никто не мог его покинуть.
– А раз так, – заключил мсье Бук, – убийца все еще в поезде. Он среди нас!
– Для начала, – сказал Пуаро, – я хотел бы переговорить с мистером Маккуином. Не исключено, что он может сообщить нам ценные сведения.
– Разумеется, – сказал мсье Бук и обратился к начальнику поезда: – Попросите сюда мистера Маккуина.
Начальник поезда вышел, а вскоре вернулся проводник с пачкой паспортов, билетов и вручил их мсье Буку.
– Благодарю вас, Мишель. А теперь, мне кажется, вам лучше вернуться в свой вагон. Ваши свидетельские показания по всей форме мы выслушаем позже.
– Хорошо, мсье.
Мишель вышел. Принимаю.
– А после того, как мы побеседуем с Маккуином, – сказал Пуаро, – я надеюсь, господин доктор не откажется пройти со мной в купе убитого.
– Разумеется.
– А когда мы закончим осмотр…
Тут его прервали: начальник поезда привел Гектора Маккуина.
Мсье Бук встал.
– У нас здесь тесновато, – приветливо сказал он. – Садитесь на мое место, мистер Маккуин, а мсье Пуаро сядет напротив вас – вот так. Освободите вагон-ресторан, – обратился он к начальнику поезда, – он понадобится мсье Пуаро. Вы ведь предпочли бы беседовать с пассажирами там, друг мой?
– Да, это было бы самое удобное, – согласился Пуаро.
Маккуин переводил глаза с одного на другого, не успевая следить за стремительной французской скороговоркой.
– Qu'est-ce qu'il у а?.. – старательно выговаривая слова начал он. – Pourquoi?..
Пуаро властным жестом указал ему на место в углу.
Маккуин сел и снова повторил:
– Pourquoi? – Но тут же, оборвав фразу, перешел на родной язык. – Что тут творится? Что-нибудь случилось? – и обвел глазами присутствующих.
