– Да, это было бы самое удобное, – согласился Пуаро.
Маккуин переводил глаза с одного на другого, не успевая следить за стремительной французской скороговоркой.
– Qu'est-ce qu'il у а?.. – старательно выговаривая слова начал он. – Pourquoi?..
Пуаро властным жестом указал ему на место в углу.
Маккуин сел и снова повторил:
– Pourquoi? – Но тут же, оборвав фразу, перешел на родной язык. – Что тут творится? Что-нибудь случилось? – и обвел глазами присутствующих.
Пуаро кивнул:
– Вы не сшиблись. Приготовьтесь – вас ждет неприятное известие: ваш хозяин – мистер Рэтчетт – мертв!
Маккуин присвистнул. Глаза его заблестели, но ни удивления, ни огорчения он не высказал.
– Значит, они все-таки добрались до него, – сказал он.
– Что вы хотите этим сказать, мистер Маккуин?
Маккуин замялся.
– Вы полагаете, – сказал Пуаро, – что мистер Рэтчетт убит?
– А разве нет? – на этот раз Маккуин все же выказал удивление. – Ну да, – после некоторой запинки сказал он. – Это первое, что мне пришло в голову. Неужели он умер во сне? Да ведь старик был здоров, как, как…
Он запнулся, так и не подобрав сравнения.
– Нет, нет, – сказал Пуаро. – Ваше предположение совершенно правильно. Мистер Рэтчетт был убит. Зарезан. В чем дело?.. Почему?.. Но мне хотелось бы знать, почему вы так уверены в том, что он был убит, а не просто умер.
Маккуин заколебался.
– Прежде я должен выяснить, – сказал он наконец, – кто вы такой? И какое отношение имеете к этому делу?
– Я представитель Международной компании спальных вагонов, – сказал Пуаро и, значительно помолчав, добавил: – Я сыщик. Моя фамилия Пуаро.
Ожидаемого впечатления это не произвело. Маккуин сказал только: «Вот как?» – и стал ждать, что последует дальше.
– Вам, вероятно, известна эта фамилия?
– Как будто что-то знакомое… Только я всегда думал, что это дамский портной.
Пуаро смерил его полным негодования взглядом.
– Просто невероятно! – сказал он.
– Что невероятно?
– Ничего. Неважно. Но не будем отвлекаться. Я попросил бы вас, мистер Маккуин, рассказать мне все, что вам известно о мистере Рэтчетте. Вы ему не родственник?
– Нет. Я его секретарь, вернее, был его секретарем.
– Как долго вы занимали этот пост?
– Чуть более года.
– Расскажите поподробнее об этом.
– Я познакомился с мистером Рэтчеттом чуть более года назад в Персии…
– Что вы там делали? – прервал его Пуаро.
– Я приехал из Нью-Йорка разобраться на месте в делах одной нефтяной концессии. Не думаю, чтобы вас это могло заинтересовать. Мои друзья и я здорово на ней погорели. Мистер Рэтчетт жил в одном отеле со мной. Он повздорил со своим секретарем и предложил его должность мне. Я согласился. Я тогда был на мели и обрадовался возможности, не прилагая усилий, получить работу с хорошим окладом.
– Что вы делали с тех пор?
– Разъезжали. Мистер Рэтчетт хотел поглядеть свет, но ему мешало незнание языков. Меня он использовал скорее как гида и переводчика, чем как секретаря. Обязанности мои были малообременительными.
– А теперь расскажите мне все, что вы знаете о своем хозяине.
Молодой человек пожал плечами. На его лице промелькнуло замешательство:
– Это не так-то просто.
– Как его полное имя?
– Сэмьюэл Эдуард Рэтчетт.
– Он был американским гражданином?
– Да.
– Из какого штата он родом?
– Не знаю.
– Что ж, тогда расскажите о том, что знаете.
– Сказать по правде, мистер Пуаро, я решительно ничего не знаю. Мистер Рэтчетт никогда не говорил ни о себе, ни о своей жизни там, в Америке.
– И как вы считаете, почему?
– Не знаю. Я думал, может быть, он стесняется своего происхождения. Так бывает.
– Неужели такое объяснение казалось вам правдоподобным?
– Если говорить начистоту – нет.
– У него были родственники?
– Он никогда об этом не упоминал.
Но Пуаро не отступался:
– Однако, мистер Маккуин, вы наверняка как-то объясняли это для себя.
– По правде говоря, объяснял. Во-первых, я не верю, что его настоящая фамилия Рэтчетт. Я думаю, он бежал от кого-то или от чего-то и потому покинул Америку. Но до недавнего времени он чувствовал себя в безопасности.
– А потом?
– Потом он стал получать письма, угрожающие письма.
– Вы их видели?
– Да. В мои обязанности входило заниматься его перепиской. Первое из этих писем пришло две недели назад.
– Эти письма уничтожены?
– Нет, по-моему, парочка у меня сохранилась, а одно, насколько мне известно, мистер Рэтчетт в ярости разорвал в клочки. Принести вам эти письма?
– Будьте так любезны.
Маккуин вышел. Через несколько минут он вернулся и положил перед Пуаро два замызганных листка почтовой бумаги.
Первое письмо гласило:
«Ты думал надуть нас и надеялся, что это тебе сойдет с рук. Дудки, Рэтчетт, тебе от нас не уйти».
Подписи не было.
Пуаро поднял брови и, не сказав ни слова, взял второе письмо:
«Рэтчетт, мы тебя прихлопнем вскорости. Знай, тебе от нас не уйти!»
Пуаро отложил письмо.
– Стиль довольно однообразный, – сказал Пуаро, – а вот о почерке этого никак не скажешь.
Маккуин воззрился на него.
– Вы не могли этого заметить, – сказал Пуаро любезно, – тут нужен опытный глаз. Письмо это, мистер Маккуин, писал не один человек, а два, если не больше. Каждый по букве. Кроме того, его писали печатными буквами, чтобы труднее было определить, кто писал.
Помолчав, он добавил:
– Вы знали, что мистер Рэтчетт обращался ко мне за помощью?
– К вам?
Изумление Маккуина было настолько неподдельным, что Пуаро поверил молодому человеку.
– Вот именно, – кивнул Пуаро. – Рэтчетт был очень встревожен. Расскажите, как он вел себя, когда получил первое письмо?
Маккуин ответил не сразу:
– Трудно сказать. Он вроде бы посмеялся над ним, во всяком случае, из спокойствия оно его не вывело. Но все же, – Маккуин пожал плечами, – я почувствовал, что в глубине души он встревожен.
Пуаро опять кивнул.
– Мистер Маккуин, – неожиданно спросил он, – вы можете сказать без утайки, как вы относились к своему хозяину? Он вам нравился?
Гектор Маккуин помедлил с ответом.
– Нет, – сказал он наконец, – не нравился.
– Почему?
– Не могу сказать точно. Он был неизменно обходителен, – секретарь запнулся, потом сказал; – Честно говоря, мсье Пуаро, мне он не нравился, и я ему не доверял. Я уверен, что он был человеком жестоким и опасным. Хотя должен признаться, что подкрепить свое мнение мне нечем.
– Благодарю вас, мистер Маккуин. Еще один вопрос: когда вы в последний раз видели мистера Рэтчетта живым?
– Вчера вечером, около… – он с минуту подумал, – пожалуй, около десяти часов. Я зашел к нему в купе записать кое-какие указания.
– Насчет чего?
– Насчет старинных изразцов и керамики, которые он купил в Персии. Ему прислали совсем не те, что он выбрал. По этому поводу мы вели длительную и весьма утомительную переписку.
– И тогда вы в последний раз видели мистера Рэтчетта живым?
– Пожалуй, что так.
– А вы знаете, когда мистер Рэтчетт получил последнее из угрожающих писем?
– Утром того дня, когда мы выехали из Константинополя.
– Я должен задать вам еще один вопрос, мистер Маккуин: вы были в хороших отношениях с вашим хозяином?
В глазах молодого человека промелькнули озорные искорки:
– От этого вопроса у меня, очевидно, должны мурашки по коже забегать. Но, как пишут в наших детективных романах: «Вы мне ничего не пришьете» – я был в прекрасных отношениях с Рэтчеттом.
– Не откажите сообщить ваше полное имя и ваш адрес в Америке.
Секретарь продиктовал свое полное имя – Гектор Уиллард Маккуин – и свой нью-йоркский адрес.
Пуаро откинулся на спинку дивана.
– Пока все, мистер Маккуин, – сказал он. – Я был бы очень вам обязан, если бы вы некоторое время хранили в тайне смерть мистера Рэтчетта.
– Его лакей Мастермэн все равно об этом узнает.
– Скорее всего, он уже знает, – недовольно сказал Пуаро.
– Но если и так, проследите, чтобы он попридержал язык.
– Это совсем нетрудно. Он англичанин и, по его собственным словам, «с кем попало не якшается». Он невысокого мнения об американцах и вовсе низкого о представителях всех других национальностей.
– Благодарю вас, мистер Маккуин.
Американец ушел.
– Ну? – спросил мсье Бук. – Вы верите тому, что вам рассказал этот молодой человек?
– Мне показалось, что он говорил откровенно и честно. Будь он замешан в убийстве, он наверняка притворился бы, будто любил своего хозяина. Правда, мистер Рэтчетт не сообщил ему, что он старался заручиться моими услугами, но мне это обстоятельство не кажется подозрительным. Сдается, покойник отличался скрытным нравом.
