Суровый на вид инспектор Макнейл сказал:
– Дело, на мой взгляд, расширяется. Папаша прав. Все время расширяется.
– Это, возможно, и неплохо, – заметил Дэви. – Если оно начнет расти слишком быстро, тогда им не справиться.
– Вопрос в одном, сэр Рональд, – сказал Макнейл, – кого мы собираемся брать и когда?
– Да мы можем целую дюжину взять или около того, – сообщил Комсток. – Тут и ребята Гарриса замешаны, как нам стало известно. В районе Льютона есть глухой угол, есть еще гараж в Эпсоме, пивная около Мейденхеда, есть еще и ферма на Большой Северной дороге.
– А стоит кого-нибудь из них брать?
– Не думаю. Это все мелкая рыбешка. Просто связные в цепочке. Место, где машины быстро переделывают и переправляют, приличная пивная, куда поступает информация для передачи; магазин поношенной одежды, где можно изменить внешность; театральный костюмер в Ист-Энде – тоже очень полезная личность. Им всем, этим людям, платят. Платят очень неплохо, но они, по сути, ничего не знают.
Задумчивый старший офицер Эндрюс снова заговорил:
– Нам противостоят неплохие мозги. Мы еще к ним не подобрались. Нам известны только некоторые их контакты – и все. Я уже сказал, что там люди Гарриса и что Маркс ведает финансами. Зарубежные контакты выходят на Вебера, но он всего лишь агент. У нас, в сущности, на этих людей ничего нет. Нам известно, что у них есть способы поддерживать связь друг с другом и с разными отделениями концерна, но нам точно неизвестно, как они это делают. Мы их наблюдаем, следим за ними, и им известно, что мы следим. Где-то должен быть центральный штаб. Для нас главное – добраться до тех, кто планирует операции.
Комсток сказал:
– Это похоже на гигантскую сеть. Я согласен с тем, что где-то должен быть оперативный штаб. Место, где каждая операция планируется, разрабатывается в деталях и все до мелочей увязывается. Где-то кто-то все это задумывает, готовит рабочую схему операции «Почтовая сумка» или операции «Зарплата». Вот за ними-то мы и должны охотиться.
– А может, они вообще находятся вне Англии, – негромко вставил Папаша.
– А что, все возможно. Вдруг они сидят где-нибудь в иглу[4], или в шатре в Марокко, или в каком-нибудь шале в Швейцарии.
– Нет, не верю я в эти мозговые центры, – сказал Макнейл, покачав головой. – Они хороши для разных там историй. Конечно, должна за всем этим стоять какая-то голова, но не верю я в суперпреступников. Думаю, скорее здесь действует какой-то небольшой, но мозговитый совет директоров. Он централизован, и во главе стоит председатель. Им удалось наладить дело, и они все время совершенствуют технику. Тем не менее…
– Ну? – подстегнул его сэр Рональд.
– Но даже в таком спаянном маленьком коллективе всегда найдется лишний, без кого можно обойтись. Это то, что я называю принципом русских саней. Время от времени, как только им начинает казаться, что мы напали на горячий след, они выбрасывают кого-то одного, потеря которого им кажется наименее болезненной.
– Разве они посмеют сделать это? Это ведь рискованно!
– Думаю, все может быть проделано так, что тот, кого сбросят, даже не узнает об этом. Он посчитает, что сам свалился. И будет помалкивать, потому что выгоднее молчать. И это, конечно, так. У них полно денег, почему бы не поиграть в щедрость. Позаботиться о семье, пока он в тюрьме. Можно даже устроить побег.
– Такое мы уже имели с лихвой, – заметил Комсток.
– Я полагаю, вы понимаете, – сказал сэр Рональд, – что перемалывать все это мало толку. Мы все время повторяемся.
Макнейл рассмеялся:
– А для чего вы вообще нас собрали, сэр?
– Видите ли… – Сэр Рональд на минуту задумался. – Мы все согласны в главном, – продолжал он неторопливо. – Мы едины в оценке нашей основной политики, в том, что мы должны попытаться сделать. Думаю, было бы полезно поискать что-то второстепенное, не такое значительное, но тем не менее выходящее за рамки привычного. Мне даже трудно объяснить, что я имею в виду. Нечто вроде того дела несколько лет назад – случая с Калвером. Чернильное пятно. Помните? Чернильное пятно вокруг мышиной норы. Спрашивается, чего ради кто-то станет выливать бутылку чернил в мышиную нору? Это казалось пустяком, но пустяком необъяснимым. А когда мы нашли объяснение, это повело нас дальше. Вот, приблизительно, что я имею в виду. Что-то нестандартное. Не стесняйтесь говорить о том, что вы наткнулись на какую-то необъяснимую странность. Мелочь, возможно, но раздражает, потому что никуда не вписывается. Вижу, что Папаша кивает.
– Более чем согласен с вами, – сказал старший инспектор Дэви. – Давайте, ребята, постарайтесь выудить что-нибудь. Даже если это просто человек в дурацкой шляпе.
Немедленного отклика не последовало. У присутствующих был неуверенный вид людей, которые колеблются.
– Ну давайте же, – продолжил Папаша. – Ладно, рискну быть первым. Просто забавная история, примите ее как есть. Нападение на «Лондон энд Метрополитен банк». Отделение на Кармолли-стрит. Помните? Целый список номеров машин, их цветов и марок. Мы призываем народ давать показания, и люди откликаются – еще как! Около ста пятидесяти свидетельств, ведущих никуда. Мы их отсортировали наконец, оставив около семи машин, которые заметили в округе. Любая из них могла быть замешана в ограблении.
– Да, – подтвердил сэр Рональд, – продолжайте.
– Но одну или две нам не удалось обнаружить. Похоже, что номера были заменены. В этом нет ничего особенного. Так делается часто. Многие все же удается выследить. Но я остановлюсь на одном только факте. «Моррис-Оксфорд» черного цвета, номер SMG-256. Машину засек полицейский, он сообщил, что за рулем был судья Ладгроув.
Он обвел всех глазами. Его слушали, но без особого интереса.
– Судья Ладгроув довольно заметный старикан – уродливый как смертный грех. Так вот, это был совсем не судья Ладгроув, потому что именно в это время он заседал в суде. У него действительно есть «Моррис-Оксфорд», но его номер не SMG-256. – Он еще раз огляделся. – Ладно, ладно. Вы скажете: «Хорошо, ну и что?» Но вы знаете, какой номер у машины Ладгроува на самом деле? SMG-265. Близко, а? Как раз такая ошибка, которую совершаешь, пытаясь запомнить номер.
– Прошу прощения, – пожал плечами сэр Рональд, – но я что-то не понимаю…
– Да, – сказал старший инспектор Дэви, – тут и понимать нечего вообще-то. Только ведь номер был похож на настоящий номер его машины! 265—256 SMG. Похоже, что там был именно «Моррис-Оксфорд» нужного цвета и с номером, состоящим из тех же букв и цифр, а в машине сидел человек, похожий на Ладгроува.
– Вы хотите сказать?..
– Разница только в порядке цифр. Так называемая «преднамеренная ошибка». Очень на то похоже.
– Прости, Дэви. Я все-таки не понимаю.
– Да, собственно, ничего особенного нет. Просто по улице две с половиной минуты спустя после ограбления банка едет «Моррис-Оксфорд», SMG-265. И офицер полиции узнает судью Ладгроува.
– Уж не хотите ли вы сказать, что там действительно сидел судья Ладгроув? Да вы что, Дэви?
– Нет, я не пытаюсь сказать, что там был Ладгроув и что он замешан в ограблении банка. Он остановился в отеле «Бертрам» на Понд-стрит, а в тот момент находился в суде. Все это точно доказано. Я просто хочу подчеркнуть, что номер машины и то, что Ладгроува узнал офицер, которому прекрасно знакомо лицо судьи, – это совпадение, которое должно что-то значить. Видимо, ничего. Очень плохо.
Комсток заерзал:
– Нечто похожее произошло при ограблении ювелира в Брайтоне. Какой-то старый адмирал, что ли. Забыл его фамилию. Какая-то женщина уверенно опознала его как бывшего на месте преступления.
– А его там не было?
– Нет, он был в Лондоне в тот вечер. На приеме в честь моряков, кажется.
– Он остановился в своем клубе?
– Нет, в гостинице. Кажется, в том самом отеле, который вы только что упомянули, Папаша. «Бертрам», верно? Тихое местечко. Там всегда полно старых служак, насколько мне известно.
– Отель «Бертрам», – задумчиво повторил старший инспектор Дэви.
Мисс Марпл проснулась рано, потому что она всегда просыпалась рано. Ей понравилась кровать. Очень удобная.
Она подошла к окну и отдернула шторы, впустив в комнату бледный свет лондонского утра. Но ей пока не хотелось расставаться с электрическим светом. Мисс Марпл отвели прелестную комнату, опять-таки в духе бертрамовских традиций. Обои в розочках, большой, хорошо отполированный комод красного дерева и соответствующий ему туалетный столик. Два стула с прямыми спинками, одно кресло с достаточно высоким сиденьем. Дверь вела в ванную комнату, вполне современную, но стены ее были оклеены пластиком в розочках, и это скрадывало впечатление слишком строгой стерильности.
Мисс Марпл снова забралась в постель, приподняв повыше подушки, и взглянула на часы. Половина восьмого. Она взяла маленький молитвенник, который всегда возила с собой, и прочла, как обычно, полторы страницы, положенные на этот день. Затем она достала свое вязанье и принялась вязать, сначала медленно, так как ревматические пальцы сразу после пробуждения были скованны и слушались плохо. Постепенно они разработались, и дело пошло все быстрее и быстрее.
