– Суперинтендант, прошу вас, скажите этому прекрасному доктору, что я не поеду в больницу.
– Ладно, ладно. – Блаунт похлопал себя по лысине. – Нашла коса на камень, а?
– Не подождать ли миссис Лейк? – предложил Найджел.
Они с Блаунтом отошли в сторону, Найджел сказал ему несколько слов. Через минуту двое полицейских в форме отправились прочесывать здание, а Харкера Фортескью попросили вернуться вниз, к дежурному у входа, и узнать, не перехватили ли кого-нибудь посыльные, стоявшие вокруг здания. Он также должен был выяснить у дежурного, не заметил ли тот чуть раньше кого-нибудь из сотрудников Управления наглядной пропаганды.
– Теперь, доктор, я должен задать больному всего лишь один вопрос, – сказал Блаунт.
Не обращая внимания на протесты, он опустился на колени около Джимми.
– Только один вопрос, мистер Лейк. Вы видели человека, который на вас напал?
– Нет. Говорю вам, свет погас…
– У вас есть предположения, кто бы это мог быть?
Голова директора устало мотнулась и бессильно упала набок.
– Он потерял сознание! – сердито воскликнул врач. – Я настаиваю, чтобы больше…
– Все. Больше мне ничего не нужно. – Блаунт повернулся к Найджелу. – Вы были правы. Но я не вижу…
– Объясню потом. Эй, это еще что такое?
Буквально распираемый от возбуждения, в кабинет вбежал рыжеволосый мистер Льюис. В руках у него был длинный белый халат; Найджел сразу определил, что такие халаты носят сотрудники отдела художественного оформления. Свернув халат, мистер Льюис сунул его в руки Найджелу.
– Нашли в мужской уборной на шестом этаже, было засунуто в бачок. Я подумал, это может показаться вам интересным. Взгляните на правый рукав, мистер Стрейнджуэйз.
Найджел встряхнул халат, с которого еще капала вода. На обшлаге виднелось красное пятно. Блаунт потрогал его: оно оказалось еще свежим, влажным, а остальная часть обшлага, очевидно, не попавшая в воду, была сухая. Блаунт вывернул халат наизнанку, положил палец на ярлык, пришитый на воротнике халата, и поджал губы. Заглянув через плечо Блаунта, Найджел прочитал на ярлыке написанное несмываемым химическим карандашом «М. Сквайерс».
Блаунт приказал продолжать обыск и, главное, искать Сквайерса. Через пять минут приехала миссис Лейк. Когда она вошла, Джимми Лейк, который снова пришел в сознание, встретил ее виноватым и умоляющим взглядом. Найджел подумал, что сейчас директор похож на маленького мальчишку, который не послушался родителей, набедокурил и поранился. В его взгляде читались упрямство и неуверенность одновременно. Алиса же восприняла происшедшее на удивление спокойно: никакой суеты, никакого потока слез и вопросов. Джимми опять попросил, чтобы его отвезли домой, а не в больницу.
– Очень хорошо, Джимми, – произнесла она своим высоким бесстрастным голоском. – Если тебе так хочется. И если доктор согласен.
Познакомившись с миссис Лейк, врач стал намного сговорчивее. Обменявшись с ней несколькими словами, он дал согласие – при условии, что утром пришлет медсестру. Машина «скорой помощи» уже приехала, Джимми положили на носилки и унесли, за ним ушли миссис Лейк с врачом.
Найджел и Блаунт остались в комнате одни. Полицейского в штатском отослали на квартиру Мерриона Сквайерса, на случай если тому удалось выйти из здания незамеченным.
Теперь Найджел смог рассказать Блаунту, что здесь происходило вечером. Когда он закончил, Блаунт поинтересовался, почему он считает, что директор не видел, кто на него напал.
– Во-первых, из-за кнопок лифта. Во-вторых, потому, что Джимми остался жив.
– Нет-нет, не так быстро! Уже поздняя ночь, здесь страшно холодно, мой мозг в таких условиях отказывается работать нормально.
– Ладно. О чем говорит тот факт, что все кнопки лифта были нажаты после того, как лифт спустился в подвал? О том, что преступник хотел задержать нас, чтобы успеть унести ноги.
– Да, это я способен понять, – сухо заметил Блаунт.
– Он не пытался бы нас задержать, если бы не знал, что мы едем наверх. И вообще, он ни за что не осмелился бы напасть на Джимми, если бы не был уверен, что на этаже никого нет, как это обычно и бывает в такое время. Далее, откуда он мог знать, что кто-то должен подняться сюда из подвала? Выходит, он слышал, как Джимми позвонил в столовую.
– Пока все складно.
– Ладно. Итак, преступник слышит, как Джимми говорит по телефону, причем после того, как он ударил его ножом. Преступник не мог быть в кабинете, иначе он помешал бы Джимми. Но когда он услышал, как Джимми звонит по телефону, и понял, что не убил его, почему он не вернулся и не довел дело до конца? Единственное возможное объяснение: он боялся быть узнанным. Он знал, что мы уже поднимаемся. Он не был уверен, что, если нападет во второй раз, Джимми не проживет минуту, которая понадобится нам, чтобы добраться сюда, и не назовет его имя. Кроме того, он оставил нож в теле. Но если бы Джимми видел его и узнал, когда он в первый раз нанес ему удар, то было бы совершенно необходимо вернуться, чего бы это ни стоило, и прикончить его до нашего прихода. Но он не вернулся и не прикончил Джимми. Поэтому я пришел к заключению, что Джимми его не узнал.
– Что и требовалось доказать. Да, это… э-э-э… очень хитро. Как же тогда развивались события?
– Преступник открыл дверь, вот эту, просунул руку, погасил свет – все в одно мгновение. Одна из этих кнопок, кстати, выключает настольную лампу на столе Джимми. В комнате – непроглядная темень. Я проверил это. Джимми – вы помните, он сказал: «Погас свет», – Джимми, естественно, направился к выключателям, решив, что это мальчишеская шутка Харки или кого-нибудь еще. Преступник проскальзывает в комнату. Он встает позади Джимми, нащупывает его и наносит удар. Затем выходит из комнаты. Вон там, на ковре, в нескольких футах от двери, пятна крови. На том месте, где упал Джимми. И след, будто что-то волочили. Он прикрыт газетами. Джимми не сразу потерял сознание. Он прополз по ковру до выключателей, дотянулся до них, зажег свет, потом кое-как добрался до телефонного аппарата на столе Ниты. Я думаю, преступник увидел свет под дверью или услышал, как двигается Джимми. Что-либо предпринимать, не опасаясь быть узнанным, было поздно. Он бежит по коридору, нажимает кнопку лифта, гасит свет, если только не сделал этого раньше, спускается на этаж ниже, прячет в уборной халат и затем… – Найджел щелкнул пальцами.
– И затем, очевидно, сбегает вниз по лестнице и выбирается из здания.
– У него не хватило бы времени проскочить мимо вахтера, до того как туда подошел Харки.
– На первом этаже сколько угодно окон. Ваши посыльные, я уже на них посмотрел, не очень-то расторопные ребята. Нет, не думаю, что мы найдем здесь вашего мистера Сквайерса.
– Мистера Сквайерса? Нет. Думаю, не найдете.
Что-то в тоне, каким произнес это Найджел, заставило Блаунта пристально посмотреть на него.
– Я обратил внимание, что вы все время говорите о «преступнике». Очень правильно. Не думаю, чтобы вы ошибались: это на вас не похоже.
– Ну, тогда я спрошу вас…
– А, знаю я, что вы сейчас скажете, – усмехнулся Блаунт. – Никто не покушается на убийство, используя собственный нож, который легко опознать. А если и сделает это, то ни за что не оставит нож на месте преступления. И не наденет белый халат, где написано его имя, чтобы совершить убийство в темном помещении, если это единственная одежда, в которой он будет заметен. И не засунет халат в уборную этажом ниже, аккуратно поместив его в воду так, чтобы не замочить обшлага со следами крови. Все это о-очень досадно, о-очень, о-очень!.. Но все-таки, где же ваш мистер Сквайерс? Почему он не дома, в своей постельке?
– Блаунт, – произнес Найджел. – Порой я сам не могу понять, как это я удержался и не совершил большую ошибку, недооценив вас.
– Я не так легковерен, как кажется, – согласился Блаунт. – Во всяком случае, надеюсь на это. Ну ладно, скоро узнаем. Симпсон позвонит мне из квартиры Сквайерса, как только доберется туда. А пока я хочу осмотреть эту комнату.
Устроившись поудобнее в кресле, с которого встал Блаунт, Найджел наблюдал из-под полуприкрытых век, как работает суперинтендант, как уверенно, целенаправленно он переходит из одной части кабинета в другую, сдвигает газеты, чтобы рассмотреть ковер, как замеряет, делая мелом отметки, записывает что-то в блокнот, потом отступает на шаг, словно хочет взглянуть на загадку в перспективе, что-то бормочет и хмыкает себе под нос.
– Вас бы, Блаунт, на кинопленку снять.
– Угу?..
– И всю страну обязать посмотреть этот фильм. Для профилактики. Многие на всю жизнь зареклись бы совершать преступления, если бы могли видеть, как полиция ведет следствие, настоящее следствие, от начала и до конца.
– Сериал «Преступление себя не окупает»?
– Нет. Эти фильмы слишком театральны, рассчитаны на кассовый успех. Охоту преступить закон отобьет знакомство с медленной, изнурительной, педантичной работой по накоплению данных: потенциальный преступник увидит солидного человека в котелке, отца семейства, который в поиске улик не остановится перед тем, чтобы перебрать на пляже каждый камешек.
