Фрэнк Эббот наблюдал, как под воздействием такого успокаивающего обхождения его шеф смягчается. «И самое чудесное, что она не притворяется. Ей это действительно интересно. Она действительно хочет узнать про жениха Лили и собирается ли Вайолет получить офицерский чин. Если бы она притворялась, он бы сразу ее раскусил. Но нет – она действительно хочет знать. Поразительная женщина эта Моди».
Лэм положил конец комплиментам:
– Что ж, у меня действительно много работы, мисс Сильвер. В связи с чем вы хотели меня видеть?
Они были в квартире одни. Филипп Джослин уехал обратно в министерство. Мисс Сильвер выбрала маленькое кресло с прямой спинкой и села. Мужчины последовали ее примеру.
Фрэнк Эббот, который умел быть полезным гораздо больше, чем кто-либо мог предположить, уже навел порядок в камине и даже развел огонь. Мисс Сильвер отнеслась к этому с одобрением и заметила, что погода и впрямь очень холодна для этого времени года, после чего кашлянула и обратилась к Лэму:
– Я была сильно потрясена, услышав об этом новом несчастье. Я предполагала, что она находится в опасности, но, конечно, и представить не могла, что катастрофа уже нависла.
– Ну, я ничего не знаю о катастрофе, мисс Сильвер. Ничего хорошего она не замышляла, как вы знаете. Или, возможно, не знаете. Между нами говоря – я знаю, что могу положиться на ваше молчание, – она была вражеским агентом.
– Боже мой! Как отвратительно! Я подозревала что-то в этом роде, но, конечно, доказательств не было.
– Вы это подозревали?! Но почему?
Она ответила, несколько чопорно:
– Трудно объяснить, как возникает впечатление. Я уже сказала, что доказательств не было вовсе, но я подумала, что она, по всей вероятности, знала о преступлении в отношении бедной мисс Коллинз…
– Несчастный случай, – перебил ее Лэм, – чистый несчастный случай.
Мисс Сильвер кашлянула.
– Я думаю, нет. Мне пришло в голову, что леди Джослин…
Лэм снова вмешался:
– Сэр Филипп говорит, что она не была леди Джослин – говорит, что она не была его женой, что она была той, другой женщиной, о которой ходили все эти разговоры, – Энни Джойс.
– Меня это не удивляет. Леди Джослин не была заинтересована в смерти Нелли Коллинз. Энни Джойс же, напротив, была. Мисс Коллинз, бесспорно, знала о некоей особой примете, которая дала бы ей возможность опознать ту, которую она растила с детства. А это давало Энни Джойс весьма сильный мотив.
– Не знаю… возможно, вы правы, – проворчал Лэм. – Я велю полицейскому врачу поискать особые приметы. Так вы не сказали, как возникло это «впечатление».
– Из всей совокупности обстоятельств, я думаю. У меня сформировалось мнение, что, вероятно, имеет место самозванство, и мне показалось, что Энни Джойс было бы очень трудно спланировать и выполнить все это без посторонней помощи. Откуда она знала, что сэр Филипп в Англии? А она это знала, потому что позвонила в Джослин-Холт из Уэст-Хейвена и попросила его к телефону. После смерти мисс Коллинз я снова просмотрела газетные сообщения. Меня поразило совпадение: погибшая жена возвратилась из оккупированной Франции именно тогда, когда сэр Филипп собирался вот-вот занять важный пост в военном министерстве. Ведь его работа, как я понимаю, очень секретна.
– А кто вам это сказал? – спросил Лэм.
Мисс Сильвер улыбнулась.
– Вы ведь не ожидаете, что я вам отвечу, не так ли? Возвращаясь к тому, что говорила, я не могла отделаться от мысли, что немцам было бы очень полезно, если бы они сумели подсадить агента в дом сэра Филиппа Джослина. В сущности, я подумала, что момент ее появления был как-то уж чересчур удачно выбран.
Лэм сидел и смотрел на нее. На ней был старый черный жакет с узкими плечами и потертым меховым воротником, аккуратная, но старомодная фетровая шляпка с маленьким букетиком лиловых фиалок. Ее руки в потертых черных лайковых перчатках были сложены на коленях. Он подумал: «Выглядит на десять шиллингов, но есть в ней что-то такое… чему невозможно противиться», вслух же произнес:
– Ну так вот, она действительно была вражеским агентом. Вчера вечером, подсыпав сэру Филиппу снотворное, она рылась в его бумагах. Судя по всему, он ее подозревал и документы были подложными. Военная разведка повсюду обнаружила отпечатки ее пальцев. Мы приходим ее арестовать, и нате! Она лежит на полу, возле стола в кабинете, застреленная в голову. Вопрос: не застиг ли ее сэр Филипп над документами и не застрелил ли непроизвольно? Некоторые мужчины на такое способны. Но мне кажется, что он не из таких.
Мисс Сильвер кашлянула.
– Если бумаги оказались подложными, у него не было мотива ее застрелить. Он мог бы так поступить, если бы неожиданно обнаружил, что она является вражеским агентом, но не тогда, когда он уже знал это и участвовал в организации ловушки.
– Хм… в этом что-то есть. Так или иначе, он утверждает, что, когда уходил, она была жива. Они вместе пили кофе… ее спальня была прибрана, его – нет. Каминная решетка здесь, в гостиной, оказалась грязной. Полицейский врач говорит, она была мертва по меньшей мере несколько часов. Позже мы будем знать точнее. Итак, сэр Филипп вышел из дому без двадцати девять. Привратник видел, как он уходил. Говорит, что как раз посмотрел на часы, потому что ожидал рабочих, которые должны были заняться световым люком на этом этаже – он был покорежен, и светомаскировка не действовала. Поэтому привратник был на месте и запомнил время. Он говорит, что сэр Филипп ушел без двадцати девять и выглядел как-то странно. Рабочие прибыли в девять часов и пошли наверх. Там они и оставались до половины первого, совсем рядом с квартирой – никто не мог войти в нее или выйти так, чтобы они его не заметили, соответственно никто не входил и не выходил. Мы опрашивали этих людей, и они твердо держатся своих показаний.
– Боже мой… – задумчиво произнесла мисс Сильвер.
Фрэнк Эббот заметил, что его шеф продолжил с преувеличенным нажимом:
– Это немного сужает поле – полагаю, вы это признаете. Она, очевидно, была мертва до того, как в девять пришли эти рабочие. Значит, остается двадцать минут после ухода сэра Филиппа для того, чтобы кто-то проник в квартиру, убил женщину и вышел обратно. Привратник торчал на месте, дожидаясь рабочих, и говорит, что никого не видел.
Мисс Сильвер кашлянула.
– Не сомневаюсь, что вы особенно настойчиво расспрашивали его об этом. Люди очень склонны говорить, что никого не видели, на самом деле имея в виду, что они не видели никого, кого бы подозревали.
– Совершенно верно. И, как вы сказали, я был настойчив. На самом деле, пока он ожидал прихода рабочих, трое людей поднялись и спустились: почтальон, которого он знает лично, мальчик, доставляющий молоко, и посыльный из прачечной.
– Молоко забрали?
– Нет. Похоже, она была уже мертва к тому времени.
– В какую квартиру несли выстиранное белье?
– Он не знает. Это было сразу после того, как ушел сэр Филипп, а сам привратник был в глубине холла. Человек прошел мимо него с корзиной белья на голове – больше он ничего не заметил. В трех квартирах новые квартиросъемщики – он не знает, куда они сдают свое белье.
Мисс Сильвер кашлянула.
– Именно так.
Лэм ударил себя по колену.
– Послушайте, вы же не предполагаете, что какой-то посыльный из прачечной приходит сюда, зная, где находится револьвер сэра Филиппа, стреляет в женщину и уходит, забрав с собой оружие? И все это в течение пяти или шести минут?
Мисс Сильвер снова кашлянула.
– Не так уж много времени требуется, чтобы кого-то застрелить. Возможно, револьвером сэра Филиппа и не воспользовались. Если она посчитала, что находится в опасности, то могла попытаться его достать – она-то уж явно знала, где он находится. После совершения преступления убийце могло прийти в голову, что он может бросить подозрение на сэра Филиппа, унеся револьвер с собой. Это, однако, просто гипотеза.
Лэм рассмеялся.
– Рад, что вы это признаете!
– Мне бы хотелось знать, видели ли они, как посыльный из прачечной спускался по лестнице?
– Да, видели. Привратник отвечал на телефонный звонок, поэтому видел его лишь краем глаза.
– У него по-прежнему была на голове корзина с бельем?
– Ну а как же иначе? Он принес выстиранные вещи и забрал грязные. И бесполезно расспрашивать меня об этом, потому что это все, что мне известно. Вы можете спросить привратника, но обнаружите, что он знает не больше. Нет, как мне это представляется, человек, у которого был и мотив, и возможность, – это сэр Филипп. Вы можете сказать, что мотив недостаточно веский – и отчасти будете правы, – но все обстоятельства очень подозрительны. Вот одно из них. Он находится в военном министерстве с девяти до половины первого – мы это проверили, – после чего является в квартиру миссис Перри Джослин без четверти час, видится только с мисс Армитедж – там такая L-образная комната, и остальные находятся за поворотом стены незамеченные – и произносит: «Анна мертва». Больше ничего не говорит, потому что узнает, что в комнате есть и другие люди; вместо этого просто разворачивается и выходит на улицу. Теперь скажите, как он мог знать, что она мертва, если только она не была мертва до того, как он вышел из квартиры? Он объясняет, что имел в виду совсем другое: он, мол, хотел сказать, что теперь совершенно уверен в том, что его жена умерла три с половиной года назад. Что вы об этом думаете?
