Когда он умер, я вернулся в лодку, нашел его револьвер 45-го калибра в маленьком рундуке. Потом отбуксировал лодку на глубину и затопил. Если б мне пришлось писать эпитафию на его надгробии, я бы написал, что простофили рождаются каждую минуту. И большинство из них — хорошие ребята… такие, как Барни. Но я не стал сочинять эпитафии, а начал разыскивать тех, кто замочил его. Настырность — не самая худшая черта характера. Вот я и оказался в гараже Кинана…
Наконец подъездную дорожку осветили фары. По звуку мотора я определил, что это старый «фольксваген». Водитель повернул ключ зажигания и вылез. Открылась входная дверь.
— Сержант! — крикнул Кинан. — Ты припозднился. Заходи, пропустим по стаканчику.
Я направил на них ствол:
— Стоять!
Сержант уже поднялся на три ступеньки. Кинан вышел на крыльцо, чтобы встретить его и проводить в дом. Их силуэты четко прорисовывались в свете, падающем из двери. Едва ли они видели меня, а вот револьвер, скорее всего, видели.
— Кто ты такой, черт бы тебя побрал? — спросил Кинан.
— Только шевельнись! — ответил я и осторожно выскользнул из «импалы». — Проделаю в каждом по дыре, через которую можно будет смотреть телевизор.
Сержант посмотрел на меня через плечо. Рука его ползла к лацкану двубортного пиджака.
— Руки вверх! А теперь спускайтесь.
Они спустились, и в свете лампы я разглядел их лица. Кинан выглядел испуганным, а Сержант словно слушал лекцию об особенностях технического осмотра мотоцикла. Возможно, именно он уложил Барни.
— Лицом к стене. Оба.
— Если тебе нужны деньги… — начал Кинан.
Я рассмеялся:
— А я-то собирался для затравки предложить тебе купить бытовую технику с приличной скидкой, но ты меня раскусил. Да, мне нужны деньги. Четыреста пятьдесят тысяч долларов, закопанные на маленьком островке неподалеку от Бар-Харбора.
Кинан дернулся, словно я всадил в него пулю, а вот Сержант не дрогнул. Повернулся и оперся руками о стену, перенеся на них вес своего тела. Кинан последовал его примеру. У Кинана я нашел револьверчик 32-го калибра с трехдюймовым стволом. Не оружие, а игрушка. Я бросил его через плечо и услышал, как он стукнулся об один из автомобилей. Сержант приехал без оружия.
— Мы идем в дом. Ты первый, Кинан, потом Сержант. И чтобы никаких фортелей.
Мы поднялись по ступеням, проследовали через кухню, большую, безукоризненно чистую, сверкающую кафелем и хромом, в гостиную, тоже порадовавшую глаз. Камин размерами мог соперничать с кабиной грузового лифта, огромный буфет из тика, бар на колесах ощетинился бутылками, стереосистема…
Я указал револьвером на диван:
— По углам.
Они сели. Кинан — у правого подлокотника, Сержант — у левого, заняв чуть ли не половину дивана. Я пододвинул стул, сел и положил револьвер на бедро. Кинан уставился на него, как птичка — на змею. Сержант, наоборот, смотрел так, будто он — змея.
— Как поживает Кэппи Макфарленд? — небрежно спросил я.
Кинана словно ткнули шилом.
— Он знает! Он знает!..
— Заткнись, — осадил его Сержант.
— Он прав, Сержант. Я знаю. Почти все.
— Кто ты?
— Друг Барни.
— Какого Барни? — бесстрастно спросил Сержант. — Пучеглазого Барни Гугла?
— Он не умер, Сержант. Вернее, сразу не умер.
Сержант медленно повернулся к Кинану. Тот задрожал, открыл рот…
— Молчи, — бросил Сержант. — Иначе я сверну тебе шею.
Рот Кинана захлопнулся. Сержант вновь посмотрел на меня:
— Что значит «почти»?
— Все, кроме мелких подробностей. О бронированном грузовике. Об острове Кэппи Макфарленда. О том, как ты, Кинан и еще один мерзавец, Джеггер, убили Барни. О карте.
— Все было не так, как он тебе рассказал, — ответил Сержант. — Он собирался нас кинуть.
— Он никого не собирался кидать. Он был обычным водилой, делал только то, что ему говорили.
Сержант пожал плечами:
— Хочешь верить Барни…
— Барни готовился к большому делу. Только я не знал, к какому. А потом у него появился револьвер. Вот этот. Как ты вышел на него, Сержант?
— Через общего знакомого… который сидел с ним. Нам требовался водитель, который знал восточный Мэн и окрестности Бар-Харбора. Кинан и я рассказали ему, что надо сделать. Ему понравилось.
— Я сидел с ним в Шэнке, — заметил я. — И он мне понравился. Парень-то больно хороший, пусть и туповатый. Мы думали о том, чтобы взять банк в Льюистоне. Но он не дождался, пока я закончу подготовку. Потому и лежит сейчас в земле.
— Как это грустно… — Сержант скорчил гримасу. — Сейчас расплачусь.
Я прицелился:
— Еще раз состришь, получишь пулю в живот. Понял?
Сержант кивнул. А Кинан, тот просто превратился в статую.
— Он сказал мне, что дело будет большое. Уехал из дома третьего апреля. А двумя днями позже четверо парней грабанули инкассаторский броневик. Газеты писали, что грабители прорвались через два дорожных кордона на «плимуте» выпуска семьдесят восьмого года с форсированным двигателем. У Барни был «плимут» семьдесят восьмого. Готов спорить, Кинан дал ему денег на его модернизацию.
Кинан позеленел.
— Шестого мая я получил открытку из Бар-Харбора. Он написал: «Мама и семья в порядке, дела в магазине идут неплохо. Увидимся в июле». Я арендовал коттедж на побережье, поэтому Барни знал, где я буду его ждать. Июль пришел и ушел, но Барни не появился.
— Ты, должно быть, извелся, парень? — ухмыльнулся Сержант. Ему, похоже, не терпелось узнать, пристрелю я его или нет.
Я мрачно посмотрел на него:
— Он появился в начале августа. Благодаря твоему приятелю, Сержант. Кинан забыл об автоматическом насосе, который стоял в трюме лодки. Он думал, что посудина быстро пойдет ко дну. Не так ли, Кинан? Ты думал, что убил его. Но Барни, конечно, просто повезло.
— Очень повезло, — буквально выплюнул Сержант.
— Мне вот что интересно… знал он, что деньги новые и все номера купюр переписаны? Что их нельзя сразу сбыть даже на Багамах?
— Знал, — пробурчал Сержант. — Никто и не собирался сбрасывать деньги. Он знал и об этом. Сказал, что все понимает и подождет. Даже если бы нам пришлось ждать десять лет. Для такого молодого парня десять лет — пустяк. Черт, да ему исполнилось бы только тридцать пять! А мне — шестьдесят один.
— А как насчет Кэппи Макфарленда?
— Без Кэппи мы бы на дело не пошли. Хороший человек. Профессионал. Год назад у него обнаружили рак. И за ним числился должок.
— Поэтому вы отправились на Карменс-Фолли — Кэппи зарыл там деньги и дал вам карту.
— Это идея Джеггера, — уточнил Сержант. — Мы не хотели делить деньги, чтобы не подвергать себя искушению. Но и не хотели оставлять их в одних руках. Так что Кэппи Макфарленд пришелся очень кстати.
— Расскажи мне о карте.
— Не говори ему! — заверещал Кинан.
— Заткнись! Я не умею лгать. Знаешь, на что я надеюсь, Кинан? Я надеюсь, что ты и не собирался дожить до следующего столетия.
— Твое имя указано в письме, — взвизгнул Кинан. — Если со мной что-нибудь случится, твое имя указано в письме!
— Кэппи сделал хорошую карту, — продолжил Сержант, словно Кинана и не было с нами. — Потом порвал ее на четвертушки. По одной для каждого. Мы решили встретиться через пять лет, четвертого июля. Обговорить ситуацию. То ли ждать еще пять лет, то ли вырыть деньги. Но случилась беда… Барни — это работа Кинана. Когда Джеггер и я отплыли в лодке Кэппи, Барни был в порядке.
— Чертов лжец! — взвился Кинан.
— А у кого в стенном сейфе две четвертушки? — полюбопытствовал Сержант. — Это неважно. С половиной карты не найти денег… А что потом? Звонит Кинан. Говорит, что надо встретиться. Я этого ждал. Естественно, он посоветовал мне и не пытаться разделаться с ним. Сказал, что застраховал свою жизнь и оставил у адвоката письмо, которое должны вскрыть в случае его смерти. В письме указывалось, что убийца — я. Кинан предложил, чтобы мы по трем четвертушкам карты попытались найти деньги.
— Где сейф? — спросил я Кинана.
Он не ответил.
Я умел стрелять из револьвера 45-го калибра. Револьвер мне достался хороший. Так что, ухватив рукоятку двумя руками, я без труда прострелил Кинану руку пониже локтя. Он завыл, свернувшись в клубок.
— Теперь я прострелю тебе колено. Слышал, что это очень больно.
— Ван Гог, — выдохнул он. — Не стреляй!
Я направил револьвер на Сержанта:
— Лицом к стене.
Сержант поднялся, встал у стены. Я посмотрел на Кинана:
— Открывай сейф.
Кинан здоровой рукой снял репродукцию со стены, открыв серую дверцу сейфа. Испуганно глядя на меня, начал крутить диск. Дважды попытка заканчивалась неудачно. Третья удалась. Кинан достал два бумажных квадрата…
Клянусь, убивать его я не собирался. Хотел только связать. Но все было, как и сказал Сержант. В сейфе лежали два квадрата. Один — запятнанный кровью. Я выстрелил снова, уже не в руку. Кинан рухнул на пол, словно тряпичная кукла.
