— Стаффордширские статуэтки ценятся не за сходство с оригиналом. — Мистер Баттери повысил голос, чтобы его услышали посетители, роющиеся в книгах в соседнем зале. — Пропорции искажены, и фигурки примитивны, но в них есть свой наивный шарм, я уверен.
— Мой дорогой, — очаровательно улыбнулась миссис Эбернон, — вы не убедите меня, это не более чем гротеск.
Ох уж эти сорокалетние дамы! Баттери было тридцать четыре, он был холост, серьезен, высок, хорош собой, а седина на висках добавляла мужества в облике. Конечно, он много знал об отношениях с женщинами — целые две полки книг на эту тему находились в задней комнате магазина, но мистер Баттери каким-то образом упустил возможность материализовать то, о чем писали в этих книгах. Впрочем, возможно, все еще впереди.
— Стаффордширские статуэтки, — настаивал он, — дают нам понять, как развлекались наши викторианские предки.
— Забавы в виде убийства. — Миссис Эбернон рассмеялась волнующим серебристым смехом. — И что же натворил мистер Кордер, чтобы заслужить место на вашей каминной полке?
— О, он был отъявленный негодяй. Это случилось в 1827-м в деревне графства Саффолк. Ему был двадцать один год, когда он совратил одну юную леди. Потом уговорил ее бежать и назначил встречу в амбаре с красной крышей, где их якобы ждала повозка. Больше девушку в живых никто не видел. Кордер вновь появился в деревне через два дня и рассказал, что Мария живет в Ипсвиче. Потом сам уехал туда.
— И ему поверили?
— Все, кроме матери девушки. Она настаивала, что во сне видит, что ее дочь убита и зарыта в амбаре с красной крышей. И действительно, тело нашли в амбаре. Кордера арестовали и приговорили к повешению.
— Скажите, сколько она стоит?
— Фигурка Кордера? Понятия не имею. Наверняка не больше нескольких фунтов.
На следующий день миссис Эбернон снова посетила мистера Баттери.
— Вы должны быть мне благодарны, — произнесла она многозначительно, пока он разливал шерри. — Я навела справки: оказывается, стаффордширские статуэтки относятся к коллекционным.
— Я это знал.
— Но вы не знали, что именно фигурки преступников продаются лучше всего. Рада вам сообщить, что Кордер — редкость! Да еще какая! В мире существует всего несколько копий.
— Вы уверены, миссис Эбернон?
— Моя подруга показала мне каталоги и книги. Есть две самые большие коллекции стаффордширдов в стране: одна в музее Виктории и Альберта, другая в Национальном фонде в Стэплфорд-парк. И ни в одной из них нет Кордера.
Баттери почувствовал, как у него загорелись щеки.
— Значит, моя фигурка может оказаться ценной?
— Подруга сказала, что фигурку могут оценить на одном из больших аукционов в Лондоне и она будет удивлена, если цена окажется менее тысячи фунтов.
— Боже правый!
Миссис Эбернон просияла.
— В наши дни тысяча, конечно, не такие уж большие деньги, но лучше, чем ничего, верно? — Она сказала это таким тоном, как будто Баттери был одним из ее соседей в Кингстон-хилл с акрами земли и подогреваемым бассейном. — Вы можете получить и больше, если сами повезете ее на аукцион.
— Я так обязан вам за информацию.
Миссис Эбернон загадочно улыбнулась:
— Вы не должны чувствовать себя обязанным. Вы всегда так меня встречаете, проявляете такую любезность, что я даже не могу настаивать, например, на ланче в итальянском ресторане, чтобы отпраздновать нашу победу.
— Это идея! — с энтузиазмом воскликнул Баттери. — Если ваш муж не станет возражать…
Наклонившись, она шепнула доверительно:
— Я ему не скажу, дорогой мистер Баттери.
Баттери заерзал на стуле, чувствуя неловкость от ее близости.
— Что, если нас увидят? Меня довольно хорошо знают на Хай-стрит.
— Вы правы, — ответила миссис Эбернон, выпрямляясь. — Я выпила слишком много шерри. Забудьте…
— Напротив, я запомню это, — уверил ее Баттери. — Если я стану богаче на тысячу фунтов, то найду способ отблагодарить вас, поверьте мне.
Он попросил своего ассистента Джеймса присмотреть за магазином в среду, а сам, встав пораньше, упаковал фигурку Кордера в коробку из-под обуви и отправился в Лондон…
Эксперт прямо задохнулся от волнения, когда Баттери развернул бумагу и вытащил фигурку. Это был первый Уильям Кордер, которого эксперту случилось увидеть, да еще в прекрасном состоянии. Он объяснил Баттери, что некоторые серии стаффордширдов существуют во многих экземплярах, но Кордеров осталось не более трех-четырех, да и те в Америке.
У Баттери от волнения пересохло во рту.
— И сколько вы предложите за него?
— Хоть сегодня могу продать его за восемьсот фунтов, но на аукционе он получит больше.
— Тысячу?
— Если пойдет на торги, может, и больше.
— Когда следующий аукцион?
Эксперт объяснил про каталоги и предаукционную рекламу. Баттери поскучнел, поняв, что ждать придется несколько месяцев, и спросил, нельзя ли ускорить процедуру. Эксперт неохотно, но все же позвонил куда-то и договорился, что Кордера включат в список на следующий месяц, то есть через пять недель…
Спустя два дня миссис Эбернон появилась в магазине и выслушала новости.
— Я так рада за вас.
— А я так благодарен вам! — И Баттери выпалил фразу, которую заготовил на обратном пути из Лондона: — Прошу вас в следующую среду в знак моей признательности пообедать со мной.
Миссис Эбернон вскинула тщательно выщипанные брови.
— Но мне казалось, что мы уже отмели такую возможность.
— Мы можем встретиться за ланчем в Эпсоне, где никто нас не знает.
Она рассмеялась, блеснув зубками:
— Как интригующе! Подождем аукциона. Когда, вы сказали, он состоится?
— Пятнадцатого мая. В пятницу.
— Пятнадцатого? О, какая жалость! Я шестнадцатого отправляюсь во Францию.
— И сколько вы там пробудете? — Баттери не смог скрыть разочарования.
— Около месяца.
— Ваш муж не едет с вами?
— Мы всегда проводим отпуск врозь. Он заядлый игрок в гольф. Вы представляете, что это значит… А вы любите путешествовать, мистер Баттери? — Она сделала глоток шерри и кокетливо взглянула на него. — Я лично обожаю исторические места и начну с нескольких дней в Орлеане, а потом двинусь вдоль Луары.
— И я сделаю то же самое. — Он сказал это небрежно, будто идея только что пришла ему в голову. — Представляете, как забавно встретиться где-нибудь во Франции и перенести туда наш ланч в честь победы?
Она изобразила удивление, как звезда немого кино:
— Но ваш магазин?..
— Джеймс вполне способен заменить меня на время. Давайте сейчас и назначим свидание. На ступенях Орлеанского собора в полдень восемнадцатого мая.
— Какой вы, мистер Баттери! Но почему восемнадцатого?
— Чтобы мы могли поднять тост за Уильяма Кордера. Годовщина убийства в красном амбаре.
Миссис Эбернон рассмеялась.
— Вы и ваш убийца! — Она некоторое время обдумывала ответ. — Хорошо. Восемнадцатого мая. Разумеется, в том случае, если статуэтка будет продана.
— Я буду там независимо от результатов аукциона, — твердо пообещал Баттери.
Она наклонилась и легонько поцеловала его в губы.
Когда миссис Эбертон ушла, он направился к полкам с книгами по физиологии и анатомии и выбрал подходящие тома. Он не хотел выказать свою неосведомленность восемнадцатого мая…
Недели тянулись для Баттери невыносимо медленно. Он уже приобрел билет на паром через пролив, туристические чеки и карту железных дорог Франции. Впервые за несколько лет купил несколько новых рубашек в полоску, галстуки, синий блейзер и две пары прекрасно сшитых белых брюк.
Пятнадцатого мая Баттери явился на аукцион, от результатов которого зависело теперь его посвящение в тайну плотских утех. Он мечтал об этой возможности всю взрослую жизнь, но не мог позволить себе при низких доходах. Она была богатой и современной дамой, и ухаживание потребует самых дорогих вин и еды.
— Итак, лот двести восемьдесят семь… Стаффордширская фигурка известного преступника Уильяма Кордера… В прекрасном состоянии…
От волнения у Баттери запульсировало в голове. Он закрыл глаза.
— Тысяча фунтов!
Мистер Баттери представил мысленно: номер отеля, обнаженная миссис Эбернон с бокалом шампанского…
— Тысяча двести пятьдесят. Кто больше? Продано «Хадсон и Блэк».
Три дня спустя в синем блейзере и белых брюках он ждал в назначенном месте. Миссис Эбернон прибыла на двадцать минут позже, сияющая, в кремово-розовом платье, соломенной шляпке с широкой лентой. Он протянул ей коробку с орхидеей, купленной утром в Орлеане.
— Как романтично! — проворковала она. — Дорогой мой, как продумано! Даже две маленькие булавочки. Вы не поможете мне прикрепить ее?
— Я заказал столик в «Отель де Вилль». — Он помог ей прикрепить орхидею к платью. — Я должен отблагодарить вас. Кордер продан за тысячу фунтов.
