– Чтобы пролезть через такую кишку, нужен лилипут, – заметил снизу сержант. – Тот молодой паренек внизу не мог этого сделать.
– А еще он бы непременно попортил штукатурку.
– Может, у обуви были мягкие подошвы? – предположил сержант.
– Вероятно. Допустим, преступник пролез через шахту вентиляции. Как он это сделал?
– Забрался по лестнице.
– Меня интересует, как он просочился сквозь эту дыру после того, как вскарабкался по лестнице?
Сержант внимательно посмотрел на шахту и вздохнул.
– Понимаю, о чем вы, сэр.
– Наконец-то! Начнем с того, что залезть внутрь он мог только головой вперед, и зацепиться внутри ему было не за что. Значит, добравшись до выхода, он должен был шлепнуться на пол головой вниз, потом спокойно встать, подойти к старику, который ничего не слышал, и пырнуть его ножом.
– Наверное, дверь была закрыта. А старик был глуховат.
– Тогда он был глух как пень. Думай головой!
– Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь сумел пробраться сквозь эту шахту, сэр, – признал сержант, немного поразмыслив. – Выходит, преступник попал в комнату через дверь.
Хемингуэй слез с табуретки и вернулся в спальню.
– Отлично. Так и запишем. Дальше: покойный лежал на полу спиной к двери.
Сержант сдвинул брови.
– И что это означает, сэр?
– Ничего, – ответил Хемингуэй. – Можно предположить, что преступник незаметно прокрался в комнату и ударил его в спину. Или что Джерард вначале смотрел в другую сторону, а после удара развернулся и упал спиной к убийце. Он хотел позвонить и тянулся к стоявшему на камине колокольчику. Я говорил с местным судмедэкспертом, он сказал, что такой удар – в область поясницы, чуть правее позвоночника, – не приводит к мгновенной смерти. Так что положение тела нам ни о чем не говорит.
– А дверь перед убийством была закрыта?
– Никто не знает, потому что неизвестно, когда его убили. Если бы я позволил себе пофантазировать – чего никогда не делаю, – то предположил бы, что дверь закрыл сам хозяин.
– Почему, сэр?
– Согласно показаниям свидетелей. Всегда нужно слушать свидетелей. По большей части они врут, но… В данном случае все в один голос твердят, будто у Натаниэля был вспыльчивый характер, а Джозеф признался, что пытался успокоить брата, и тот спустил на него всех собак. Он тащился за ним половину лестницы. Представь, что ты разъяренный Натаниэль, а тебя преследует Джозеф. Что бы ты сделал?
– Честно говоря, не знаю, – растерялся сержант.
– Значит, ты питаешь с Джозефу больше симпатии, чем я. Если бы этот болтун прицепился ко мне, я бы хлопнул дверью, а потом запустил бы чем-нибудь тяжелым в стену.
Сержант улыбнулся, но заметил:
– Это только догадки.
– Верно, поэтому мы будем рассматривать их как одну из версий. – Инспектор приблизился к двери. – Если я прав и Натаниэль сам закрыл дверь, то про фокус с карандашом и веревочкой можно забыть: с его помощью преступник мог защелкнуть за собой замок, но не открыть его снаружи. К тому же у полиции хватило ума осмотреть поверхность двери.
– Дубовая панель довольно жесткая. Мягкая веревка не оставила на ней следов.
– Все равно появились бы мелкие царапины, которые можно разглядеть под лупой. Остается одно – убийца подошел к закрытой двери и повернул торчавший внутри ключ через замочную скважину.
– Отмычкой, – кивнул сержант. – Я так и подумал. Но на ключе не нашли никаких следов. Иначе мы бы точно знали, что он использовал отмычку.
– Ничего бы мы не знали! Ты не имел дела с профессиональными взломщиками, приятель. Это любительская работа, а много ли ты знаешь любителей, у которых есть профессиональный инструмент?
– Но все равно подобная возможность не исключена, – возразил сержант.
– Не исключена, однако маловероятна, – отрезал Хемингуэй. – Лишь один из сотни дилетантов в курсе, что есть инструменты, поворачивающие ключ с обратной стороны. Не говоря уже про то, чтобы знать их названия.
– Многие люди знают про такие инструменты, – настаивал сержант. – Названий они, может, и не знают…
– Ну да, они просто идут в ближайшую мастерскую и говорят: знаете, мне нужны клещи, такие маленькие клещи в виде щипчиков для бровей, чтобы открывать замки снаружи, – съязвил инспектор.
Сержант покраснел, но не сдался.
– Да, это хорошая идея. А если он использовал щипчики для бровей?
– Даже и думать нечего, – махнул рукой инспектор. – Во-первых, они слишком слабые и недостаточно гибкие. А во-вторых, бороздки на них нанесены горизонтально, а не вертикально, и ими нельзя ухватиться за ключ. Есть другие варианты?
– Хорошо, сэр, но если убийца не использовал отмычки, как он попал в комнату? Как-то ведь он там оказался. А если дверь перед убийством не была закрыта, то как он закрыл ее потом, не использовав старый трюк с веревочкой и карандашом? Ума не приложу.
– Да уж, пользы от тебя… – вздохнул Хемингуэй. – А тебе не приходило в голову, зачем преступник приложил столько усилий, чтобы запереть за собой дверь?
– Я об этом не думал, – признался сержант. – Действительно странно. Не вижу никаких причин. Разве что он хотел сбить нас с толку?
– Пожалуй, – кивнул инспектор. – И ему это блестяще удалось.
– Но зачем так рисковать? Возиться с дверным замком, когда его могли заметить?
– Если уж на то пошло, убийство вообще рискованное дело. Кажется, кто-то видел, как миссис Джерард отходила от двери спальни?
– Но вы же не считаете, сэр, что это женская работа?
– Все может быть. Выкинь из головы чушь про слабых женщин! Я встречал таких, что им позавидовали бы тигры. Ясно одно: Натаниэль не ожидал, что его ударят. Нет никаких следов борьбы, даже стулья стоят на своих местах. Его застали врасплох, и он не боялся своего гостя.
– Но это еще не указывает на мисс Джерард, – заметил Уэр. – То же самое можно сказать о других.
– Он бы сразу насторожился, если бы кто-нибудь начал возиться с замком в его двери, – продолжил инспектор. – Значит, преступник вошел к нему как свой, усыпил бдительность, саданул ножом и вышел, заперев за собой дверь каким-то неведомым нам способом. Правда, я в это не верю.
Сержант заметил, что инспектор нахмурился, и спросил:
– Почему, сэр?
– Чутье подсказывает, что все происходило не так. Зачем убийца вообще запер дверь? Сбить с толку полицию? Если дверь закрыта, а труп лежит в комнате, на что это указывает?
– На самоубийство.
– Вот именно. Но если ты хочешь инсценировать самоубийство, то не станешь убивать жертву ударом в спину, а затем вытаскивать нож. Ни о каком самоубийстве не может быть и речь, значит, и запирать дверь тоже ни к чему. – Он внимательно рассмотрел вырванный замок. – Может, дверь вообще не была заперта?
– Трое свидетелей утверждают, что была, – напомнил сержант.
– Четверо, считая мисс Джерард, – поправил Хемингуэй.
– Слишком много для сговора, – сделал вывод сержант.
– Камердинер сказал, что стучал, и ему не ответили. Он не говорил, что пытался открыть дверь.
– То есть вы думаете, – задумчиво произнес сержант, – что он только постучал, а потом пришел Стивен Джерард, подергал дверь и быстро закрыл ее на ключ, когда никто не видел?
– Пока я ничего не думаю, – возразил инспектор. – Меня устроят любые объяснения.
– А что вы скажете насчет портсигара, сэр?
– Он свидетельствует не в пользу мистера Стивена.
– Да, но ведь дело обстоит не так просто, сэр? Многие свидетели утверждают, будто последней, у кого видели портсигар, была мисс Дин.
– Я легко могу допустить, что Стивен заглянул сюда, чтобы поболтать и выкурить с дядей пару сигарет, однако сомневаюсь, чтобы то же самое проделала мисс Дин. Позови сюда камердинера.
Вызванный сержантом Форд замялся на пороге, словно боясь входить в комнату, и во время допроса вел себя очень нервно. Ему никогда не приходилось сталкиваться с детективами из Скотленд-Ярда, и хотя он смотрел инспектору в лицо, голос у него дрожал.
Когда Хемингуэй спросил, пытался ли он открыть дверь в спальню хозяина, Форд после минутного размышления ответил, что повернул ручку.
– Повернули ручку? Что это значит?
– Я имел в виду – повернул совсем немного, чтобы не побеспокоить мистера Джерарда. Дверь не открылась.
– И что вы сделали потом?
– Ничего. Остался ждать у лестницы.
– Вот как? Удивительно: камердинер идет, чтобы помочь хозяину одеться, стучит в дверь, ему никто не отвечает, он дергает дверь, обнаруживает, что она закрыта, и уходит, не найдя в этом ничего странного?
Форд начал заикаться.
– Я… я подумал, что это странно. Не то чтобы странно, но раньше такого не было. Хотя мистер Джерард не всегда просил меня помочь ему одеться. Только когда у него случались приступы радикулита.
– А у него как раз был приступ, – напомнил Хемингуэй.
Камердинер сглотнул слюну.
– Да, сэр…
– Выходит, вы знали, что ваша помощь наверняка потребуется? Потому что человек с радикулитом, например, не может даже наклониться, чтобы завязать шнурки.
