– Готово, – шепнул он своему помощнику, – а теперь, Тен-Итси, я подниму спускную дверь и спущусь вниз. А ты останешься здесь на крыше.
– Не могу ли я вас проводить туда, начальник?
– Нет, ты подожди здесь, ты тогда лучше всего сумеешь оказать мне содействие. Нельзя знать, может быть в эту минуту по всему дому раздаются тревожные звонки, извещающие доктора Кварца о том, что теперь происходит на крыше. Если он услышал тревогу, то он меня уже ожидает внизу и я не хочу, чтобы он поймал нас обоих, хотя я на этот раз не дамся ему так легко в руки.
– А что мне тем временем делать здесь на крыше, начальник?
– Ожидать. Спокойно ожидать и слушать, что произойдет.
– И если я услышу шум или что-нибудь в этом роде?
– Прислушивайся, как только можешь внимательнее. Если ты услышишь, что я крикну "доктор", то сейчас же сойди мне на помощь. Если же я крикну "Кварц", то ты, как можно скорее, побеги к начальнику полиции и попроси его немедленно прийти сюда. Если же ты ничего не услышишь, то ты подождешь здесь час, и потом тоже отправишься к начальнику полиции. Приведи его сюда и побуди его обыскать каждый уголок в этом доме. Если я через час не появлюсь, то для обыска будет достаточно много оснований.
С этими словами Ник Картер поднял дверь и осторожно спустился вниз. Он сошел по лестнице донизу, там стал прислушиваться и убедился, что его приход остался незамеченным, а затем вынул свой электрический фонарь и надавил кнопку.
При ярком свете фонаря сыщик увидел, что он находился в каком-то шкафообразном помещении, еле вмещавшем лестницу. Прямо перед ним находилась дверь; легким нажатием ручки он убедился, что она заперта.
Сыщик умел без труда открывать всякие замки и в этом отношении мог соперничать с самым искусным слесарем. Для таких целей у него имелась изготовленная им самим переставляемая отмычка; через несколько секунд этот великолепный маленький инструмент выполнил свой долг и дверь была открыта.
Ник Картер бесшумно закрыл за собой дверь и вышел в верхний коридор дома, погасив предварительно свой фонарь.
Таким образом Ник Картер в полночное время очутился в доме своего смертельного врага. Больше того, он успел уже спуститься с крыши в верхний коридор, и теперь он сознавал, что представляется возможность раскрыть некоторые тайны этого загадочного дома.
Осторожность не позволяла ему пользоваться карманным фонарем, так как один единственный луч мог погубить его. Ввиду этого он передвигался в темноте, ощупью искал направление по перилам лестницы, принимая все возможные меры чтобы избежать какого бы то ни было шума.
У Ника Картера были удивительно зоркие глаза, не отказывавшие ему и ночью. Там, где другие чувствовали себя в непроницаемой тьме, он видел достаточно ясно, чтобы найти дорогу. Затем, из верхнего светового окна во внутрь дома падал легкий, сумрачный свет.
Таким образом Ник Картер увидел, что в верхний коридор вели четыре двери, выходившие по-видимому из стольких же комнат.
Он нажал на все четыре ручки дверей. Оказалось, что двери были незаперты, а комнаты пустовали.
Ник Картер, убедившись в том, что на верхнем этаже искать было нечего, подкрался обратно к лестнице и по ее покрытым ковром ступенькам неслышно спустился в нижний этаж.
Он тотчас же увидал, что здесь комнаты были расположены иначе.
В нижнем коридоре горел спущенный газовый рожок, распространявший достаточно света для того, чтобы дать сыщику возможность хорошо оглядеться.
Он опять остановился и стал прислушиваться. Но в доме все было тихо, однако сыщик заметил, что в одной из комнат того этажа, на котором он теперь находился, горел свет: он проходил через нижнюю щель в двери.
Но когда Ник Картер приблизился к двери, он вдруг расслышал бормотание голосов. Оно было настолько неясно и расплывчато, что сыщик несмотря на хороший слух, не мог установить, были ли то мужские или женские голоса.
Он опустился на четвереньки и приложил ухо к нижней щели в двери.
И сразу он испытал восторженную радость, так как по звуку голоса он сейчас же узнал своего молодого помощника Патси, хотя он и не мог разобрать ни одного слова из того, что говорил юноша.
Сыщик бесшумно привстал и тщательно рассмотрел дверь у которой он стоял.
Ему сразу бросилось в глаза, что дверь отворялась не вовнутрь, а в противоположном направлении, т. е. в коридор. Это было особое устройство, отличавшееся от обычных строительных правил в Америке. Кроме того Ник Картер заметил, что дверь была снабжена железными засовами.
С крайней осторожностью, дабы не возбудить внимания находившихся в комнате лиц – ведь можно было предположить, что там находится и доктор Кварц – Ник Картер отодвинул железные засовы; это оказалось легче, чем он предполагал. Засовы были хорошо смазаны и вероятно часто передвигались, так как они отошли свободно и совершенно бесшумно.
Ник Картер, как только мог осторожно, немного приоткрыл дверь, чтобы заглянуть в освещенную комнату, не будучи замеченным находящимися в ней лицами.
Сыщик сейчас же увидел, что он далеко еще не вошел в комнату, так как за открытой им дверью была расположена еще другая дверь, сооруженная из массивных железных прутьев, наподобие решетчатых дверей в американских тюрьмах.
Он взглянул во внутрь комнаты. В ней находились два человека, прикованных к продольным стенам друг против друга таким образом, что они могли смотреть один другому в лицо.
В одном из этих лиц Ник узнал своего помощника Патси.
А другое. Глаза сыщика при виде этого лица чуть не затуманились, так как он готов был поклясться, что это была та же дивно красивая молодая женщина, воскресшая к новой жизни, которую он видел распростертой на постели в товарном вагоне, мертвую и набальзамированную, с кинжалом в груди.
Ни Патси, ни молодая женщина – а ей по-видимому было не более двадцати лет – ничего не подозревали о близости сыщика. Последний не осмеливался дать им знать о себе, не убедившись предварительно, что кроме двух пленников никто не может его услышать.
Железная дверь была массивной работы, и плотно заперта. Это Ник Картер увидел по первому же взгляду, причем сознавал, что даже ему будет нелегко открыть эту решетку.
Он уже собрался уйти, чтобы продолжать осмотр дома, так как он ни за что не хотел допустить возможности быть не вовремя настигнутым в доме до освобождения Патси, как вдруг услышал, что молодая девушка заговорила.
– Я надеюсь, вы храбро будете смотреть опасности в глаза!
– Полагаю, мне придется страдать меньше, чем вам, – ответил Патси, – я предпочту вынести на себе всевозможные мучения чем беспомощно смотреть, как другого человека терзают и пытают.
Ник Картер ясно разглядел в слабо освещенной комнате, как девушка печально взглянула на молодого человека.
– До сего времени, – сказала она, – я присутствовала еще не на многих пытках, хотя он заявил, что мне придется скоро пройти и это испытание. Он исходит из того положения, что может заставить даже самого нежного и мягкого человека отупеть настолько, что тот будет видеть страдания других, не испытывая решительно ровно ничего, – что даже самые ужасные и страшные сцены, которые могут быть придуманы лишь дьявольской фантазией, не произведут никакого впечатления и не вызовут даже сердцебиения, не говоря уже о чувстве сожаления или сострадания. Правда, я еще не видела, как он пытал кого-нибудь так ужасно, как он собирается сделать это с вами, если верить его клятве. Надеюсь, он не заставит меня смотреть на все это до конца.
– Давно ли вы уже находитесь в этом ужасном доме?
– Не знаю. Понятия о времени и пространстве исчезли из моей памяти и я ничего не могу вспомнить. Либо меня одурманивают, либо я живу в тисках какого-то властного гипнотического внушения.
– Но ведь вы разговариваете так разумно, – ответил Патси, – что я не могу себе и представить, чтобы ваши умственные способности пострадали столь сильно.
– Умственные способности я пока сохранила, хотя живу как бы во сне и все кажется мне, как бы несуществующим. Чтобы объяснить вам это, скажу, что мною овладела из-за вас большая печаль, но это не страх, который, быть может, я испытывала раньше, когда я еще не была в этом доме. Доктор Кварц говорит, что я представляю собою наилучший объект для опытов, когда-либо ему попадавшийся под руки, и что я должна считать себя счастливой потому, что могу много сделать для науки.
Ник Картер ясно заметил, как его молодой помощник задрожал. Он уже опять собирался уйти, как услышал вопрос Патси:
– А скоро ли он возвратится?
– Он сказал, что оставит нас вместе на один час. С тех пор наверно прошло уже около получаса.
– Я думаю, больше, срок наверно уже истек, – с дрожью в голосе возразил Патси.
Как бы в подтверждение этого замечания Ник Картер в этот момент услышал на самом нижнем этаже шум приближающихся шагов.
