Некоторое время все трое, словно сговорившись, разглядывали мертвую девушку.
— Наверное, стоит ее отсюда убрать, — наконец проворчал Декок.
Двое санитаров из судебного морга положили труп на носилки и вынесли из комнаты. Инспектор проводил их суровым взглядом.
Тетушка Дина, со всеми удобствами расположившаяся у себя в столовой, уголком фартука утерла сальные губы и отодвинула грязную тарелку.
— Хорош был цыпленочек, — прочавкала она. — Я всегда покупаю их у Ганса, прямо за углом.
Фледдер и Декок с отвращением уставились на то, что осталось от цыпленка: несколько обрывков шкурки да кучку обглоданных костей.
— Каждый вечер я балую себя такой вот милой птичкой, — продолжала «мадам». — Вареной, печеной, жареной — мне без разницы. Так или этак, но я должна получить свою цыпочку. Мне-то больше за фигурой следить ни к чему. — Тетушка Дина, похлопав себя ладонью по внушительному заду, рассмеялась над собственной шуткой.
— Женщина! — с еще большим отвращением воскликнул Фледдер. — Да как ты вообще можешь что-либо жрать, если меньше часа назад в твоем доме убили девушку?!
Дина пожала мясистыми плечами и возмущенно фыркнула.
— И только поэтому я должна отказать себе в маленьком удовольствии?
Фледдер аж поперхнулся.
— Но… — начал было молодой детектив, однако тут же умолк, не представляя, как разговаривать с таким бесчувственным монстром.
Перебив коллегу, Декок вежливо спросил:
— Случайно не заметили сегодня вечером чего-нибудь необычного? Или, может, что-нибудь слышали?
Тетушка Дина покачала головой:
— Я никогда ничего не вижу, не слышу и не знаю.
Декок удивленно вскинул брови.
— Бросьте, Тетушка Дина, — улыбнулся он. — Должны же вы постоянно быть в курсе того, что происходит в вашем доме… точнее, борделе.
Поросячьи глазки «мадам» злобно сверкнули.
— Никакой это вам не бордель! — с негодованием возразила она.
Брови Декока, без малейших усилий с его стороны, грозно встопорщились.
— Ах, простите, пожалуйста! А как вы его сами называете?
На лице «мадам» мелькнула хитрая ухмылка.
— Я просто сдаю комнаты в аренду, — с наигранным простодушием ответила она. — Всего-навсего сдаю комнаты. Девушкам, у которых нет своего жилья.
— Какая заботливость! — хмыкнул Декок. — Будьте любезны, если не секрет: сколько вам платят эти бездомные бедняжки?
— Десятку! — выплюнула Дина. — Десятку в неделю. Можете сами у них спросить!
Декок фыркнул.
— Да-да, конечно. Плюс чаевые. Не сомневаюсь, что вы как следует их выдрессировали. Уверен, они скажут то, что нужно вам. — Инспектор нахмурился. — В любом случае этот вопрос мы еще обсудим. Как-нибудь в другой раз.
— У всякого свои мелкие слабости, — язвительно буркнула Дина.
— Совершенно верно, — согласился Декок, резко меняя тон. — Но вы, голубушка, можете рассчитывать только на одно: вы очень крепко пожалеете, если прямо сейчас не выложите мне всю правду. — Внезапно он шагнул вперед и, стиснув жирное предплечье «мадам» железной хваткой, скомандовал: — Встать! Для начала ты отнесешь на кухню эти жирные кости. Меня от них тошнит!
Тетушка Дина возмущенно затрепыхалась.
— Что это вы руки распускаете?! — истошно завопила она. — Нечего со мной фамильярничать! Мне это не по нраву! И не смейте больше распускать руки!
С трудом приподняв свою грузную тушу со стула, она потащила тарелку на кухню. Декок молча дождался ее возвращения.
— Как давно на тебя работала Белянка Голди? — требовательным тоном спросил он.
— Почти год, — угрюмо ответила «мадам».
— Никогда не замечала ничего особенного?
— Ха! — пожав плечами, буркнула Дина. — Я совсем не удивлена!
— В каком смысле?
— Ну… она вечно всем хамила, даже своим лучшим клиентам. Поносила их на чем свет стоит и до, и во время, и после… Она просто не понимала тонкого обхождения и совсем не годилась для этой работы.
— Ты хочешь сказать…
Тетушка Дина глубоко вздохнула.
— Надо знать, как обходиться с мужиками, печенкой чуять, чего им надо. Даже если ты терпеть их не можешь, стисни зубы и улыбайся. Но у Голди ни черта не выходило. Она всегда выступала против них. Так что нечто подобное рано или поздно должно было произойти. Шлюха не может позволить себе открывать рот, когда не просят, и пререкаться. Нельзя оскорблять клиента, иначе либо на тебя никто не клюнет, либо…
Декок понимающе кивнул.
— Но в этот раз она, похоже, шла навстречу клиенту во всем. Она разделась сама, полностью.
Дина скорчила гримасу.
— В таком случае ей захотелось для себя чего-то новенького.
— То есть?
— Ну, раньше она никогда так не поступала. Должно быть, этот мужик посулил ей хорошие деньги.
— Как по-твоему, сколько?
Дина растопырила толстые, перепачканные жиром пальцы.
— Самое меньшее — сотню, а скорее всего, больше.
Губы Декока чуть заметно дрогнули.
— Мне-то казалось, ты понятия не имеешь, что тут у тебя творится, — с хорошо разыгранным удивлением сказал инспектор.
— А я и не знаю! — злобно взвизгнула Дина. — Девочки просто снимают у меня комнаты! А уж что там они у себя вытворяют, меня не касается! Не мое это дело! Пока я получаю с них деньги, мне на все плевать! — Немного помолчав и слегка остыв, она уже более спокойно добавила: — Но, ясное дело, иногда они мне кое-что рассказывают. Особенно Голди. Она всегда любила потрепаться о своих клиентах и всякий раз обливала их помоями и смешивала с дерьмом.
— А она никогда не упоминала о клиенте, который желал, чтобы она разделась полностью?
— Я такое слышу впервые. В смысле — про Голди. Другие девочки особо не возражают, порой их и упрашивать не надо. Но я никогда не думала, что Голди зайдет так далеко.
Декок задумчиво кивнул и одарил ее долгим пытливым взглядом.
— Потому-то ты так отбрыкивалась от нас поначалу. Больше хоть ничего не утаила?
Дина потупилась.
— Г-м… Сами понимаете, тут не до шуток! — В ее голосе смешались сочувствие и раздражение. — Когда в твоем доме случается такое, лучше держать рот на замке. Бедная девочка!
Последняя фраза, похоже, и впрямь выражала искренне сожаление. Впервые за все время разговора «мадам» вела себя по-человечески.
— Но, женщина! — вновь вскинулся Фледдер. — Именем Господа заклинаю, скажи: если ты это чувствуешь, как же ты в такой момент могла что-то жрать?! Не говоря уже о целом цыпленке?! И как тебя только не стошнило?!
Дина печально вздохнула.
— А вы знаете, что люди делают, когда им плохо? — «Мадам» вытерла глаза сальными ладонями. — Может, Голди и болтала лишку, но девочкой она была славной. Поначалу я даже не хотела ее к себе пускать — думала, стыд и позор, если такая девушка пойдет по рукам. — Она выразительно подмигнула. — Но что я могла поделать? Не сними Голди комнату у меня, то нашла бы где-нибудь еще.
— Она хорошо зарабатывала?
Дина медленно, словно задумавшись, покачала головой.
— Нет. Не так, чтобы очень. Говорю вам: она толком не знала, как заниматься этим. Не понимала, что это, черт возьми, работа.
— М-да… В конце концов, эта профессия и впрямь требует определенных навыков, — признал Декок.
* * *
Они вернулись в участок тем же путем — темными переулками вдоль узких каналов. Только сейчас на всех перекрестках стайками собрались женщины, — естественно, товарки Голди. Ее убийство взбудоражило весь район. Казалось, в воздухе витает угроза, и даже деревья шепчутся о таинственном душегубе, который, похитив жизнь очередной «жрицы любви», бесследно растворяется в ночи.
Заметно нервничали и сутенеры, вполголоса обсуждавшие последнюю новость. Однако стоило им заметить Декока и Фледдера, как хриплое бормотание стихало. Все лишь молча провожали детективов взглядом, но обратиться к ним никто не посмел.
— Боятся, — обронил Фледдер.
— Верно, — согласился Декок. — Если так пойдет и дальше, девицы настолько струхнут, что ни одну и пинками на работу не выгонишь. Что ж, их можно понять. Потому-то сутенеры в такой панике. Это сильно ударит по их карману.
— Интересно, что за человеком была эта самая Голди? — задумчиво пробормотал Фледдер. — Вы ее знали? Судя по словам Тетушки Дины, она была весьма своеобразной особой.
— Да, я ее знал, — отозвался Декок и на некоторое время умолк, явно о чем-то размышляя. Наконец он вскинул голову и как ни в чем не бывало продолжил разговор: — По правде сказать, я знал Голди довольно хорошо. Она была дочерью отставного полицейского.
— Что?! — воскликнул пораженный до глубины души Фледдер.
Декок искоса взглянул на молодого коллегу.
— Не стоит так волноваться, — поспешил успокоить он потрясенного юнца. — Такие вещи тоже порой случаются. В Квартал ведет множество самых разных дорожек. В наше время даже модно винить во всех неудачах родителей и кричать, что, мол, те неправильно их воспитывали. Но я далеко не уверен в справедливости подобных обвинений. Например, я точно знаю, что родители Голди — достойнейшие люди, они просто обожали дочку. И жила она как у Христа за пазухой.
