Помимо печатных и рукописных документов, были три карты: схема Оксфорда, с указанием областей, охваченных поисками; большая областная карта Оксфордшира, на которой были отмечены непонятными символами основные автомобильные и железнодорожные маршруты; и, наконец, эскиз улиц между школой «Роджер Бэкон» и домом Тэйлоров с маршрутом Вэлери от дома до школы, который был тщательно и аккуратно выделен покойным инспектором красным цветом. В то время как Льюис плелся в нескольких милях позади своего шефа, сам шеф, казалось, нашел что-то необычно интересное в этом последнем пункте: его правая рука потирала лоб, и он, как показалось Льюису, пребывал в самом глубоком созерцании.
– Нашли что-нибудь, сэр?
– Э-э?.. Что? – голова Морса отпрянула, и с грезами наяву было закончено.
– Эскиз карты, сэр.
– О, да. Карта. Очень интересно. Да.
Он снова посмотрел на нее, решил, что не сможет сообразить, что его в ней заинтересовало, и взял «Санди Миррор» еще раз. Он прочитал свой гороскоп:
«У вас все получается лучше, чем вы думаете, так что может случиться серьезный прорыв. Немного романтики вам обеспечено. На этой неделе вам повезет, если вы проведете ее с кем-то остроумным и ярким»
Он хмуро посмотрел на Льюиса, который на данный момент, по крайней мере, не выглядел ни очень остроумным, ни очень ярким.
– Ну, Льюис. Что вы об этом думаете?
– Я еще не совсем закончил, сэр.
– Но у вас наверняка появились некоторые идеи.
– Еще нет.
– Ой, да ладно. Как вы думаете, что с ней случилось?
Льюису думалось с трудом, и, наконец, он высказал убеждение, устойчиво возраставшее по мере того, как он говорил.
– Я думаю, что она сбежала и оказалась в Лондоне. Как все они в конечном итоге.
– То есть вы думаете, что она все еще жива?
Льюис посмотрел на своего шефа с некоторым удивлением.
– А разве нет?
– Давайте пойдем, выпьем, – сказал Морс.
Они вышли из Управления «Темз-Вэлли» к перекрестку Белиш с Главной улицей, которая связывала Оксфорд с Банбери.
– Куда мы идем, сэр?
Морс достал рисованную карту Айнли из кармана.
– Я подумал, что мы должны слегка прогуляться по свежему воздуху, Льюис. Никогда не знаешь...
Лента муниципальных домов[8] располагалась недалеко от Главной улицы, слева по ходу от Оксфорда, и очень скоро они стояли на Хетфилд-вэй.
– Позвоним?
– Ну, надо же с чего-то начинать, – сказал Морс.
Дом был аккуратный, типовой постройки, с круглой клумбой с розами в центре хорошо ухоженной лужайки перед домом. Морс надавил на кнопку, и за дверью раздался звонок. Видимо миссис Тэйлор не было дома. С любопытством Морс заглянул сквозь оконное стекло, но не смог увидеть ничего кроме большого, красного дивана и обоев с уточками, летевшими по диагонали прямо к потолку. Двое мужчин ушли, тщательно прикрыв за собой ворота.
– Если я правильно помню, Льюис, там был паб сразу за углом.
Они заказали сырный суп и каждому по пинте пива, и Морс передал Льюису газету от 24 августа.
– Бросьте быстрый взгляд на это.
Через десять минут бокал Морса опустел, а Льюис к своему едва притронулся – было ясно, что быстрый взгляд довольно надолго затягивается, и Морс наполнил свой снова с некоторым нетерпением.
– Что? Что вас беспокоит?
– Они написали это не совсем верно, может, им было об этом неизвестно?
Морс посмотрел на него.
– Что это должно означать?
– Что ж. Здесь говорится, что ее никогда никто не видел после выхода из дома.
– Ее и не видели.
– А что вы скажете о регулировщике?
– Что?
– Регулировщик. Это было в материалах.
– О, это было?
– Я думаю, вы слегка устали, сэр.
– Устал? Бред какой-то. Вам нужна еще одна пинта.
Он осушил то, что осталось в его собственном стакане, взял бокал Льюиса и подошел к бару.
Элегантно одетая женщина с полноватой фигурой и привлекательными стройными ногами только что купила двойной виски и налила в него капельку воды, тяжелые бриллиантовые кольца на пальцах левой руки сверкали пошло и ярко.
– О, Берт, пачку сигарет, пожалуйста.
Хозяин протянул руку, передал сигареты, скосил глаза на ценник, дал ей сдачу, сказал: «Мерси, дорогуша» и обратил свое внимание на Морса.
– То же самое повторить, сэр?
По мере того как женщина поворачивалась у стойки, у Морса крепла уверенность, что он видел ее где-то раньше. Он редко забывал лица. Тем не менее, если она жила в Кидлингтоне, он мог видеть ее в любом месте. Но он продолжал смотреть на нее; так что Льюис начал подозревать нехорошие намерения у инспектора. Конечно, она была очень приятна – на самом деле. Лет тридцати пяти, возможно, милое лицо. Но мужик должен быть тверд, если...
Два с виду грязных строителя прошли, купив пиво, и сели играть в домино. Пока они шли к столу, один из них обратился к женщине: «Хэлло, Грейс. Как дела?», что оказалось для Морса небольшим сюрпризом. В действительности она выглядела лучше, чем на фотографии в газете.
В 1.20 дня Морс решил, что пора уходить. Они пошли туда, откуда пришли, мимо дома Тэйлоров и вниз к Главной улице, заполненной в это время практически непрерывным потоком машин. Здесь они повернули направо, и подошли к перекрестку Белиш.
– Как вы думаете, это наш регулировщик? – спросил Морс.
Посреди дороги стоял человек, одетый в белый мундир и фуражку с козырьком, орудовавший своим жезлом словно епископ-артритик посохом. Несколько учеников школы «Роджер Бэкон», возглавляемых учителем с флажком, пересекли перед ним шоссе – девочки были одеты в белые блузки, серые юбки и красные гольфы, а мальчики (на взгляд Морса) в мешанину из всякой старой одежды.
Когда регулировщик вернулся из середины потока, Морс заговорил с ним, как ему нравилось думать, интимным и добродушным тоном.
– Давно стоите здесь?
– Чуть более года, – это был маленький, с красным лицом человек с узловатыми руками.
– Знали парня, который стоял здесь раньше?
– Вы имеете в виду старину Джо? Конечно, я его знал. Он делал это – ой, пять или шесть лет.
– Сейчас на пенсии, вероятно?
– Ах. Можно и так сказать. Бедный старый Джо. Его сбили – парень на мотоцикле. Имейте в виду, старый Джо двигался немного медленно. Восемьдесят два ему было, когда его сбили. Бедный старый Джо.
– Он все еще в больнице, я надеюсь? – Морс пламенно молился о том, чтобы бедный старый Джо все еще хромал где-то по земле среди живых.
– Нет, не там. В местечке Коули, в доме престарелых.
– Ну, будьте осторожны, – сказал Морс.
Они с Льюисом перешли улицу с другой группой школьников, а он стоял и смотрел, как ребята, замешкавшись у магазинов и общественных туалетов, нехотя повернули на дорогу, ведущую к школе.
Вернувшись в кабинет, Морс прочитал вслух соответствующую часть показаний мистера Джозефа Годберри, проживающего на Оксфорд-роуд, Кидлингтон:
«Я почти всегда видел Вэлери Тэйлор, иногда перед ужином, и я видел ее 10 июня. Она не пересекала мою Белиш, потому что, когда я ее увидел, она шла по другой стороне дороги. Она шла довольно быстро, как если бы она спешила встретиться с кем-то. Но я помню, она помахала мне. Я совершенно уверен, что это была Вэлери. Она часто останавливалась и говорила со мной. «Джо», так она называла меня, как и большинство из них. Она была очень хорошей девушкой и всегда приветливой. Я не знаю, что она делала после того, как я ее увидел. Я подумал, что она собирается вернуться в школу».
Морс выглядел задумчивым.
– Теперь интересно, – сказал он.
– Интересно, что, сэр?
Морс смотрел вдаль, сквозь окно кабинета, и в его синем затуманенном взоре светилось запредельное волнение.
– Мне было просто интересно, несла ли она какую-нибудь сумку, когда ее увидел старый Джо Годберри.
Льюис выглядел настолько же озадачено, насколько и чувствовал себя, но не получил никаких дальнейших разъяснений.
– Видите ли, – сказал Морс, его глаза постепенно переориентировались на его сержанта, – видите ли, если она была с сумкой, то я начинаю думать, что вы были не правы.
– Не прав, сэр?
– Да, не правы. Вы сказали, что думаете, что Вэлери Тэйлор еще жива, не так ли?
– Ну да. Я думаю, что она объявится.
– А я думаю, думаю, заметьте, что вы не правы, Льюис. Я думаю, что Вэлери Тэйлор почти наверняка мертва.
Дональд Филлипсон появился в школе в 8.00 во вторник утром. С начала учебного года прошла уже целая неделя и дела шли хорошо. Кампания против мусора доказала свою успешность, новый сторож оказался вполне ответственным малым, а родительский комитет (к его легкому удивлению) поддержал его предложение ужесточить правила в отношении школьной формы. Из числа преподавателей только четверо сотрудников ушли после летних каникул (одна четверть в общей сложности за предыдущий год), успеваемость и результаты тестов стали заметно лучше, чем раньше, а в нынешнем семестре были приняты тринадцать учеников из начальных школ, в числе которых (если верить их директорам) было несколько реально целеустремленных. Возможно, некоторые из них в будущем попадут в Оксбридж[9]...
