"There's someone in here (кто-то здесь есть)," cried Lestrade. "I can hear a movement (я слышу движение). Open this door (открывайте дверь)!"
A faint moaning and rustling came from within (изнутри донеслись слабый стон и шорох). Holmes struck the door just over the lock (Холмс ударил дверь как раз над замком) with the flat of his foot (плоскостью стопы) and it flew open (и она распахнулась; to fly open — распахнуться). Pistol in hand (с пистолетами в руках), we all three rushed into the room (мы все втроем ворвались в комнату).
But there was no sign within it (но внутри нее не было и следа: «признака») of that desperate and defiant villain (того отчаянного и дерзкого злодея) whom we expected to see (которого мы ожидали увидеть). Instead we were faced by an object so strange and so unexpected (вместо этого нам встретился объект такой странный и неожиданный; to face — стоять лицом к лицу; встречаться) that we stood for a moment (что мы с мгновение стояли) staring at it in amazement (уставившись на него в изумлении).
The room had been fashioned into a small museum (комната была превращена в маленький музей; to fashion — придавать форму; приспосабливать), and the walls were lined by a number of glass-topped cases (по стенам рядами тянулись ящички со стеклянными крышками; to line — отмечать линией; располагаться в ряд; a number of — некоторое количество; целый ряд) full of that collection of butterflies and moths (полные той коллекцией = в которых находилась та коллекция бабочек и мотыльков) the formation of which had been the relaxation (создание которой являлось слабостью; relaxation — отдых; расслабление) of this complex and dangerous man (этого сложного и опасного человека). In the centre of this room (в центре этой комнаты) there was an upright beam (стоял вертикальный брус), which had been placed at some period (который был поставлен когда-то; period — период; промежуток времени) as a support for the old, worm-eaten balk of timber (как подпорка для старой, изъеденной червями деревянной балки) which spanned the roof (на которой лежала крыша; to span — измерять; перекрывать /об арке, крыше и т. п./). To this post a figure was tied (к этому столбу была привязана фигура), so swathed and muffled in the sheets (настолько замотанная и укутанная простынями) which had been used to secure it (которые использовались, чтобы прикрепить ее /к столбу/; to secure — охранять; прикреплять) that one could not for the moment tell (что нельзя было в тот момент сказать) whether it was that of a man or a woman (была ли это /фигура/ мужчины или женщины).
here [hɪǝ], defiant [dɪˈfaɪǝnt], relaxation [ˌri:lækˈseɪʃ(ǝ)n]
"There's someone in here," cried Lestrade. "I can hear a movement. Open this door!"
A faint moaning and rustling came from within. Holmes struck the door just over the lock with the flat of his foot and it flew open. Pistol in hand, we all three rushed into the room.
But there was no sign within it of that desperate and defiant villain whom we expected to see. Instead we were faced by an object so strange and so unexpected that we stood for a moment staring at it in amazement.
The room had been fashioned into a small museum, and the walls were lined by a number of glass-topped cases full of that collection of butterflies and moths the formation of which had been the relaxation of this complex and dangerous man. In the centre of this room there was an upright beam, which had been placed at some period as a support for the old, worm-eaten balk of timber which spanned the roof. To this post a figure was tied, so swathed and muffled in the sheets which had been used to secure it that one could not for the moment tell whether it was that of a man or a woman.
One towel passed round the throat (одно полотенце проходило через шею; to pass round — обходить вокруг) and was secured at the back of the pillar (и было завязано сзади столба). Another covered the lower part of the face (другое закрывало нижнюю часть лица), and over it two dark eyes (а над ним два темных глаза) — eyes full of grief and shame and a dreadful questioning (полных горя, стыда и ужаса; question — вопрос) — stared back at us (в ответ пристально уставились на нас). In a minute we had torn off the gag (через минуту мы вырвали кляп; to tear — рвать, разрывать), unswathed the bonds (размотали простыни; bond — узы), and Mrs. Stapleton sank upon the floor in front of us (и миссис Стэплтон упала перед нами на пол; to sink — тонуть; падать, опускаться). As her beautiful head fell upon her chest (когда ее прекрасная головка упала на грудь) I saw the clear red weal of a whiplash across her neck (я увидел четкий красный рубец от хлыста на ее шее; whip — хлыст; to lash — хлестать, стегать).
"The brute!" cried Holmes (животное! — воскликнул Холмс). "Here, Lestrade, your brandy-bottle (Лестрейд, /дайте/ вашу бутылку с бренди; here /межд./ — эй, послушайте)! Put her in the chair (посадите ее в кресло; to put — класть; помещать)! She has fainted from ill-usage and exhaustion (она в обмороке от дурного обращения и изнеможения)."
She opened her eyes again (она снова открыла глаза).
"Is he safe?" she asked (он невредим? — спросила она). "Has he escaped (он спасся; to escape — совершать побег; спастись)?"
"He cannot escape us, madam (он не может убежать от нас, мадам)."
"No, no, I did not mean my husband (нет-нет, я не имела в виду своего мужа). Sir Henry? Is he safe (сэр Генри? С ним все в порядке)?"
"Yes."
"And the hound (а собака)?"
"It is dead (она мертва)."
towel [ˈtauǝl], exhaustion [ɪɡˈzɔ:stʃ(ǝ)n], madam [ˈmædǝm]
One towel passed round the throat and was secured at the back of the pillar. Another covered the lower part of the face, and over it two dark eyes — eyes full of grief and shame and a dreadful questioning — stared back at us. In a minute we had torn off the gag, unswathed the bonds, and Mrs. Stapleton sank upon the floor in front of us. As her beautiful head fell upon her chest I saw the clear red weal of a whiplash across her neck.
"The brute!" cried Holmes. "Here, Lestrade, your brandy-bottle! Put her in the chair! She has fainted from ill-usage and exhaustion."
She opened her eyes again.
"Is he safe?" she asked. "Has he escaped?"
"He cannot escape us, madam."
"No, no, I did not mean my husband. Sir Henry? Is he safe?"
"Yes."
"And the hound?"
"It is dead."
She gave a long sigh of satisfaction (она издала долгий вздох облегчения: «удовлетворения»).
"Thank God! Thank God (благодаренье Господу)! Oh, this villain (о, этот негодяй)! See how he has treated me (смотрите, как он обращался со мной)!" She shot her arms out from her sleeves (она выпростала руки из рукавов; to shoot out — высовывать, выставлять), and we saw with horror (и мы с ужасом увидели) that they were all mottled with bruises (что они повсюду были покрыты: «испещрены» синяками). "But this is nothing — nothing (но это — ничто)! It is my mind and soul that he has tortured and defiled (он измучил и испачкал мой ум и мою душу; to defile — портить; пачкать, марать). I could endure it all (я могла вытерпеть все), ill-usage, solitude, a life of deception, everything (дурное обращение, одиночество, жизнь, /состоящую/ из обмана), as long as I could still cling to the hope (пока я еще могла цепляться за надежду) that I had his love (что он меня любит: «что у меня есть его любовь»), but now I know that in this also (но теперь я знаю, что и в этом тоже) I have been his dupe and his tool (он лгал мне, и я была его орудием = орудием в его руках; dupe — жертва обмана)." She broke into passionate sobbing as she spoke (она разразилась рыданиями, когда сказала /это/; to break; passionate — страстный; to speak).
"You bear him no good will, madam (вы не питаете к нему добрых чувств, мадам; to bear — нести; питать, испытывать /чувство/; good will — доброжелательность)," said Holmes. "Tell us then (тогда скажите нам) where we shall find him (где мы можем его найти). If you have ever aided him in evil (если вы когда-нибудь помогали ему /творить/ зло), help us now and so atone (помогите нам сейчас и таким образом искупите /свою вину/)."
sigh [saɪ], endure [ɪnˈdjuǝ], evil [i:vl]
She gave a long sigh of satisfaction.
"Thank God! Thank God! Oh, this villain! See how he has treated me!" She shot her arms out from her sleeves, and we saw with horror that they were all mottled with bruises. "But this is nothing — nothing! It is my mind and soul that he has tortured and defiled. I could endure it all, ill-usage, solitude, a life of deception, everything, as long as I could still cling to the hope that I had his love, but now I know that in this also I have been his dupe and his tool." She broke into passionate sobbing as she spoke.
"You bear him no good will, madam," said Holmes. "Tell us then where we shall find him. If you have ever aided him in evil, help us now and so atone."
"There is but one place (есть только одно место) where he can have fled (куда он мог сбежать; to flee)," she answered. "There is an old tin mine (есть старый = заброшенный рудник, /где добывали/ олово) on an island in the heart of the Mire (на островке в /самом/ сердце /Гримпенской/ трясины). It was there that he kept his hound (там он держал свою собаку) and there also he had made preparations (и там также он сделал все приготовления) so that he might have a refuge (так, чтобы он мог иметь там убежище). That is where he would fly (вот куда он мог сбежать; to fly — летать; спасаться бегством, удирать)."
The fog-bank lay like white wool against the window (туман лежал, как белая вата: «шерсть» за окном). Holmes held the lamp towards it (Холмс поднес к нему лампу).
"See," said he (смотрите, — сказал он). "No one could find his way (никто не сможет найти дорогу = пробраться) into the Grimpen Mire to-night (в Гримпенскую трясину сегодня ночью)."
She laughed and clapped her hands (она засмеялась и захлопала в ладоши). Her eyes and teeth gleamed with fierce merriment (ее глаза и зубы сверкнули недобрым: «жестоким» весельем).
"He may find his way in (он может найти путь туда), but never out (но назад — никогда)," she cried. "How can he see the guiding wands to-night (как он увидит направляющие колышки этой ночью)? We planted them together, he and I (мы втыкали их вместе, он и я; to plant — сажать, сеять; втыкать, устанавливать), to mark the pathway through the Mire (чтобы отметить тропинку через трясину). Oh, if I could only have plucked them out to-day (о, если бы я только смогла выдернуть их сегодня). Then indeed you would have had him at your mercy (тогда и вправду он был бы в вашей власти; at smb.’s mercy — в чьей-либо милости)!"
