Картер Браун - ПСС, т. 10. Стерильно чистые убийства

Голова была красива, молода и мужественна. Зачесанные назад густые волнистые волосы открывали широкий лоб. Полные губы были растянуты в самодовольной, слегка презрительной усмешке, и я невольно подумал, над чем мог подсмеиваться вот уже целых пять лет этот человек.

— Симпатичный малый, — пробурчал шериф Лейверс. — Как вы считаете, Уилер?

— Лично мне не по душе его полнейшая отрешенность, шериф, — вежливо ответил я. — Но, очевидно, это вопрос вкуса.

— Лейтенант не одобряет, Чарли, — с кислой миной пробормотал шериф, — так что, полагаю, тебе лучше убрать его назад на полку.

Чарли Кац, служащий морга, облегченно вздохнул, когда водрузил огромный стеклянный сосуд обратно на полку. Внутри него голова, аккуратно отделенная по шее от туловища, легонько запрыгала вверх и вниз, когда закачался формалин. Внезапно у меня перед глазами ясно возникла картина моего детства. Тетя Клемми была настоящей кудесницей по части домашних заготовок, и я подумал, как бы она отреагировала на такую…

— Вот уже пять лет эта голова здесь, у меня, — чуть ли не мечтательно сообщил Чарли Кац. — Поверите, я вроде бы привязался к ней. Мне ее будет немного недоставать.

— И вы придумали для него имя, Чарли? — не удержался я.

— Джон, как же иначе? — ответил он, усмехаясь. — Понятно, лейтенант?

— Морг — не место для упражнения в остроумии, Чарли! — проворчал шериф. — Джон… а дальше? Что еще?

— Баптист[1] он, полагаю, — изрек я со вздохом. — Чарли здесь прочно стоит на ногах только потому, что изучает Библию, шериф. Про Саломею и все такое прочее. Разве вы не знали?

Кац, казалось, был раздосадован.

— У вас готовы ответы на все вопросы, лейтенант. Раз уж вы такой умник, почему, скажите, вы не нашли до сих пор все остальное, полагающееся к этой голове?

Я брезгливо поморщился.

— Через пять-то лет?

— Пошли отсюда, Уилер, — распорядился Лейверс. — Если задержусь тут дальше и продолжу разговор с Чарли, то начну путать морг с сумасшедшим домом.

Кац неожиданно захихикал.

— Ну как вы можете так говорить, шериф? Я тут неплохо работаю, и вы об этом знаете!

— Точно, — пробурчал Лейверс, направляясь к выходу, — но если встанет вопрос о том, кого я предпочту для компании, тебя или одного из этих мертвецов, я остановлюсь на последнем.

Чарли непонимающе посмотрел на меня, когда дверь за шерифом захлопнулась.

— Знаете, лейтенант, — пожаловался он, — временами мне кажется, что я не по душе шерифу.

— На самом деле он считает вас весьма привлекательным малым, — успокоил я, — просто шериф из тех людей, которые не любят выставлять свои чувства напоказ.

Я вышел через ту же самую дверь, что и шериф, и порадовался, какой стоял ясный, погожий день, даже угрюмые стены морга сверкали под солнечными лучами. Лейверс уже сидел на заднем сиденье своей служебной машины, с явным нетерпением ожидая меня. И в тот момент, когда я устроился рядом с ним, машина полетела по дороге.

— Ну и что вы обо всем этом думаете, Уилер? — спросил шериф через пару минут.

— О чем? О голове?

— О чем же еще?

— Ну, с вашей стороны, конечно, было весьма любезно взять меня полюбоваться местными достопримечательностями, шериф, но не беспокойтесь, я вовсе не мечтаю получить эту мертвую голову в подарок. Но какого черта она торчала целых пять лет в этом морге?

— Она попала туда как улика одного из нераскрытых преступлений, — неохотно сообщил он. — А сейчас, спустя пять лет, мы получили впервые какую-то зацепку, путеводную ниточку.

— Чье-то подписанное признание? — осведомился я на всякий случай, хотя в душе совершенно не верил в такую возможность.

— Точно. Но не того сорта, который вы, очевидно, имеете в виду.

Я шумно вздохнул, вложив в этот звук столько презрения и недовольства, сколько считал допустимым.

— Сделайте одолжение, шериф, говорите на понятном английском языке, предпочтительно без особо длинных слов, чтобы даже такой тупой лейтенант, как я, мог вас понять.

— Полагаю, с этим лучше повременить, пока мы не возвратимся назад в офис, — проворчал Лейверс, — это долгая история.

Но и когда мы оказались в офисе, он, похоже было, не спешил приступить к изложению этой «долгой истории». Удобно устроившись за своим огромным письменным столом и зажав зубами сигару колоссальных размеров, он неторопливо принялся ее раскуривать, выпустил огромное облако сизого дыма к потолку (я всегда поражался, где он достает столь скверно пахнущие сигары!), дождался, когда оно более или менее рассеялось, но так и не заговорил.

— Может быть, это государственная тайна? — не выдержал я. — Вы хотите сначала получить на меня допуск у ФБР?

— Да нет, я просто раздумывал, с чего начать, — пробормотал он миролюбиво.

— Начнем с головы, — предложил я. — Как случилось, что я ее прежде никогда не видел?

— Все произошло до вашего появления в моем офисе. По всей вероятности, многие предпочитают забывать о своих ошибках. В этом деле мы не продвинулись ни на шаг вперед, голова в свое время так и не была опознана. Так что через определенный срок, как я уже говорил в морге, она попала в раздел нераскрытых преступлений, вот тогда-то Чарли и оставил у себя этот стеклянный сосуд.

— Откуда она тут взялась? Из чьего-то ночного кошмара?

— Вы знаете Санрайз-Вэлли?

— Слышал про эту долину. Она милях в двадцати — тридцати от города, не так ли?

— Почти у самой границы территории округа, — печально сообщил он. — Еще бы пара миль, и это преступление стало бы не нашей проблемой.

— Мне не хотелось бы вас подгонять, шериф, — произнес я на этот раз предельно вежливо, — но вы не возражаете, если я пошлю за кофе и сандвичами? Учитывая, с какой скоростью идет повествование, можно предположить, что вы закончите его лишь через неделю.

Физиономия шерифа побагровела.

— Крайне важно, чтобы вы, Уилер, ознакомились со всей подноготной! — бросил он. — Мы столкнулись в данном случае с весьма деликатной ситуацией. Как вы видели, голова очень аккуратно отрублена или отрезана — даже не знаю, как правильнее выразиться, — от тела, а само тело так и не было найдено. Местные детишки играли в кустарнике в дальнем конце долины и нашли эту голову, завернутую в мешок. В течение двух последующих недель мы в буквальном смысле слова прочесали много миль вокруг, но не нашли ни тела и ничего другого, что было бы как-то связано с этой темной историей.

— И голову не опознали?

— Нет. — Лейверс мрачно покачал головой. — Мы разослали повсюду фотографии и получили в ответ жирный нуль. В Вэлли человека с такой головой никто никогда не видел. Временами я даже подумывал о том, что у него вообще никогда не было тела. Пара марсиан сбросила ее на Землю однажды ночью с летающей тарелки. Или произошло нечто иное в том же роде!

— Итак, на протяжении пяти лет это было нераскрытое преступление, — заговорил я, пытаясь возвратить шерифа снова на землю. — А теперь вы получили путеводную ниточку, нечто вроде подписанного признания, так вы сказали?

— В Вэлли проживает семейство Самнер, ему принадлежит большая часть земель долины. Их кухарка, некая Эмили Карлью, проработавшая у этих хозяев двадцать пять лет, вчера вечером умерла в окружной больнице. Перед кончиной она исповедалась священнику, и он убедил ее сделать письменное заявление.

На несколько секунд физиономия шерифа скрылась в очередном облаке дыма.

— Пять лет назад, когда полиция показывала ей снимок головы, она заявила, что никогда раньше не видела этого человека. Но это оказалось неправдой. Лгать полиции женщина боялась, но мысль о том, что она нарушит клятву молчать, которую за два дня до этого дала Илаю Самнеру, страшила ее еще больше.

Голова, как стало известно, принадлежала человеку, который гостил в течение пяти дней в доме Самнеров. Однажды он приехал поздно вечером, и кухарка впервые узнала об этом, когда Илай на следующее утро сообщил ей, что у них в доме гость, но он заболел и не выходил из своей комнаты. Ей следовало готовить ему еду и сервировать на отдельном подносе, а Илай сам будет относить ее наверх. Вечером четвертого дня Илай вовремя не появился, на подносе все остывало, поэтому Эмили Карлью решила сама пойти к этому человеку и отнести ему поднос.

Она постучала в дверь, отворила ее и вошла в комнату. Человек лежал на постели, над ним склонилась Чарити Самнер и о чем-то оживленно говорила. Она называла его Тино и, казалось, что-то просила у него. Увидев в комнате кухарку, Чарити пришла в неописуемую ярость и вытолкала ее за дверь. Позднее на кухню явился Илай Самнер и заставил Эмили Карлью поклясться на Библии, что она никогда никому не скажет, что видела в доме этого человека. Если только она посмеет это сделать, заявил ей Илай, то навлечет позор и горе не только на их семью, но и на все остальные семьи, проживающие в Вэлли.