Кирилл Казанцев
Депутат за семь миллионов
За окном было хмурое зимнее утро. Ларин задернул шторы и вышел из квартиры. Ему предстояло встретиться с нужным человеком, о котором Андрей знал только, что тот приедет на автобусе.
Если ты агент тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти, то тебе не суждено иметь семью и даже друзей. Во-первых, нельзя подставлять близких людей под возможный удар. Во-вторых, они могут, даже не желая этого, выдать тебя тем, против кого ты ведешь борьбу. За противником сила и деньги: правоохранительные структуры, спецслужбы, купленные суды и прирученные телеканалы с прикормленными журналистами. За тобой же лишь вера в справедливость своего дела и соратники – такие же одинокие, как и ты сам.
Когда ты занят делом, то некогда думать о своем одиночестве. Но когда ты вынужден бездельничать, оно ощущается особо остро. И самым страшным в этом смысле временем для Андрея Ларина был Новый год. По всей стране собираются компании людей, веселятся, празднуя, забывают о бедности, о неурядицах, разногласиях и семейных ссорах. А ты один, и некому даже позвонить, переслать эсэмэску. Ведь тебя не существует, ты фантом. Сегодня у тебя в кармане документы на одно имя, завтра – на другое. У тебя нет постоянного дома. За тобой ни на минуту не прекращается охота, а ты должен вовремя ускользать от врагов.
Этот Новый год выдался для Ларина таким же серым, как и предыдущие. Конспиративная квартира в центре Москвы. Тоскливая ночь перед включенным телевизором. За окном то и дело взлетали огни фейерверков, взрывались петарды, слышался смех, женский визг. И это раздражало. Ведь кому-то весело, а ты веселиться со всеми не можешь. Ларин даже не осилил полбутылки водки, которую по привычке запивал морковным соком. Потом был короткий сон и раннее пробуждение.
На улице было пустынно. Кое-где еще горели редкие окна загулявших москвичей. С карнизов свешивались гроздья сосулек. Компания парней и девчонок с веселыми криками каталась по ледяной дорожке. Первые глотки свежего воздуха бодрили, утренний ветер снимал остатки сонливости. Ларин неторопливо шел к автобусной остановке, под ногами похлюпывал выпавший за ночь и успевший подтаять снег. Серое небо низко нависало над притихшим после бессонной ночи городом.
Единственным оживленным местом на проспекте была остановка общественного транспорта. Народ разъезжался из гостей. По привычке Ларин смотрел на мир подозрительно. Опасность могла подкарауливать его в любое время и в любом месте. Компанию из троих молодых людей, лениво попивавших пиво прямо из горлышек бутылок, он отмел сразу же. Хмель еще сильно держался в них, такую степень опьянения не изобразишь. Под навесом самозабвенно целовалась парочка. Парень настойчиво предлагал девице погреть озябшие руки, засунув их ему под пуховик. И к этим людям Ларин быстро потерял интерес. Влюбленные опасности не представляют.
А вот серый джип, свернувший со второй полосы к остановке, Андрея насторожил. Во-первых, подозрительно, что тридцатилетний мужчина в праздник сидит за рулем, вместо того чтобы подвыпившим уехать из гостей на такси или в крайнем случае общественным транспортом. Но всякое в жизни бывает. Может, человек вообще не пьющий или антибиотики принимает? Однако еще удивительнее было, что и трое его пассажиров тоже не выглядели подгулявшими. А с чего бы это мужчинам не гулялось на Новый год? Почему с ними нет женщин? Почему они свернули на полосу, предназначенную исключительно для общественного транспорта? Зачем им понадобилось ехать у самого бордюра? Такое один раз с Лариным было, когда его схватили и затолкнули в подъехавшую к бордюру машину. На всякий случай он отошел на середину тротуара. Джип неторопливо проехал мимо и замер сразу за остановкой, заморгал «аварийкой». За ним Андрей и следил краем глаза. И водитель, и пассажиры оставались на своих местах, лишь правое переднее стекло немного сползло вниз.
Автобус, который вот уже десять минут как должен был подъехать согласно расписанию, так до сих пор и не появился.
– Извините, пожалуйста. Не поможете? – раздался голос рядом с Андреем.
Ларин обернулся и увидел тщедушную девушку в короткой юбке, высоких сапогах и в расстегнутой шубке. В руке она держала тонкую сигарету и зажигалку.
– Во-первых, с Новым годом, – произнес Андрей, не выпуская из поля зрения джип, «аварийка» мигала ровно и настойчиво.
– Точно, и вас с Новым годом, – немного растерялась девушка. – Прикурить хочу, а ветер мешает.
Для наглядности она несколько раз щелкнула затвором зажигалки, и каждый раз утренний ветер гасил вспыхнувший огонек.
– Вообще-то я сам не курю. И другим не советую.
– Знаю, что вредно, – напряженно улыбнулась девушка. – Но иногда же можно, если хочется. Праздник все-таки.
– На праздник, выходит, можно и травиться? – Андрей все же взял зажигалку в руку, прикрыл ее сложенной ковшиком ладонью.
Огонек, надежно прикрытый от ветра, радостно затрепыхался.
– Ловко у вас получается, – девушка уже приблизила лицо и сведенные в пригоршню ладони к рукам Ларина.
– Осторожно, фильтром прикуриваете! – в последний момент заметил Андрей и отдернул руки.
Сделал он это очень вовремя, даже немного опоздал. Так как девушка успела защелкнуть браслет наручника на его правом запястье, а вот с левым у нее уже не получилось. Пустой раскрывшийся браслет качнулся на цепочке. От джипа к Ларину уже бежали четверо мужчин, один из них на ходу доставал из кобуры пистолет.
– Стоять!
Три мысли параллельно пришли в голову Андрея. Первая – он все же почувствовал угрозу, исходящую от пассажиров джипа. Вторая – задержание не случайное, не ошибка, готовились к нему заранее и с мерами предосторожности. Третья – из-за которой почувствовал стыд – он, Ларин, «купился» на тщедушный вид девушки, и с ним провернули классический трюк, когда сперва просят дать огоньку, а потом внезапно надевают на сведенные запястья наручники.
Раздумывать над причинами, благодаря которым его вычислили, Андрей не стал. При любом исходе для этого найдется время потом. Он рванул с места. Бежать по тротуару значило заранее проиграть. Джип легко преодолел бы бордюр и настиг его в считаные секунды – прохожих почти не было. Оставалась проезжая часть. Все-таки посередине широкой улицы тянулось металлическое ограждение.
Поток машин был неплотным, но зато мчались они как на пожар. Петляя между автомобилями, Андрей добрался до ограждения и перепрыгнул через него. Преследователям пришлось убедиться, что группой – вчетвером – лавировать между несущимися машинами сложнее, чем в одиночку. Засвистели тормоза, послышался несильный удар и металлический скрежет.
– Куда претесь, свиньи пьяные! – долетел до слуха Ларина крик.
– Мы на задержании! – раздался первый возглас в ответ.
Андрею еще раз повезло. На соседних полосах рядом с ним пока еще было пусто. Поток автомобилей сдерживал мигающий желтым сигнал светофора на перекрестке. Ларин успел добежать до противоположного тротуара. А вот преследователям пришлось дожидаться на разделительной полосе, когда пронесутся сбившиеся на светофоре в кучу машины. Один из них махал пистолетом и что-то кричал, но крик его тонул в гуле моторов. Никто и не думал останавливаться.
Уходить от преследования по тротуару было рискованно – остаешься на виду. На следующем перекрестке возьмут. Да и камер слежения понатыкано возле каждого магазина и учреждения. Ларин нырнул в первую попавшуюся арку – высокую, ампирную. За ней виднелся двор жилого дома-сталинки, припорошенные снегом машины. Цепочки следов тянулись от подъезда. В кроне дерева ветер трепал новогодний серпантин. Андрей заправил браслет наручника под рукав.
– Угораздило же.
Он спрятался за пилястру в арке и осмотрел улицу.
Наконец-то преследователи оправились после его побега и повели поиски беглеца более осмысленно. Девица, просившая у Андрея прикурить, уже села за руль джипа и ждала сигнала светофора, чтобы развернуться на перекрестке. Четверо мужиков, планировавших ранее схватить Ларина закованным в наручники и без больших проблем затолкать в машину, разделились на двойки. Первая пара пробежала мимо арки – наверняка она приняли кого-то из прохожих за Андрея. А вот двое других свернули в нее. Ларин вжался в стену. Выступающая пилястра пока еще скрывала его от их глаз, но вот когда они поравняются… Андрей был готов и к этому.
Первый удар он нанес по руке с зажатым в ней пистолетом и тут же отпрянул к стене. Выбитое оружие звонко ударило в стену, и гулкое эхо прокатилось под сводами арки. Ответный удар Ларин не пропустил, а риск был велик. Попади кулак ему в голову, как и планировал здоровяк, лишившийся «табеля», череп бы треснул от удара о стену. Но Андрей правильно рассчитал, он слегка присел, и вся сила удара пришлась на кирпичную кладку, даже штукатурка треснула. Здоровяк взвыл, махая переломанной кистью. Ларин нанес ему удар локтем в затылок. Ударь чуть сильнее, хрустнули б позвонки, но силу приложил выверенную. Противник просто отключился и рухнул лицом на асфальт. Теперь можно было вздохнуть спокойнее, сражаться предстояло один на один. Ларин сразу же пресек попытку противника подхватить пистолет – отфутболил его в сторону. Но за это и поплатился. Мужик в штатском, невнятно матерясь, ударил его в челюсть. На пару секунд у Андрея в глазах потемнело, а потому в ответ он бил вслепую. И тем не менее кулак попал в натренированный пресс, а потом локоть въехал в подбородок. Зрение вернулось к Ларину. Верзила закусил разбитую в кровь губу, но сдаваться не собирался. Между пальцев у него блеснул выставленный, как шип, длинный ключ из увесистой связки, острие летело прямо в лицо Андрею. Уклониться уже не получалось, удалось лишь повернуть голову. Шип прошел мимо, а костяшки сжатых пальцев задели ухо. Ларин не упустил свой шанс. Не успел противник уйти назад, как Андрей нанес один за одним три удара. В грудь, от чего у верзилы перехватило дыхание, затем коленом в пах, от чего бугай согнулся, третий пришелся по затылку – вновь, как и в случае с первым противником, такой же выверенный, оглушающий. Под сводами арки теперь слышалось только тяжелое дыхание Ларина. Он подхватил пистолет, сунул его в карман. Не потому, что собирался воспользоваться им. Но мало ли кто подберет его? За собой Андрей привык «убирать».
