– Это то, что производит Мэсси.
Но на оборудовании было написано: "ФОРДХЭМ. ПОДЪЕМНОЕ И СТРОИТЕЛЬНОЕ ОБОРУДОВАНИЕ".
– Я думал, компания мистера Мэсси называется "Мэсси Констракшн".
– Ну, у него много различных интересов.
Они доехали до разворота на мост. Томми продолжал вести машину на север. Отец Раймундо повернулся к Пату:
– Мы заберем моих братьев в Ривердейле.
"Каддилак" взобрался на холм, который вырос перед ними на верхних подступах к Бродвею, и остановился перед оштукатуренной виллой в испанском стиле. Дом был окружен высокой кирпичной стеной, наверху которой торчали вмазанные осколки стекла. Железные ворота открылись по звуковому сигналу машины, и Томми проехал по дуге покрытого гравием проезда к дому, чтобы остановиться под въездными воротами, укрывавшими пару огромных украшенных медью дубовых дверей.
Они без слов дожидались минуту или две. Затем двери отворились, и на пороге появились Сэм Мэсси и другой более высокий и молодой человек, который представился Пату при посадке в машину:
– Привет. Должно быть, ты – Пат. А я – Артур Марсери, младший сын в семье.
Пат обменялся с ним рукопожатием и, повинуясь легкому толчку в бок со стороны отца Раймундо, пересел на откидное сиденье лимузина, чтобы освободить место Сэму по правую руку от своего брата-священника.
Артур сел на соседнее откидное сиденье. Пат оглядывал его краешком глаза. Артуру Марсери было немногим больше тридцати, он отличался высоким ростом, прямым взглядом серых глаз, морщинками возле губ, образующимися при улыбке. Выглядел он так, будто несколько лет назад был еще хорошим атлетом. Однако теперь небольшая прослойка жира немного натягивала ткань его голубой оксфордской рубашки.
Сэм холодно, но дружески кивнул Пату, садясь в роскошно обитую изнутри машину:
– Как дела, малыш?
Очевидно, он не ожидал ответа, поэтому Пат просто улыбнулся. Сэм повернулся к старшему брату.
– Мы заедем за Антонио?
– Нет, – ответил отец Раймундо. – Он придет из Атлантик-хайландо.
– С Доном Витоне?
Раймундо пожал плечами.
До моста было всего пятнадцать минут езды, но уже стемнело. Сэм вглядывался через стекло на сверкающее здание "Ривьеры" Бена Мардена, когда они проезжали перед ним, направляясь в сторону Джерси.
– Это место – золотая жила! – заметил Сэм, обращаясь к братьям: – Но я слышал, там разгорается большая битва.
– И Вилли участвует?
– Не строй из себя дурака. Он участвует во всем в этих местах. И ты это знаешь! – проворчал Сэм.
Минут десять спустя, проехав мост, "кадиллак" остановился на стоянке за запущенным с виду зданием ресторана на дороге № 505. Пат с интересом обнаружил, что там уже было припарковано несколько больших "кадиллаков". Сэм Мэсси удовлетворенно улыбнулся, увидев группу роскошных машин.
– Нас ждет прекрасный вечер. Вижу здесь Джо Желли, Большого Ала, Сантехника Плута. Это обычный съезд? – спросил Сэм.
– У Вилли масса друзей, – ответил отец Раймундо.
Сэм метнул в него острый взгляд:
– У него есть парочка друзей, к которым я, будь на его месте, не рискнул бы повернуться спиной.
Отец Раймундо пожал плечами:
– Не знаю ничего о таких делах.
Они вошли через задний вход, открывавшийся прямо на стоянку, и оказались в большом отдельном кабинете ресторана, украшенном цветными настенными росписями видов Этны, Палермо, Везувия и других итальянских пейзажей, в основном в ярких желтых и синих тонах. Висевшая в одном конце комнаты веселая картинка изображала ослика с тележкой, нагруженной доверху дынями и бутылками с вином. Столы были расставлены в форме банкетной подковы. На столе, находящемся в ее середине, было выставлено блюдо с роскошным антипасто[1]. В каждом углу стоял стол, служивший в качестве бара.
Очевидно, Раймундо с братьями и Пат приехали одними из последних. Около двадцати мужчин расхаживали по комнате, выпивая, смеясь, дружески похлопывая друг друга по спинам.
В углу, в сторонке от бара, стояла группа мужчин во главе с маленьким смуглым человеком с лисьим лицом и широкой холодной улыбкой. Пат был весьма удивлен, увидев, что, когда гость приближался к этому человеку, он склонял голову в легком поклоне и протягивал руку, которую гость крепко пожимал и на краткий миг подносил к губам. Сэм, увидев, что Пат с интересом наблюдает за этой сценой, сказал:
– Это, Дон Витоне. Он очень важный человек в нашей семье. Знает твоего крестного и помнит твоего отца. Я представлю тебя ему.
Сэм терпеливо ждал, пока не поредела толпа, затем взял Пата за руку и подвел его к Дону Витоне. Подобно другим, Сэм быстро поднял руку Дона Витоне к губам в приветствии, но Пат успел заметить, что в действительности он не поцеловал ее.
– Дон Витоне, это Пат Конте. Он – сын Доменика Конте.
– Полицейского? Я помню его. Это был хороший человек. Он погиб во время работы, если не ошибаюсь.
– Именно так. Если вы не забыли, Паскуале Гальяно был крестным мальчика...
Дон Витоне приподнял узкие брови и улыбнулся тонкогубым ртом, но, казалось, этот факт его не заинтересовал.
– Мальчик заканчивает школу в приходе Богоматери, где служит мой брат Раймундо.
– О, да. Это в моем районе. Напомни мне послать отцу Рэю чек для нового алтаря.
– Он здесь. Может быть, вы сами дадите ему пек попозже.
– Твой брат поддерживает кандидатуру ирландца на выборах мэра? – спросил Дон Витоне.
Сэм кивнул.
– Это правильный поступок. Думаю, что мы будем сотрудничать с ним, как и раньше. Кроме того, выдвигается кандидатура итальянца.
– Имеем ли мы кого-нибудь на другой стороне?
– Там есть друзья, но мне кажется, что мы сможем на этот раз легче расправиться с оппозицией. О'Дуайер производит весьма хорошее впечатление.
Дон Витоне сверкнул тонкой улыбкой и позволил себе немного пошутить:
– Ты видишь, где он теперь? А начинал он копом, как отец этого мальчика.
Сэм вежливо улыбнулся и сказал:
– Я считаю, что он хороший человек и может оказаться полезным. Вы сами помните в Неаполе, в прошлом году...
– Это без сомнения, – ответил Дон. – С ним хорошо сотрудничать, но все же он не один из нас. Никогда не доверял слишком многое этим Микам. В конце концов, полагаться можно только на семью. Пошли, приступим к еде.
Он взял обоих за руки и повел к столу.
Это была еда, подобной которой Пат ни разу не видел в жизни. После холодных и горячих закусок, включавших крошечные омлеты, фаршированные артишоки и грибы, маленькие пирожки с сыром, оливки, колбасы и салями различных сортов, маринованные овощи, сыры и другие неизвестные ему деликатесы, гости приступили к обеду. В него входили роскошные традиционные итальянские блюда, жареный тунец, мясо, фаршированное устрицами, кремовые пирожные, ромовые бабы. После обеда подали ликер Самбукка и сигары. Пат не пропустил ни одного блюда.
– Ты хороший едок, малыш, – заметил Артур, смеясь.
Они сидели рядом на одном углу подковы, справа от Дона Витоне. После представления Витоне Сэм почти не разговаривал с Патом, и Артур старался как мог, чтобы тот чувствовал себя поуютнее, часто обращаясь к нему с шутками или вопросами.
– Ты никогда не думал о работе в полиции, как твой отец? – спросил он, наливая ликер.
Пат отрицательно тряхнул головой, проглотил сладкий ликер и ответил:
– Я никогда не знал отца и, если вы мне простите такую вольность, никогда не сходил с ума от легавых.
Артур рассмеялся.
– Я и сам не восторгаюсь ими до потери рассудка, но так случилось, что именно я служу сержантом в пятом участке. Ты знал об этом?
Пат уставился с любопытством на своего новообретенного "кузена".
– Почему так случилось?
– Тогда была депрессия. Мне в те годы не очень-то улыбалась мысль работать на Сэма и семью. Хотелось создать себе жизнь по собственному сценарию. Вначале все, кроме отца Рэя, встали, на дыбы, но позже поняли, что я смогу сделать много полезного на своем посту.
Пат с любопытством взглянул на него:
– Много полезного?
– Да, для семьи. Никогда не мешает иметь в департаменте своего человека. Если мы перестанем заботиться друг о друге, никто не придет к нам на помощь, правильно?
И Пат из этой беседы сделал вывод, что его самого теперь также рассматривают как члена семьи.
– Знаешь ли, – сказал Артур, наливая ликер в рюмку своего юного друга, – мы могли бы задействовать еще несколько умных, честолюбивых итальянских юношей в полицейской службе. Сейчас такие времена, что там всем заправляют ирландцы. Те дела, которыми они не могут управлять, контролируются евреями. Имея в городе два миллиона итальянцев, мы обязаны добиться большей представительности наших в департаменте, особенно среди начальства.
Артур – единственный из всех, кто разговаривал с ним как со взрослым, и Пат оценил это. Но сама тема беседы мало интересовала его.
