— Куда едем, Алексей Михайлович?
— Дуй, Ваня, в Адлер к аэропорту. — Приказал хозяин и посмотрел на часы. Московский рейс прибывал через сорок минут, и они вполне успевали.
Самолет приземлился по расписанию. Нелидов ждал у дверей, откуда обычно появлялись прибывшие пассажиры. Но пока еще никто не выходил. На дверь помимо него смотрели еще около трех десятков глаз.
Первым на улицу вылетел пятилетний карапуз, через значительный интервал за ним выскочила растрепанная женщина с чемоданом и огромной клеенчатой сумкой, какими пользуются «челноки», огляделась и истошно закричала:
— Тончик, ты где!?
Кто-то подвел к ней упирающегося карапуза, и семья воссоединилась. Затем пассажиры пошли гуще. Нелидов сразу увидел стройную худощавую фигуру в маленькой кепочке и зашагал навстречу.
— Привет, Мака! Как всегда налегке?
— А чего хлам зря таскать, — ответила она и протянула Нелидову руку. Он поцеловал ей запястье и повел к машине. Рогов распахнул им дверцу. Мака покосилась на афганца, но ничего не сказала.
— Сразу в мэрию или сначала кормить? — Поинтересовался Нелидов.
— Пожрать, Лешка, успеем. Бумаги готовы?
— Все в порядке. Мэр нас ждет.
— Тогда в чем задержка?
— Кати в мэрию. — Распорядился Нелидов, и они тронулись.
Ощутив приятную прохладу в салоне, Мака похвалила Нелидова:
— Послушался, завел, наконец, себе машину с кондиционером. А то приезжаешь, как в печку.
— Да, в салоне прохладно. Воды хочешь?
От воды путешественница не отказалась. Рогов откупорил бутылку минеральной, налил в пластиковый стаканчик и подал на заднее сидение.
Мака усмехнулась:
— Натуральное хозяйство… Собственная вода из собственной посуды. — Отпила два глотка, приоткрыла кнопкой стекло и вышвырнула стакан с остатками воды на дорогу: — Как идут дела?
— Курортный сезон только начинается, а все автоматы уже работают с полной нагрузкой. — Доложил Нелидов.
— А отели?
Алексей Михайлович развел руками:
— На две четверти пустуют. Дорого людям.
— Не дорого людям, а рекламы на севере не даем. Вот и клиентов нет. Взаимосвязанные вещи. Ладно, займусь. Как с деньгами? Лимона полтора накапало?
— Не знаю. В бухгалтерии скажут.
— Мне, Лешка, деньги нужны. Скоро выборы в Государственную Думу. Решила стать депутатом.
— Зачем тебе в политику? — Удивился Нелидов.
— Старый мужик, а вопросы задаешь детские. Там бабки лежат, и большие. Пора переходить на другой уровень. Уже приватизировали нефть, уголь, сталь. Не хочу ушами хлопать.
Алексей Михайлович присвистнул:
— Ну ты и замахнулась, девочка.
— Я уже не девочка, а скоро ягодка опять… Помнишь поговорку?
— Тебе же еще сорок не стукнуло.
— Когда стукнет, будет поздно.
— Приехали. — Сообщил водитель, останавливая машину.
Рогов открыл им дверцу, проводил до парадного, проследил, как они миновали пост милиции и вернулся в машину.
— Не нравится, Ваня, мне эта баба.
— Наглая сучка. Капитана второго ранга Лешкой называет, — согласился водитель.
— Да не в этом дело. — Бывший афганец так и не рассказал Голеневу, как Мака встречалась с подручным бандита Жвания. Случилось это много лет назад. У скрипача из кафе «Ласточка» бандиты похитили внучку. Теперь это уже взрослая замужняя женщина, сама недавно стала матерью, а тогда ей не было и пятнадцати. Олег помогал музыканту найти девочку. Летучий отряд Сережи Скворцова, в котором до сих пор состоит и Анатолий, прочесал всех местных бандитов. За подручным Жвания, Вахтангом Самонидзе, следил Рогов. Он тогда не знал Маку в лицо, и когда она вошла в ресторан, где сидел Вахтанг, не обратил внимания. Понял, что допустил ошибку, на вечеринке, куда Олег Маку привел. Заподозрив, что подруга Голенева каким-то образом связана с криминалом, разведчик был обязан сообщить Олегу. Но внучка музыканта к тому времени уже нашлась, а Голеневу было не до того. У него на родине погиб друг детства. Так эта информация и осталась у Анатолия. Начальник летучего отряда, Сережа Скворцов, недавно узнав об этом эпизоде, назвал его «жопой». Свою оплошность Рогов и подразумевал, ответив водителю Ивану Кацапову «Да не в этом дело».
Нелидов с попутчицей вышли из дверей мэрии, громко беседуя. Оба улыбались.
— Теперь, Лешка, можно позавтракать. Мы полноправные владельцы отелей. — Сообщила Мака, усаживаясь в машину, и довольно потрясла над головой папкой с документами: — А кто этот хмырь, что стал мэром Бирюзовска? Нормальный парень?
Нелидов усмехнулся:
— Господин Сутягин? Что тебе сказать… Олег с него начал свой бизнес. Альберт Николаевич тогда ведал кооперативами в горисполкоме. Олег дал ему взятку. Кажется, первый и последний случай в его деловой практике.
— Взяточник со стажем — это хорошо. — Успокоилась Мака, и мэр города Бирюзовска ее интересовать перестал. Маку теперь интересовали налоги.
— У меня есть одна мыслишка, чтобы не отдавать этим козлам бабки с отелей.
— О чем ты? — Насторожился Нелидов.
— О налогах, о чем же еще? Я предлагаю создать «совместку» где-нибудь на Кипре.
— Зачем нам это? — Продолжал недоумевать компаньон.
— Там зона свободного предпринимательства и налоги в половину меньше, да и бабки держать в зарубежном банке спокойнее.
— Это я понимаю, но где взять надежного зарубежного компаньона? Насколько я знаю, его уставной капитал должен быть основным?
— Об этом не волнуйся. В университете, где учатся сынки Олега, есть одна русская девочка. Ее муж преподаватель вполне подходит. Я оформлю СП на него.
— Тебе виднее. — Согласился Нелидов.
Завтракали они в своем собственном отеле «Парус». Здесь давно закончили ремонт, и зал ресторана радовал глаз изысканным дизайном. Мака поинтересовалась у метрдотеля выручкой за неделю, обругала за отсутствие рекламы ресторана в городе и выпила чашку бульона. Бульон ей понравился. Нелидов сидел молча. Со стороны могло показаться, что он вовсе не генеральный директор и совладелец компании, а служащий Маки.
После завтрака поехали в офис. Алексей Михайлович отвел ее в бухгалтерию и направился в свой кабинет. Молоденькая секретарша Лиза подала ему факс. Олег Голенев приглашал компаньона в Сванси по случаю торжественного вручения дипломов его сыновьям. В факсе имелся московский номер телефона, по которому Нелидов мог получить экстренную помощь по оформлению визы. Внизу стояла приписка — «Рогова тяни за собой до трапа самолета в Шереметьеве».
Алексей Михайлович прикинул время и понял, что должен вылететь через десять дней. Он уселся к компьютеру писать электронный ответ Олегу. Пока входил в почту, в кабинет вернулась Мака. Усевшись в кресло, она заглянула на стол и прочитала факс:
— В Англию намылился?
— Вот, Олег приглашает. А ты летишь?
— Я недавно там была. Пусть празднует с друзьями. У меня с его мальчиками особого контакта не возникло.
— Жаль, — вздохнул Нелидов.
— Жаль, не жаль, а факт. Когда полетишь в Москву, позвони. Вышлю к трапу автомобиль.
— Прямо к трапу? — Улыбнулся Нелидов.
— Если машина могла бы подниматься в самолет, прислала бы в салон.
— Ты же пока не депутат?
— Вот потому, что я все могу, буду и депутатом. Так что звони. А сейчас вези меня в аэропорт. Пора возвращаться.
— Я думал, погостишь пару дней? В море искупаешься?
— В гробу я видела ваше море. У меня дома бассейн. Деньги надо делать.
— Что в бухгалтерии?
— Перевела на свой счет полмиллиона долларов. На начало пиара мне хватит.
— Крутая ты у нас девушка, — вздохнул Нелидов и вызвал водителя.
* * *
Лена только закончила урок и, собрав тетради, поднялась в свой директорский кабинет. Последние три дня она ходила сама не своя и только старалась, чтобы ее внутренняя жизнь не отражалась на лице и поведении. На уроках, объясняя ребятам новый материал и проверяя их знания, она немного отвлекалась. А на педсовете, который длился больше часа, заставить себя сосредоточиться так и не смогла. Детский дом получил от Олега Голенева очередной подарок. В каждом классе теперь будет стоять по компьютеру. Учебников по преподаванию с помощью виртуального помощника у нее пока не было, а она должна была объяснить учителям, как заставить работать на детей подарок бывшего детдомовца. Никто так ничего и не понял. Педсовет закончился общими фразами, и она понимала, что виновата сама.
Последние три дня Трофим пил. Если раньше ее супруг напивался только вечерами, то на этот раз, загуляв в воскресенье, на следующий день не вышел на работу. Она пыталась его вразумить, плакала, просила, устроила мужу скандал. Но ничего не помогло. Трофим и во вторник остался дома.
Она убрала тетради в стол, накинула плащик и поторопилась уйти с работы. По улице шагала, глядя себе под ноги. Ей казалось, что все горожане знают о пьянстве мэра и смотрят на нее осуждающе. Но и это было не самое страшное. Вчера вечером, когда она перед сном решилась на последнюю попытку вывести мужа из запоя и вошла к нему в кабинет, он посмотрел на нее отсутствующим взглядом и сказал: «Ты должна меня ненавидеть. Я не стою твоей любви». Она попыталась успокоить его. Сказала что-то нежное. А он на нее страшно заорал и запустил пустой бутылкой. Хорошо, что бутылка угодила в стену. Под звон разбитого стекла она захлопнула дверь и всю ночь плакала. Перед уходом на работу опять заглянула к мужу. Он спал на ковре и громко храпел. В комнате с порога отвратительно несло перегаром. И вот зная обо всем этом, она проводила педсовет. Хорошо, что не разрыдалась перед учителями.
