Приехав в тюрьму, Фрэнки сразу прошел в кабинет Ховански и попросил привести к нему Стива. Перед собой он положил пухлую папку с грифом «секретно», на которой было написано: «Дело FNN 580– 906К „Стивен Ли“. Дверь распахнулась, и в сопровождении двух рослых охранников в комнату вошел невысокий худощавый человек. Лицо у него было крупное, широкое, а раскосые глаза выдавали азиатское происхождение.
«Интересно, китаец или вьетнамец?» — невольно подумал Фрэнки, когда его взгляд остановился на широкой переносице Стива. Он отхлебнул из маленькой чашечки горячий кофе и распорядился:
— Оставьте нас, у меня есть к этому джентльмену небольшой разговор.
— Есть, сэр, — одновременно ответили оба надзирателя и вышли из комнаты.
— Кофе? — заботливо поинтересовался Фрэнки.
— Лучше бренди, — отозвался Стив.
— Можно и бренди. — Незнакомец улыбнулся, а потом по-хозяйски распахнул один из шкафов и извлек оттуда пузатую бутылку, затем он просунул руку в глубину шкафа и выудил из самого нутра за тоненькую ножку хрустальную тонкостенную рюмку. Она выглядела настолько изящной, что, казалось, могла рассыпаться на тонкие колючие осколки от малейшего прикосновения. — Я думаю, ты не станешь возражать, если эту рюмку я наполню до самых краев?
— Вы ведь не полицейский? — безразлично поинтересовался Стив, продолжая наблюдать за тем, как прозрачная коричневая жидкость быстро подбирается к самому краю.
Фрэнки закупорил бутылку тугой пробкой, а потом иронически возразил:
— Нет… Я из ФБР.
— Теперь понимаю, — и на пальцы Стива через тонкий хрустальный край пролилось несколько капель бренди. Он помедлил еще секунду, а потом опрокинул рюмку в рот. — И что же вы от меня хотите? Кажется, я не сделал ничего такого, чем вызвал бы интерес вашего ведомства.
— Неверно. — Фрэнки откинулся на спинку кресла, внимательно глядя на Стива. — Бюро всегда интересовали талантливые люди. А ты обладаешь недюжинными способностями. Вот один пример. Когда месяц назад шестеро заключенных, требуя дополнительный отпуск, объявили голодовку, никому в голову не пришло, что это необходимо именно тебе. В это время как раз пересматривалось твое дело об ограблении ювелирного магазина. Выявились новые факты — нашелся свидетель, который видел, как ты стрелял в кассира. И как только начальник тюрьмы отпустил во внеочередной отпуск этих… голодающих, свидетель бесследно исчез — в бетонной яме, надо полагать, — и дело, которое, казалось бы, продвинулось, вновь забуксовало.
Стив слегка улыбнулся. Его узкие глаза превратились в махонькие щелочки. Он стал напоминать кота, сощурившегося на яркое солнце.
— Однако, у нашего главного тюремщика отменная выпивка. Поляки всегда отличались хорошим вкусом, не правда ли, начальник? — процедил сквозь зубы Стив и, не спрашивая разрешения, взял бутылку с бренди и вторично наполнил рюмку. — Так я слушаю вас, начальник, все, что вы говорите, весьма интересно.
Взгляд фэбээровца сделался недобрым, он снова заговорил, но уже более жестким тоном.
— Первый раз в поле зрения полиции ты попал лет шестнадцать назад. Тогда ты проходил как свидетель, а двое твоих приятелей угодили за решетку. Однако у нас есть основания полагать, что именно ты и был инициатором ограбления, именно ты убил двух полицейских, а потом сумел заставить подельников взять всю вину на себя. Твои друзья получили по двадцать лет… Попав в тюрьму и сполна насладившись тамошней атмосферой, они было захотели пересмотреть свои показания, но едва у них появилось такое желание, как их зарезали в тюремном дворике. Внешне убийство напоминало обычную потасовку между двумя футбольными командами, но у нас есть все основания полагать, что за этим стоит твое замечательное умение избавляться от свидетелей.
Стив продолжал улыбаться.
— У вас богатая фантазия, мистер, — лениво протянул он.
Фрэнки вдруг засмеялся:
— Просто я сообщил тебе, что бюро имеет некоторые представления о твоих «подвигах»… Ты прав, в этих делах ты оказался настоящим профессионалом — не подкопаешься. Мастерство — штука серьезная и нарабатывается годами. А вот в молодости, к сожалению, ошибки совершают все — даже такие талантливые, как ты. — Он сделал паузу, потом, наклонившись вперед, негромко сказал: — Привет тебе от Карлоса Ириарте.
Стив замер. Фрэнки не без удовольствия отметил, как нервно дернулся кадык на его шее.
* * *
С Карлосом Ириарте Стив сошелся еще в далекой юности, когда тот был всего лишь мальчишкой на посылках у одного из крупнейших лос-анджелесских наркодельцов — Теда Стивенсона. Карлос в то время приторговывал героином и среди ровесников слыл богачом, он даже ссуживал под изрядный процент белый порошок парням из рабочих кварталов. Их интересы пересеклись, когда один из посыльных Стивенсона умыкнул триста граммов героина и слинял в соседний штат. Патрон обещал пять кусков всякому, кто сумеет отыскать беглеца, а затем привести его самого или принести его голову. Подростки решили не затруднять себя обратной дорогой с опальным перекупщиком и, разыскав его в одном из грязных притонов Нью-Мексико, подкараулили на пути домой и отрезали в кустах голову, а затем в багажнике автомобиля привезли трофей Стивенсону.
После этого случая он повысил обоим жалованье и частенько брал с собой во время деловых поездок по штату.
Это было не последнее их общее дело. Стивенсон поручал им теперь встречать «груз» из Колумбии, а затем сопровождать его до самого места назначения. Этой операцией, как правило, занимались самые доверенные люди босса.
Разногласия между приятелями произошли после того, как они узнали, что Стивенсона застрелил какой-то русский киллер. Заказчиком убийства был его компаньон, который решил, что слишком долго находится в тени всемогущего Стивенсона и что ему самому вполне по силам держать в своих руках наркобизнес Калифорнии. Однако даже ему не было известно, что полкило героина находится у его личных посыльных. Два приятеля решили разделить белый порошок поровну на городской свалке — самое безопасное место для такой операции. А когда Карлос взял свою долю и, насвистывая, пошел прочь, Стив не удержался от соблазна и выстрелил ему в спину. Рана была ужасной — пуля вышла навылет, разметав ошметки живого мяса по сторонам. Кровь мгновенно залила всю рубашку. Когда Стив, продув ствол и спрятав его за пояс, подошел за трофеем, Карлос еще жил, но угасающий взгляд его был устремлен в никуда. Стив забрал у приятеля пакетики с героином и на прощание обронил:
— Прости, Карлос! Так вышло.
Кто бы мог подумать, что привет от мертвого Карлоса Ириарте ему передаст сотрудник ФБР.
— Kaрлocy повезло, — продолжал Фрэнки Галлахер. — После того как ты выстрелил ему в спину и отнял наркотики, он не отправился к праотцам. Он нашел в себе силы заткнуть дыру тряпкой и выползти на дорогу. Как раз в это время по шоссе ехала карета «Скорой помощи» — врачи спасли твоему бывшему приятелю жизнь. Хочу тебе сказать, что Карлос стал совершенно другим человеком. Он изменился не только внутренне, но и внешне. Ты не узнаешь его, если даже столкнешься с ним нос к носу. Теперь это респектабельный человек, он закончил юридический колледж и сейчас работает адвокатом в крупной фирме, имеет весьма солидную клиентуру. Но не пытайся его разыскать: имя и фамилию он уже давно сменил. Хочу заметить, что дела по наркотикам не имеют срока давности, а если к этому добавить еще и покушение на убийство, — фэбээровец сочувственно покачал головой, — то из тюрьмы ты выберешься глубоким стариком, если выйдешь вообще. Сам ведь знаешь, в тюрьме всякое случается…
Стив, с отвращением поглядев на свою рюмку с так и не выпитым бренди, осторожно поставил ее на стол, потом медленно поднял тяжелый взгляд на Галлахера:
— Что вы от меня хотите?
— Самую малость. Мы согласны закрыть глаза на некоторые твои шалости, но ты должен помочь демократии Соединенных Штатов.
— Неужели демократия великой страны нуждается в заступничестве такого низкого человека, как я? — губы Стива скривились в ехидную усмешку.
Фрэнки Галлахер налил себе чашку ароматного кофе. Всем остальным напиткам он предпочитал именно кофе, обожая его пьянящий запах и горьковатый вкус. Он где-то даже понимал наркоманов, которые испытывают зависимость от героина. Нечто подобное он чувствовал и по отношению к свежесваренному эспрессо, и если бы ему однажды сказали, что он выпил последнюю в своей жизни чашку, то всю оставшуюся жизнь он воспринимал бы это как наказание.
Сделав малюсенький глоток, он почувствовал, как горячий напиток скользнул по пищеводу, coгревая желудок. Фрэнки никогда не пил остывший кофе, он предпочитал поглощать его чуть ли не раскаленным, чтобы сполна прочувствовать, как разбегается по жилам разогретая кровь.
