Встретимся в полдень четырнадцатого января. Ждите меня в Херсонесе, около развалин базилики. Она видна – несколько древних мраморных колонн прямо на берегу моря.
Я не знаю вас в лицо – держите в руках пять красных гвоздик».
Олег отложил письмо, прикрыл глаза и задышал тяжело и часто.
Не от волнения. Просто он прочел весь текст, затаив дыхание. Надо было элементарно отдышаться…
Так!.. Написано печатными буквами… Без подписи…
Правда, обычно такие письма подписывают словами «Аноним… Ваш друг… или Иван Иванович».
Возможно, писала женщина… Возможно!
И не столько из-за одного глагола в женском лице. Мужчина придумал бы для пароля журнал «Огонек», бутылку вина… Всё, что угодно, но не букет гвоздик.
Отложив в сторону письмо, Олег попытался заняться другими вопросами – надо было дозвониться до хозяев домов, которые Зоя Александровна осматривала для возможной покупки… Она зачем-то диктовала эти адреса и телефоны мужу в Москву.
Крылов разложил свои записи и начал набирать первый номер, но передумал и положил трубку.
Пытаться выяснить что-либо по телефону – бессмысленно, а назначать встречу – невозможно… Когда? До встречи в Херсонесе – всё бесполезно, любые действия.
Писал ли это друг или сами похитители?.. Эта встреча даст новое направление поискам, а может быть, и вообще все решит…
Как ни пытался Олег тянуть время – к воротам Херсонесского заповедника он прибыл к одиннадцати часам.
Тот, кто назначал здесь встречу, очень хорошо знал, что делал… В это время года за стенами древнего греческого города было пустынно.
Возможно, что в столетних зданиях музея кто-то и работал, но на всей огромной площади раскопок не было видно ни души.
Еще только одного человека заметил Олег – священник в черных одеждах скрылся в разрушенном Владимирском соборе… Его реконструкция активно началась на заре перестройки и шесть лет назад прекратилась с началом «самостоятельности».
Это одно из самых святых мест для России!.. Здесь, в древней базилике, крестился князь Владимир… Отсюда он направился в Киев, в свою Древнюю Русь.
Спросить бы сейчас у него, кого он тогда крестил в Днепре: «дорогих россиян» или «щирых украинцев»?
Олег давно заметил, что обладает чувством «исторического воображения».
Сейчас он с трепетом шел по древней мостовой и заглядывал за развалины стен, внутрь бывших домов… Вот комната с ровным каменным полом… Здесь могла быть постель, на которой возлежал когда-то древний грек со своей древней гречанкой.
Вот внутренний дворик, где играли их дети… А здесь была кладовая, где солили рыбу и хранили вино…
Из этих ворот выбегали девушки в туниках и спешили туда, к морю, встречать парусники, на которых их женихи везли пшеницу, соль, амфоры, оружие…
Что случилось с этими людьми? Все ли погибли под татарскими стрелами и турецкими ятаганами?.. Или их потомки торгуют «сникерсами» на севастопольских улицах?
Место встречи Олег нашел сразу. Остатки древней базилики располагались прямо на берегу моря…
Сводчатый широкий вход, мраморные колонны и мозаичный пол с яркими цветами и диковинными птицами.
Он первый раз видел так близко пустынное зимнее море, без гомона отдыхающих и их чад, без разноцветья их купальников, без буйков, без надувных лодок и катеров вдали.
Между Олегом и морем было двадцать метров прибрежной полосы и ряд еще сохранившихся мраморных колонн базилики…
Эти колонны помнят многое. На каждой десятки выбоин – следы разных смут, революций, войн…
Олег стоял прямо, заложив за спину руку с букетом гвоздик… Он разглядывал каждую щербинку, пытаясь понять, где след от стрелы кочевника, где – от турецкого кремневого пистолета, где – от английского ружья времен Крымской войны. А где – от трехлинейки времен Гражданской или от «шмайсера»…
Крылов почти забыл цель своего прихода сюда.
Он окунулся в историю и купался в своих фантазиях… Взглянув себе под ноги, он увидел манящие крупинки золотого блеска в комке земли под фундаментом базилики. Скорее всего, это пробка из-под импортного пива.
А вдруг, это перстень древнего грека?.. А вдруг!
Крылов резко наклонился за добычей и сразу же услышал звонкий удар по мрамору колонны… Она пошатнулась, но устояла!
А в спину Олега, разрывая ткань его куртки, впились десятки острых каменных осколков… Он упал и машинально взглянул вверх: в полутора метрах от земли, там, где только что была его спина, появилась свеженькая пулевая выбоина…
Олег под прикрытием фундамента базилики прополз метров двадцать, а затем коротким броском влетел в лабиринт развалин… Здесь уже можно было передвигаться быстрее: бегом, пригнувшись.
Да, тот, кто назначил место встречи, знал, что делал.
Безлюдно! Множество мест для удобного, спокойного и скрытого прицеливания… Тут масса ниш и глубоких колодцев с кучами камней по соседству… Олег подумал, что если его и нашли бы, то лет через двести… При новых раскопках!.. И тогда он вполне мог бы сойти за древнего грека…
Лежа за одним из холмов, Олег обернулся и посмотрел вниз, на развалины базилики.
Картинка была мрачноватая: тысячелетняя греческая колонна, только что получившая еще одну выбоину, стояла на месте, а у ее подножия были аккуратно брошены пять красных гвоздик…
Однако, они шутники!.. И тот, который пригласил сюда, и тот, который стрелял.
Олег сделал еще рывок и залег в кустах под каменным выступом…
Вся комбинация этого стрелка строилась на одном-единственном выстреле… Теперь они почти на равных.
Этот стрелок не может знать, где Олег появится в следующий раз. А ему надо увидеть, зафиксировать, прицелиться, учесть движение…
Нет, сейчас они на равных… Можно рвануть к морю, вниз по склону, и затеряться на кладбище кораблей, в Карантинной бухте.
А можно проползти к Владимирскому собору и там внутри поджидать стрелка, лежа на лесах с парой булыжников…
Можно и сюда, в этот провал, в эту рукотворную пещеру, сработанную во времена, когда спартанцы добивали трусливых воинов царя Дария… Но в этом бывшем греческом подвале сейчас мокро, холодно, грязно и смрадно.
Олег вскочил, сделал еще один десятиметровый рывок, повернул за угол и грудью чуть не сбил с ног… Андрея! Своего недавнего попутчика и соседа по купе.
– Ложись! – прохрипел Олег, увлекая Андрея на груду сухой травы под стеной. – Тихо лежи… Тут, Андрей, чудик какой-то с пистолетом бегает. Похоже, на меня охотится… Я сейчас в сторону рвану, а ты будь осторожен.
– Мне-то, зачем быть осторожным?.. Это я в тебя стрелял.
– Не понял?!
– Ты, Олег, глаза-то преврати опять в круглые. Квадратные они у тебя… Ну не знал я, что это ты!.. Мне сказали, что парень с букетом гвоздик будет стоять у этих колонн… Ну, не знал я! Ты же спиной стоял.
– Кто тебе сказал?
– Ты, Олег, лежи, не вставай. Вдруг меня контролируют или дублер есть?
– Кто тебе дал это задание?!
– Ты, Олег, не ершись. Я и так работу свою не сделал… Первый раз со мной такое! А ты еще хочешь, чтоб я сразу начал своих закладывать… Теперь у меня к тебе просьба. Выполнишь?
– Обещаю!.. Ты же мне, некоторым образом, жизнь спас.
– Это точно!.. Значит, так, я в тебя стрелял, ты убежал, я тебя не догнал… И всегда на этом стой! Хоть, кто клещами будет тянуть. Договорились? Верно!.. И еще – мой совет. Срочно делай отсюда ноги! Мчись на базу, собирай шмотки и дуй в Москву. Ты понял?
– Спасибо, Андрей… И все-таки – кто?
– Кто мне дал задание – не скажу… У меня свои правила игры. Своих не закладываю, но и не в Москве это придумали… И здешние меня не по твою душу из Москвы вызвали.
– А кто меня заказал? Кому я нужен?
– Их просил какой-то Чуб… Я это краем уха слышал, потому и говорю… И задание это возникло вдруг! Вдруг и срочно… И времени у меня на подготовку не было. А значит, сами виноваты, что осечка получилась.
– Андрей, а где ты…
– Все! Слова больше не скажу!.. И чтобы через три часа тебя в городе не было. Второй раз я не промахнусь!.. Всё! Разбежались!
14 января 1997 года. Ялта
Игорь Савенков вылетел из Москвы рано утром и уже в полдень был в Ялте.
Основную информацию по делу «исчезновения Зои Шориной» он получил из бесед с Дибичем и банкиром Шмаковым… Последние три дня были заполнены встречами, пустыми разговорами, просмотром бумаг и записных книжек, поисками общих знакомых всех трех пропавших дамочек.
Очень многие соглашались, что Зоя Шорина, Марина Попова и Альбина Шмакова могли быть знакомы, но никто этого не утверждал. Никто не видел их вместе, не слышал упоминаний друг о дружке.
Ни у Савенкова, ни у Дибича не было сомнений, что между исчезнувшими женщинами есть какая-то связь. Наверняка был кто-то четвертый или, скорее, четвертая, которая знала всех троих и сейчас аккуратно готовит к поездке в Крым очередную жертву.
