– Будут доказательства.
– Вот как будут, так и поговорим! – отрезал Порошин.
– А тогда может быть поздно.
– Не было трупа. А ствол был пневматический. Все, больше ничего не скажу!
Архаров взял со стола лист бумаги, тряхнул перед Порошиным.
– Знаешь, что это такое? Локализация с телефона твоего дружка. Куда звонил, откуда. В последний раз он с карловского моста СМС-сообщение отправлял. Кто такая Катя?
– А мне-то откуда знать? – Порошин нахмурился.
– Я так понимаю, его подружка. Он ей написал, что вы жмура сбросили, возвращаетесь домой.
– Не мог он ей такого написать!
– Как не мог, если написал! – Архаров шлепнул по листу внешней стороной ладони.
– Нет! – Порошин потянулся к нему, чтобы заглянуть в записи.
Архаров не стал убирать от него листок, но и навстречу не протянул, не развернул лицевой стороной. А Порошин просто не мог дотянуться до бумаги, поэтому сдал назад.
– На пушку берешь, начальник? – спросил он.
– С карловского моста сигнал прошел. Что вы там делали?
– Мимо проезжали.
– А труп возле карловского моста нашли. Вы его там и сбросили.
– Не знаю ничего!
– А Надымов знает. Он мне все расскажет. Кате своей поведал, и со мной поделится.
– Гонево это все, начальник! Пневмат был, а трупа не было.
– И кровь у вас в багажнике нашли.
Экспертиза выявила следы вещества, которое могло быть кровью или чем-то еще. К тому же след, судя по всему, не совсем свежий. Но голос Архарова звучал уверено.
– Не знаю ничего! Без адвоката слова не скажу! – Порошин скрестил руки на животе, вскинул голову.
Архаров напрасно пытался разговорить его. Не кололся орех, но еще, как говорится, не вечер.
Невесело выглядел подполковник Несмеянов, кисло. Зуб у него болел, поэтому он сидел, кулаком подпирая щеку.
– Значит, не хочет Порошин колоться?
– Ни Порошин, ни Надымов, – ответил Архаров и посмотрел на Бойкова.
– Ничего не видел, ничего не знаю! – Олег развел руками. – На том и стоит!
– Плохо.
– Труп нужен. Без него их не пробьешь, – сказал Архаров. – А они покойничка с карловского моста скинули.
– Это твое предположение. – Несмеянов покачал головой. – Его подтверждать надо.
– Завтра водолазы будут, я договорился.
– Завтра?.. Вода вроде не холодная. Да и река не очень широкая.
– Я думаю, труп от моста отнесло, – проговорил Архаров.
– Почему ты так считаешь?
– А потому, что Надымов и Порошин очень торопились. Да и веревки у них не было. Поэтому они труп без утяжелителя сбросили. Наверняка его течением отнесло. Я Пирожникова и Клюева к мосту отправил, они вниз по реке пройдут, посмотрят. Если труп где-то всплыл, ребята его найдут.
– Нужен он, Егор Васильевич. Без тела грош нам цена. – Несмеянов поморщился.
В дверь постучали.
– Да!
В кабинет осторожно зашел Званцев:
– Можно?
– Андрей Данилович? – Несмеянов смотрел на него, как на цыганку с картами, несерьезно, но с надеждой.
А вдруг нагадает что-то интересное.
– Ну, проходите, раз уж пришли!
– Мы рады вас видеть, товарищ Незванцев, – в кулак прошептал Пирожников, с насмешкой глядя на Званцева.
А тот как будто не замечал иронии, сел во главе приставного стола, поерзал на стуле, устраиваясь поудобней, потом спросил с важным видом:
– О чем разговор?
Архаров даже не глянул на него и сказал начальнику:
– Будет труп. Не может не быть. Надымов и Порошин – люди Горохова. Он Замятова убил.
– Это еще доказать нужно.
– Труп Замятова найдем и к Горохову привяжем.
– К Горохову? – подал голос Званцев. – Я думал, у вас гражданин Жилкин на подозрении.
У Архарова не было ни малейшего желания вдаваться в объяснения непонятно с кем.
– Да, к Горохову привяжем, – сухо сказал он. – Или к Жилкину.
– Кто-то из них убил?
– Кто-то из них.
– Думаете?
– Знаю.
– Ловлю на слове!
Архаров метнул в Званцева удивленный взгляд. Он никак не ожидал от целого подполковника такой глупости.
– Андрей Данилович, мне кажется, вы сейчас очень нужны… э-э… – Несмеянов задумался, куда бы ему сейчас отправить Званцева.
Он поставил перед собой непростую задачу и еще ломал над ней голову, когда появился старший лейтенант Чебриков. Невысокий парень, худощавый, поджарый, длинноногий. Лицо узкое, вытянутое. Было в нем что-то от гончей собаки.
Прежде чем сделать шаг, Чебриков наклонял тело, как будто брал высокий старт. Ходил он быстро, движения у него стремительные, напористые. Сколько бы Дима ни прошел, ни пробежал, он никогда не выглядел усталым.
– Товарищ майор, вы, как всегда, правы! – весело возвестил старлей. – Был я в магазине. Продавец опознал Надымова.
Архаров улыбнулся. Лейтенанта Клюева он отправил к реке, а Чебрикова – в торговый центр, мимо которого могли проезжать Надымов и Порошин, возвращаясь в город от карловского моста. В тот самый отдел, где продавались товары для охоты, рыбалки и туризма. Он как знал, что Надымов подменил пистолет. Так оно и оказалось.
Еще бы Клюев труп нашел!
Увы, не нашел Клюев труп. Нечем было прижать Надымова к стенке. Но двигаться вперед все равно нужно, поэтому Архаров и выдернул задержанного на допрос.
Он смотрел на Надымова, как врач – на безнадежно больного.
– Пневматику ты в магазине купил перед самым задержанием. А камера у супермаркета зафиксировала, как ты мне боевым пистолетом угрожал.
– А она не зафиксировала, как у тебя, начальник, очко сыграло? Ты же в штаны наделал, когда я пневмат на тебя наставил. Будь мужиком, признайся, что так и было!
Архаров едва сдержался, чтобы не сделать признание прямо на месте. Это было не трудно. Кулак у него крепкий, удар убойный. Но рукоприкладство – это признак бессилия. А в данном случае еще и согласие с оговором.
Как мог Архаров согласиться с тем, что ему стало страшно, когда преступник навел на него пистолет? Несмеянову признаться мог, а этому отморозку – нет.
– Труп у вас в багажнике лежал, – стараясь не обращать внимания на хамскую выходку, сказал Архаров. – Экспертиза выявила следы крови. Плохо упаковали?
– А я видел, как у тебя, начальник, очко сыграло! – разошелся Надымов.
Но Архаров продолжал с невозмутимым видом гнуть свою линию:
– Завтра водолазы труп поднимут. Тот самый, который вы в реку скинули.
– А страшно было, да? – спросил Надымов.
– Не всякая птица, попадая в клетку, становится попугаем. – Архаров усмехнулся. – А ты стал. У тебя случайно погоняло не Попка?
– Это что такое было? – осведомился Надымов. – Типа я сам дурак?.. Нормально, ты обделался, а дурак – я!
Архаров качал головой, глядя на хама. Очень не просто с ним будет.
– Что смотришь, начальник? Очко жим-жим?.. Не на того нарвался. Я под твою дудку плясать не собираюсь.
– Все сказал?
– Нет, не все. Я не знаю, о каком трупе ты мне тут городишь, но если ты пришьешь мне мокрое, берегись. Я отмотаю свое, но когда-нибудь выйду. И спрошу с тебя по самую рукоять… Ты меня понимаешь?
– А если был труп?
– Не было ничего!
– Если был труп, ответишь ты. И за убийство, и за свой базар.
Во взгляд Архаров вложил всю внутреннюю силу, помноженную на властные полномочия. Он ведь не робот, а человек, и потому мог злоупотребить своим служебным положением, превратить жизнь Надымова в ад, опустить его на самое тюремное дно. Тут главное – очень захотеть. А майор уже едва сдерживался. Еще одно дурное слово, и Надымов обречен.
– Водолазы будут завтра утром. У тебя еще есть время подумать. Бумагу и ручку возьмешь у дежурного. – Архаров поднялся, направился к выходу, в дверях остановился и сказал: – А Горохова не бойся. Он до тебя не дотянется.
– Да пошел ты!.. – на остатках нахальства буркнул Надымов.
– И не обидит, – добавил Архаров и усмехнулся.
Он сделает это сам, без Горохова, если Надымов не возьмется за ум.
Время позднее. Все уже разошлись. В управлении осталась только дежурная смена и те сотрудники, которым некуда было идти.
Архарова дома никто не ждал. Он сам был виноват в этом. Может, потому иной раз рука его и тянулась к стакану.
Майор открыл сейф, достал початую бутылку «Столичной», покрутил ее в руках и вернул на место. Нет, пить нужно с радости. А с тоски лучше бегать. На три километра. Или на пять. А если тоска уж очень темная, то и на все десять.
Егор закрыл сейф, и в этот момент позвонил дежурный. Оказывается, к нему пожаловала гостья. Гражданка Замятова. Он велел пропустить посетительницу и встретил ее в коридоре.
Елена Евгеньевна выглядела расстроенной, но как женщину это ее не портило. Немолодая уже, но смотрится очень хорошо. Красота у нее не яркая, не броская, но глубинная, естественная, одухотворенная.
Впрочем, Архарову было все равно, красивая она или нет. У него не имелось никакого желания заигрывать с ней. Дело не в ней, а в нем самом.
