— Что скажешь? — Круглов с интересом уставился на Дмитрия. — Кто подойдет нашей Гале?
Шеф задумчиво потер подбородок.
— Этот вроде ничего, но выпендривается сильно, — он разглядывал фотографию шестого жениха, Оригинала, как его прозвал Круглов. — Ты ему веришь?
— Нормальный мужик. А врет или правду говорит, поживем-увидим. Ну, а остальные как?
— Слабоваты. Прощупай-ка, своего Оригинала поплотнее. Мы не должны ошибиться.
Круглов, с трудом выискивая нужные буквы, напечатал двумя пальцами.
«Вы производите впечатление человека незаурядного, но лукавого. Ответы ваши манерны, просчитаны, нарочиты. Отсутствие искренности настораживает. Парируйте, милейший».
Дмитрий удивленно поднял брови:
— Ну и тебя и стиль.
— Стиль, как стиль… — смутился Круглов. Когда-то он закончил исторический факультет университета, преподавал в железнодорожном техникуме и даже пописывал статейки в газету. Как видимо, склонность к изысканным фразам не убили ни тюрьмы, ни лагеря.
«Парирую! Я, действительно, личность незаурядная и не спешу открываться первому встречному. Понимаю ваши цели, однако имею свои. Простите за резкий тон», — Оригинал продолжал интересничать.
«Вы бравируете откровенностью. Если цели ваши циничны — это недостойно мужчины. Если честны, пора потолковать по душам».
«Я готов. Но хотел бы увидеть лицо женщины, о которой идет речь».
— Ну, что? Покажем ему нашу Галочку? — спросил Круглов.
Дмитрий с сомнением покачал головой:
— Не рано ли?
— В самый раз!
— Тогда валяй!
Круглов написал: «Смотрите» и отправил на почтовый ящик Оригинала два фото.
— Остальным претендентам ты тоже пошлешь фотографии? — поинтересовался Дмитрий.
— Да. Пусть будут в равных условиях.
К большому удивлению Круглова внешность Гали произвела на некоторых женихов странное впечатление. «Она — слишком красива для меня», — прямо выразился один из слабаков. «Я такую женщину не потяну», — сообщил другой. «Вот идиоты», — хмыкнул Круглов, составляя список финалистов. Кроме Оригинала в него вошел симпатичный брюнет. Ни чем особенным парень не отличался, разве что казался добряком. Спокойным, чуть флегматичным, добродушным малым, любящим простые житейские истины. К простым людям Круглов питал слабость, он устал от сложностей. Третим номером шел новенький. Мужик свалился, как снег на голову, и был очень настойчив. Он и предложил устроить свидание в «одностороннем порядке», так, чтобы Галя ничего про это ничего не знала.
Идея понравилась и Круглову, и Дмитрию.
Прикинул, как все устроить и, выдав женихам инструкции, Круглов позвонил Галине.
— Простите, ни как ни могу поймать Виктора, а мне долг вернуть надо. Как быть?
— Оставьте у секретаря, — ответила Галя.
— Так не пойдет, — отрезал Круглов, — лучше загляните вечерком в «Викинг», а я подошлю туда курьера. Бармен будет в курсе. Когда вам удобно?
Кафе «Викинг» располагалось рядом с домом Осиных. Причин возражать у Галины не нашлось. Как, впрочем, и сил. Измученная домашними неурядицами она легко подчинилась, поддалась напору неизвестного ей человека.
— Часов в семь или восемь вечера.
— В семь. — Круглов оставил последнее слово за собой. — Скажете: конверт для Виктора. Хорошо?
«Викинг» был выбран не случайно. Тащиться черт знает куда, согласится не каждый. Заглянуть же в соседнюю кафешку совсем несложно. На этом строился первый расчет. Второй состоял в том, что в общественное место, женщина в затрапезном виде не явится даже на минутку. Но, на минутку же, не будет и выряжаться. Круглову хотелось показать свою протеже в естественном состоянии.
— Я не очень представляю, что делать дальше. Покажу я мужикам Галю. Придумаю, как каждому познакоиться с ней. А вдруг они ей не понравятся? Или Галина вообще не собирается заводить шашни? — Круглов пытливо глядел на Дмитрия. Тому лишь бы Осину досадить. А каково Гале быть разменной монеткой в чужой игре? Не марионетка ведь, живая душа. Одного мужика отбирают, другому отдают. Как вещь. Бедная женщина.
— Не суетись. Никого насиловать не придется. Если твои ребята найдут нужный подход и проявят настойчивость, — утешил Дмитрий, — Галя сдасться. Ей ничего другого не останется. Я уверен, она мечтает начать новую жизнь. И только боится сделать решительный шаг. Если этот шаг сделает мужчина, она не будет сопротивляться.
— Чего ей бояться такой красотке?
— Красавицы и уродины боятся остаться в одиночестве. Потому за всякую шваль цепляются, терпят унижения, сносят побои. Мы Галочке затем мужика и подсовываем, чтобы она время на чепуху не теряла и быстренько устроила свою судьбу. И не сомневайся. Она нам еще спасибо скажет. Во-первых: избавили от негодяя. Во-вторых: приключение организовали. Благородным страдалицам, целомудренным и верным, очень полезны приключения. Только смотри, чтобы твои мальчики вели себя примерно. И на встрече с Галей, и вообще.
За время переиски Круглов узнал о кандидатах многое и не ждал от них неприятных сюрпризов. Напротив, ему казалось, что ребята смогут сделать Галину счастливой. Особенно Оригинал. Впрочем, Добряк и новенький были тоже ничего. Во всяком случае, много лучше Осина.
Расставшись с Ольгой около ее подъезда, Осин умчался к Игорю. Тот отказался разговаривать:
— Завтра, все завтра, — сказал, выпроваживая. — Бабка подпишет бумаги и я в твоем распоряжении. До того никаких комментариев.
Что ж, Виктор сам поступил также. Не болтал бы попусту, не разменивался на выяснение отношений; а, только убедившись в победе, снизошел к беседе с троюродным младшим братом — главным конкурентом за наследство.
На сегодняшний день из ближайших наследников профессора Осина в живых осталось трое: вдова и два внука, Виктор и Игорь, поросль последних двух браков. Прочие члены семьи являлись родней более отдаленной степени, вследствие чего претендовать на Отрадное не могли.
Пока загородным особняком владела Вера Васильевна. Однако, учитывая ее отнюдь не юный возраст и конечность существования белковых тел, следовало решить, кто же станет следующим хозяином Отрадного.
К сожалению, вопрос этот был достаточно сложен.
Первая проблема заключалась в неоднозначной трактовке формальных прав Веры Васильевны на дом. С юридической точки зрения все было в порядке. В 1993-м году особняк и прилегающие земельные угодья были приватизированы, по букве закона стали собственностью гражданки В. В. Татарцевой-Осиной и, следовательно, по кончине последней могли перейти в наследство к ее внуку — В. П. Осину.
Однако существовала иная система координат.
Сейчас Отрадное оценивалось в десять миллионов долларов, а до 1991 года дом ни стоил и копейки. Он являлся собственностью госпиталя, где профессор Осин проработал с 1910 года и до смерти, и семье Осиных был предоставлен по договору аренды, посему разделу, купле, продаже, дарению и прочему не подлежал.
Составляя завещание в 1947 году, Виктор Викторович не рискнул предположить, что власть Советов исчезнет и указаний относительно Отрадного не дал. Судьба особняка в его представлении была предрешена. Семейство могло пользоваться ведомственным жильем, пока здравствовала вдова профессора. С ее уходом, дом возвращался в ведение военных.
К большому огорчению руководства госпиталя Вере Васильевне Бог отмерил долгий век. Она дожила до перестройки и через суд вернула то, что до революции принадлежало ее мужу. Как значилось в документах почти столетней давности: Отрадное на заре 20-го века являлось собственностью знаменитого хирурга.
Возвратив дом в семейное владение, Вера Васильевна написала завещание, согласно которому по ее смерти дом подлежал продаже, а вырученные деньги разделу между детьми и внуками профессора. Однако прошло еще полтора десятка лет и большая часть наследников переселилась в мир иной. Вера же Васильевна по-прежнему попирала хромой ногой грешную землю и после каждых похорон задумывалась о том, что делать с Отрадным. Теперь продавать дом не имело смысла. Его спокойно можно было разделить между родным и приемным внуками. Или оставить только родному.
Каждый из вариантов имел свою доказательную базу. Раз дом и земля являются собственностью исключительно Веры Васильевны, она имеет полное юридическое право завещать имущество кому угодно, в том числе родному внуку Виктору — неустанно твердил Виктор.
Игорь придерживался другой концепции и был не менее настойчиво: если Отрадное до революции принадлежало Виктору Викторовичу, если именно этот факт стал основанием для приватизации, то дом следует разделить поровну между ним и Виктором.
Таким образом, ситуация зашла в тупик: договориться Виктор и Игорь не могли, а Вера Васильевна сомневалась и все откладывала окончательное решение.
