Девушка заметила, какими глазами смотрит на нее Спартак, снисходительно, если не сказать, надменно усмехнулась. И не смутилась, не застыдилась, хотя ногу с ноги все-таки убрала; правда, юбку оправлять не стала. Да и он уже не смотрел на ее ноги. Он же не маньяк какой-то…
– Спартак, познакомься, это Жанна, – чуточку смущенно, но без ревности представила его Юля.
А ведь она должна была заметить, какое впечатление произвела на него ее гостья.
Жанна… Впервые увидев эту девушку, бригадир почему-то подумал, что имя у нее такое же необычное, как и она сама. Редкое имя гармонировало с ее редкой красотой…
Надо будет как-нибудь объяснить Юле, что с ней он познакомился из-за Жанны.
– Спартак, – кивнул он.
В горле вдруг запершило, под ложечкой засосало, и под коленями вдруг образовалась пустота.
– Я уже поняла, что ты Спартак.
Жанна смотрела на него с неприязненной насмешкой. Не нравился он ей: не красавчик, лицо в подживших ссадинах и шрамах, неумытый, помятый, и одежда не фонтан… Так и не успел обзавестись солидным прикидом. Ничего, он исправится, только поможет ли это?
– Где-то я тебя уже видела.
– Встречались…
– Мы с тобой никогда не встречались, – возмущенно протянула Жанна.
И даже помахала перед собой рукой, как веером. Дескать, не хватало мне еще такого счастья.
– Ну, не в том смысле, – замялся Спартак. – Я из дома выходил, а ты навстречу…
– А-а, ну да, ну да… А чего ты так говоришь? У тебя что, челюсть заклинило?
– Перелом.
– Пьяная драка?
– Почему пьяная?
– Ну, не знаю, – с нескрываемой насмешкой скривила она губы. – Что на ум пришло, то и сказала… Да, Юлька, и где ты только таких красавцев находишь?.. Ладно, пойду я, а то Миша меня уже потерял…
Она неторопливо поднялась, оправила юбку и с высокомерной иронией глянула на Спартака, требуя, чтобы он освободил выход. Бригадир посторонился, и она прошла мимо, изворачиваясь, чтобы не задеть его. И еще носик сморщила, будто мерзкий запах учуяла. В общем, умыла его от ушей до подбородка.
Зато Юля ласковой кошкой потерлась об него, когда проходила мимо. Как будто нарочно для того, чтобы смягчить удар по его самолюбию.
Пока она провожала Жанну, Спартак закурил. Обидно, тошно до дрожи в пальцах. Не создан он для красивых женщин. Вечно у него в подругах второй, а то и третий сорт. До армии с Катькой Ржавой встречался: худенькая была баба, стройная, но медно-рыжая и конопатая. Да и та ждать не захотела, замуж вышла. После армии Зойка была – пышноволосая, с нежной розовой кожей, но толстая, неряшливая. Сейчас его Сонька в Знаменке ждет; вроде бы ничего девчонка, и не толстая, и не рыжая, но не тянет его к ней. Может, потому и не рвется он так домой, как тот же Угрюм…
Юля не намного симпатичней Соньки, но так и это не лучший вариант. О таких красавицах, как Жанна, ему остается только мечтать…
– Я тут обед приготовила, но ты спал, не хотела тебя будить.
Юля достала из духовки казан. Картофельный суп-пюре с мясным фаршем. Не самое аппетитное на вид блюдо, но пахнет соблазнительно. И на вкус наверняка выше всяких похвал. Что-что, а кулинар из Юли отменный. Только ужин почему-то не в радость.
– Ты чем-то расстроен?
Юля поставила перед ним тарелку, положила ложку. Есть он будет сам, без всяких трубок, но жевать пока нельзя, поэтому и блюдо такое жидкое…
– В пьяной драке… Я что, на алкаша похож? – невесело спросил он.
– Нет, конечно… Она тебе понравилась? – грустно посмотрела на него Юля.
– Кто?
– Ну, Жанна… Я видела, как ты на нее смотрел…
– Просто растерялся, поэтому так смотрел… Не думал, что у тебя гости. А потом я ее видел уже…
– Я знаю, ты и на рынке на нее так же смотрел…
– Что, ревновать будешь?
– Нет.
– Что нет, если да…
– Она красивая, она всем нравится.
Кто бы сомневался… Спартак вздрогнул. Уж не вслух ли он это сказал?
– Она и во дворе самая красивая была, и в школе. Сейчас в институте учится. Умная, видная…
– И парни у нее самые лучшие, да?
– Ну, в общем-то, да…
– А тебе вечно такие красавцы, как я, достаются.
– Кто тебе такое сказал? – несмело возмутилась она.
– Жанна и сказала… И много у тебя таких красавцев было?
– Не было у меня никого, – Юля в смятении опустила голову.
– Что, никого и никогда?
Спартак усмехнулся. Он у нее не первый мужчина. Как минимум не первый.
– Я не хочу об этом говорить.
– Понятно, – скептически скривил он губы.
– Что тебе понятно? – печально посмотрела на него девушка.
– Да суп какой-то мутный. Непрозрачный… – Он зачерпнул из тарелки ложку и тут же вылил содержимое обратно.
– Это же суп-пюре, он густой, он не может быть прозрачным…
Похоже, она не поняла намека. Или не захотела понимать. Мутная она девчонка. Но, похоже, не умеет врать. Потому и не хочет говорить о своих мужчинах, чтобы не повергнуть его в шок…
Спать он лег на диване. Не говоря ни слова, Юля постелила ему. А ночью пришла к нему, залезла под одеяло, прижалась. Только ночная рубашка на ней, а он не железный. И ему, в общем-то, все равно, сколько мужчин у нее было…
Она позволяла ему многое и сама безо всяких ломаний отваживалась на смелые эксперименты. Вне всякого сомнения, постельный опыт у нее богатый. Значит, и мужчин у нее было много…
Он лежал на спине, а она – на боку, голова ее покоилась у него на груди, пальцы нежно шерстили волосяную тропку под пупком.
– Знаешь, анекдот есть такой, – усмехнулся Спартак. – Лежат вместе парень и девчонка. Ты, говорит он, у меня как «Жигули» «ноль первой» модели. Потому что первая. А она ему – а ты у меня как «Москвич» – «четыреста двенадцатый»…
– Почему?
– Потому что четыреста двенадцатый.
– Откуда ты знаешь?
– Что я знаю?
– Ну, что у нас в гараже «четыреста двенадцатый» «Москвич» стоит? – совершенно серьезно сказала она.
Или у нее с чувством юмора проблемы, или нарочно стрелки переводит?
– Не знал я… А что, стоит?
– Да, папе предложили, он взял. В очереди на «Жигули» долго стоять, с «Москвичом» проще… Он говорит, что лучше бы «Волгу» предложили, а мне и «Москвич» нравится. Только я ездить на нем не умею. Иногда соседа прошу. Ну, когда мне за товаром надо съездить. Он не отказывает…
– Хорошо, когда есть замечательный сосед, – сально усмехнулся Спартак.
Папа в рейсе, а соседи помогают его дочке не соскучиться в одиночестве. И присмотрят за ней, и приласкают. И еще тонкостям постельного дела научат – и порнокассету прокрутят для теоретического познания, и на практике закрепят, чтобы перед будущим мужем не было стыдно.
– Да, у нас все соседи хорошие, – без тени хоть какой бы то иронии сказала она.
– Один товар привезет, другой гвоздь вколотит, так и живем…
– Это ты о чем? – оторвав голову от его груди, подозрительно покосилась на Спартака Юля.
– Да так, ни о чем. Просто подумал, что каждый мужчина должен уметь гвоздь вбить…
– Папа тоже так говорит. Только не таким тоном… Я что-то не так сделала?
– Да нет, просто я хотел сказать, что, если вдруг тебе за товаром нужно съездить, ты меня попроси. А про соседа своего забудь. Ты меня поняла?
– Да, поняла.
– И чтобы никаких мужиков, кроме меня. Не знаю, что там у тебя было раньше, но пока я с тобой, у тебя никого не должно быть. Ты меня понимаешь?
– Да, конечно! – обрадовалась она.
– Я ведь и наказать могу, если вдруг что…
– Не за что тебе будет наказывать, – счастливо пробормотала она, уткнувшись носом в его шейную впадину. – Я буду хорошей…
Спартак по-хозяйски нежно погладил ее по голове. Хорошая девочка, хорошая. Не будет она ему изменять. А о том, что было, о том надо постараться забыть…
4Стивен Сигал разошелся не на шутку. Мощный мужик, горячий, удары хоть и киношные, но, в общем-то, убедительные. Одному гангстеру снес челюсть, другому проломил череп, третьему двинул головой в переносицу. А на четвертом позвонил Гобой.
– Спартак, братуха, у нас проблемы! Тебя зовут.
– Кто?
Ответить Гобой не успел, кто-то забрал у него трубку.
– Слышь, мужик, разговор есть, – грубо сказал незнакомый голос. – Пятнадцать минут у тебя, или мы из твоего пацана форшмак сделаем. Время пошло.
Вчера Гобой звонил ему домой, вроде бы все в порядке было, но сегодня, похоже, власть переменилась.
Юля жила недалеко от рынка. Правда, последнее время она не работала: и торговля не шла из-за кризиса на барахолке, и Спартаком ей нужно было заниматься, готовить ему, заботиться. И хорошо, что она сегодня дома. Витрина ее ларька выходила на площадку перед кафе, а там Спартака ждали широкоформатные ребята. Бритые затылки, кожаные куртки, широкие спортивные штаны с лампасами, тяжелые боты с ударными носками. По сравнению с этой троицей Гобой казался тонкошеим куренком перед откормленными бойцовскими петухами. И уж точно с ними в одиночку он бы не справился.
