– Так и обжечься недолго, – заметил Роган. – Кто-нибудь должен сказать ему об этом.
Ханна поставила перед ним яичницу, масло и целую тарелку свеженарезанного хлеба; сама села за стол напротив, налила себе чашку чая, стала смотреть, как он ест.
– Ты здорово проголодался, – заметила она, когда он со вздохом отодвинул от себя пустую тарелку.
Он едва заметно улыбнулся.
– Я все съел не потому, что был очень голоден. Это получилось автоматически. Дело даже не в том, что в тюрьме кормят очень плохо, а в том, что на воле еда гораздо вкуснее.
Они закурили по сигарете, пуская дым в непринужденной тишине. По стеклам окна по-прежнему негромко барабанил дождь. Немного спустя на кухню зашел Морган, налил себе чаю, присел на край буфета.
– Как чувствует себя О'Мор?
– Он в хорошей форме, – ответил Роган.
Морган резко хохотнул.
– От меня можете не скрывать, важный человек! Когда мы с Джессом встречались с ним в Манчестере две недели назад, он еле держался на ногах.
– Ну и что?
– Насколько я понимаю, он долго не протянет. А таким делом должен руководить крепкий, сильный человек.
– Согласен, – спокойно ответил Роган. – Поэтому-то я и приехал сюда.
– Кто, черт возьми, приказал это? – Огромная фигура Джесса Флетчера загородила весь дверной проем, отвратительное лицо со шрамами побагровело от злости. – Кто сказал, что мы вообще нуждаемся в вас? Может быть, у нас с Морганом есть свои собственные планы.
– О'Мор сообщил мне, что вас наняли за плату, – сказал Роган. – По пять кусков каждому, правильно?
– Да, такова договоренность.
– Тогда пусть нанятые люди заткнут свою пасть.
Флетчер конвульсивно дернулся вперед, но Морган резко остановил его.
– Не кипятись, Джесс. Драчки среди своих к хорошему никогда не приводят. – Потом повернулся к Рогану и пожал плечами. – Джесс легко вспыхивает. Это и понятно. После той встречи в Манчестере мы и в глаза не видели О'Мора. Поддерживаем с ним связь только через Ханну. Даже ее дядя не знает, где он теперь находится.
– Осторожность – вторая натура, – заявил Роган. – Для вас в этом смысле нет ничего плохого. Когда надо, вы его увидите. – Он поднялся из-за стола. – Так какой у вас, говорите, план?
– В соседней комнате есть карта, – объяснил Морган. – Давайте перейдем туда.
* * *
Дождь прекратился, небо немного прояснилось над горами, приближался вечер. В гостиной было темно, особенно по углам. Ханна зажгла керосиновую лампу, поставила ее на середину стола красного дерева. Морган вынул из ящика мелкомасштабную карту и развернул ее.
– Вот здесь обозначен Скардейл, – начал объяснять он. – В пяти милях от Эмблсайда, ниже Скардейл-Фелл. От Эмблсайда до Уиндермера пять миль, потом прямая дорога до Кендала. Станция Ригг в пяти милях к югу. Общая протяженность двадцать пять миль.
– Правильно. Ригг – это всего лишь промежуточная станция. Такого типа, где работает только станционный смотритель. Во время летнего сезона он очень занят, потому что в озерный край через эту станцию идут все поезда с отдыхающими. А в это время года там могильная тишина.
– А что можно сказать о вечернем почтовом поезде в пятницу? Может ли пассажир сесть на него в Ригге?
Морган покачал головой.
– Там он больше не делает остановки по расписанию. За последние два года на железных дорогах прошла основательная реорганизация, и станция Ригг оказалась именно таким местом, которого это особенно коснулось. Фактически станционный смотритель, если его все еще можно так называть, превратился в рядового служащего, не больше. Он теперь даже не живет на этой станции и каждый день приезжает из Кендала.
– А что можно сказать о бронированном фургоне? Со слов Колама, можно подумать, что это крепкий орешек.
– Это просто огромный стальной ящик на колесах, которые в наше время использует для своих перевозок Центральный банк; в нем есть радиосвязь с полицейским управлением графства. Они связываются через каждые полчаса.
– Где у них слабое звено? На станции Ригг?
Морган покачал головой.
– Фургон никогда не приезжает меньше чем за пять минут до прихода поезда. Сбоку станции имеется разгрузочная площадка. Они подают фургон задом к этой площадке и сидят настороже, пока не подойдет поезд.
– Вы в этом уверены?
– Спросите Ханну. Она наблюдала за этой процедурой из машины в прошлую пятницу и неделей раньше. А мы с Флетчером вели наблюдение в бинокли из леса на соседнем холме. Если вы рассчитываете, что их можно взять там, забудьте об этом. Времени не хватит, к тому же и в поезде имеется радиотелефонная связь. Теперь такая связь установлена во всех поездах с тех пор, как год назад их накрыли на пару миллионов.
– Труднейшая задача!
Морган кивнул.
– Старик, похоже, думал, что мы можем просто устроить этому фургону засаду где-нибудь на тихом отрезке пути между Риггом и Кендалом. И это свидетельствует, как он отстал от реальной жизни.
– А у вас есть предложения получше?
Флетчер хрипло рассмеялся.
– Ничего лучшего, уверяю, вы еще не слышали, приятель. Давай-ка, расскажи ему, Гарри.
– В амбаре у нас стоит старый фургон «моррис», – объяснил Морган. – Как я представляю себе, только одно обстоятельство заставит тех двух охранников вылезти из фургона и нарушить правила – серьезная дорожная авария.
– И вы намереваетесь подстроить такую?
– Вот именно! Для этого имеется и хорошее местечко, примерно в двух милях от станции Ригг. Мы много раз осматривали его. По этой дороге только изредка проезжает грузовик с фермы. В нужный момент мы перевернем старый фургон на обочине, разольем немного бензина и подожжем. Или даже лучше!.. Один из нас будет лежать на дороге с окровавленным лицом. В этом-то случае они обязательно остановятся. Нет человека, который проехал мимо такого!..
– И в этот момент в дело вступят другие?
Морган кивнул.
– Просто, не правда ли?
– Слишком просто.
Роган посмотрел на Ханну, которая ответила ему спокойным взглядом, сохраняя на лице невозмутимость.
А Флетчер спросил:
– Может быть, у вас есть предложение получше?
– Пока что нет, – ответил Роган. – Но ясно одно: худшего не придумаешь.
Губы Моргана гневно сжались.
А Роган продолжал:
– В этом плане два громадных недостатка. Первый. В тот момент, когда охранники увидят аварию на дороге, они немедленно сообщат об этом в полицейское управление графства. Они обязаны это делать всякий раз, когда происходит что-нибудь необычное. Через пять минут из Кендала понесется машина, а в полиции станут ждать очередной связи, как только будет осмотрено место дорожного происшествия. Если такого сообщения не поступит, они поднимут на ноги все графство.
Сказанное было настолько бесспорным, что Флетчер и Морган будто в рот воды набрали, и Роган продолжал развивать свою мысль:
– Даже если предположить, что я совершенно не прав и что охранники в фургоне очень расстроятся при виде аварии и не станут связываться с полицейским управлением, то все равно следует подумать о ситуации на станции Ригг. Что произойдет, если фургон туда не подъедет? Вы сами сказали, что теперь радиотелефонами оборудованы все почтовые поезда. Первое, что сделает охрана, – сообщит соответствующим властям, что фургон не прибыл. Буквально через несколько минут все графство зажужжит, как встревоженный улей. На такие случаи у них имеется резервный план – так бывает всегда.
Ханна как-то гортанно засмеялась, и Флетчер сердито обернулся к ней.
– А вы помалкивайте!
Морган дотронулся до его руки и покачал головой.
– Не надо, Джесс. Он прав. Он говорит вполне разумные вещи. – Он посмотрел на Рогана, прищурил глаза. – У вас есть еще какие-то предложения?
– Всегда можно найти что-нибудь получше, если поискать как следует, – отозвался Роган. – Утром я обдумаю все это.
В это время старый грузовик с высокими бортами для скота въехал в ворота, задев обшарпанным боком каменный столб, и затрясся по булыжному двору. Он остановился в одном футе от стены дома, дверца распахнулась, и с сиденья чуть ли не вывалился старик.
Он прошел мимо окна, раскачиваясь из стороны в сторону, Морган с отвращением покачал головой.
– Заходит в каждую забегаловку в Эмблсайде, болтает там всякое и сорит деньгами.
– Даже если это и правда, вас это не касается, – отрезала Ханна, у которой от злости на щеках выступили красные пятна.
Дверь отворилась, и сочный, громкий голос стал напевать песню:
Боже, храни Ирландию! – восклицают герои,
Боже, храни Ирландию! – повторяем мы все,
Умираем ли мы на эшафоте или на поле битвы,
Нам все равно, если мы падем за Ирландию.
Он остановился на пороге с застывшей на покрасневшем от виски лице глупой ухмылкой.
– Да хранит вас всех Господь!
Воцарилась неловкая тишина, потом Роган спокойно ответил:
