не был уверен, но наверняка знал, что хочет познакомиться с этим человеком.
Лаборатория была очень светлой. Четыре больших окна выходили в сад, находящийся внутри четырехугольника, который образовывали здания. Хенрик Шульц сидел на парапете одного из окон. В руках у него была стопка бумаг, покрытых какими-то символами, и присматривался к человеку, стоящему у большой черной доски. Третий из присутствующих сидел за большим, покрытым инструментами столом и также смотрел в сторону доски.
Все трое были молоды и одеты в белые халаты.
— Подиктуй мне, Хенек, — сказал стоящий. — Мы проверим этот первый образец, а потом посмотрим. Где-то тут есть ошибка.
— Конечно, есть! — сказал сидящий за столом. — С шести часов мы бьемся тут и… — он махнул рукой. — Диктуй ему, Хенек, а я буду проверять на бумаге. — Он взял ручку.
— Начали! — сказал Шульц. — HCl плюс…
Раздался стук в дверь. Человек у доски нетерпеливо опустил руку, в которой держал мел, и крикнул:
— Входите!
Дверь открылась, и старый посыльный просунул в нее голову. Он заметил Шульца и сказал ему:
— Пан директор звонил, что просит пана магистра зайти к нему.
— Сейчас?
— Да.
Шульц слез с парапета и положил бумаги на стол.
— К директору? — с сомнением спросил он. — А вы не ошиблись, пан Ковальский?
— Нет. Я сам снял трубку в дежурке на первом этаже.
— Хорошо. Я иду.
Посыльный закрыл дверь.
— Чего директору от меня нужно?
— Он выплатит тебе аванс! — с шутливым восторгом заметил сидящий за столом. — Вернешься, и пойдем его обмывать. Через пятнадцать минут обеденный перерыв.
— Ну, мы пойдем дальше без тебя, — сказал стоящий у доски человек.
— Нет, подождите. Это не продлится больше нескольких минут. Наверное, снова какая-то техническая поправка в этом новом агрегате.
Они кивнули головами. Он вышел. Прошел по нескольким длинным коридорам. Перед тем как войти в кабинет директора. Шульц поправил галстук. Потом сделал несколько шагов и остановился перед матовой табличкой, на которой было написано: «ГЛАВНЫЙ ДИРЕКТОР».
Он вошел туда. Секретарь в приемной кивнул головой на обитую кожей дверь.
— Директор ждет.
Шульц неуверенно постучал в дверь. Потом, не слыша ответа, отворил ее. Остановился на пороге и поклонился. Напротив директора сидел человек, который при звуке отворяемой двери повернул голову. Шульц окинул его беглым взглядом. Он был ему незнаком. Он снова посмотрел на директора.
Директор встал.
— Это и есть магистр Шульц, — обратился он к сидящему, который тоже поднялся с места. — Пан магистр, этот пан хочет с вами поговорить об одном… хм… частном деле. Вы оставайтесь здесь, панове, а я немного пройдусь по предприятию. У меня есть кое-какие дела… да, дела. В понедельник всегда следует немного осмотреться в своем хозяйстве.
И он вышел. Шульц отодвинулся, чтобы пропустить его, и закрыл за ним дверь. Потом повернулся к человеку, стоящему у стола.
— Моя фамилия Зентек, — тихо сказал тот, — я послан сюда из комендатуры Народной милиции.
Шульц поднял брови.
— Из милиции? Я слушаю вас.
— Вы не ожидали моего визита?
— Не понимаю вас.
Шульц все еще не двигался с места. Зентек любезно указал ему на стул. Магистр подошел и уселся.
— Это значит, не ожидали, — повторил гость, как будто хотел убедиться в чем-то, что должно быть для него совершенно ясным и без того. — Никто вам сегодня не звонил из города?
— Нет. Никто. Вы не могли бы выражаться яснее?
— Конечно, конечно, — Зентек улыбнулся. — Только, как бы это сказать, вы меня немного удивили. Я думал, что вы уже что-то знаете.
— Но о чем?
— Вы, кажется, хорошо знали профессора Рудзинского. Впрочем, я напрасно спрашиваю. Вы же были его ассистентом. Правда?
— Да. Был. Знаю его.
Зентек молча посмотрел на него. Молодой ученый спокойно сидел на стуле, глядя на него без особого интереса. Капитан кашлянул.
— Я вижу, что должен вам все объяснить. Так вот, когда сегодня утром я прибыл на виллу профессора Рудзинского, то застал его мертвым.
— Что?! — Шульц сорвался со стула.
— Да. Он выпил слишком большую, если можно так выразиться, дозу цианистого калия, растворенного в чае.
— Боже, — сказал молодой химик и закрыл глаза. — Когда Марыся об этом узнает… — он оборвал фразу.
— Если вы имеете в виду жену профессора, то я нашел ее около трупа. Она приехала утром из Закопане. С ней была ее сестра и…
— Приехала? Как это приехала? Это невозможно! — все самообладание Шульца исчезло. Он встал и, схватив Зентека за плечи, потряс его.
С неожиданной ловкостью и силой капитан высвободился и мягко, но решительно посадил Шульца обратно на стул.
— Прошу вас успокоиться, — тихо сказал он. — Я пришел к вам сюда, потому что дело очень серьезное. Я прошу вас взять себя в руки и постараться помочь мне, как можно подробнее отвечая на мои вопросы. Впрочем, сначала я хотел бы услышать, что вы можете сказать о том, что произошло. Только прошу вас, ведите себя как взрослый человек. Кроме того, я хотел бы добавить, что мне известно, какие чувства связывают вас с супругой Рудзинского.
Воцарилось молчание. Шульц закрыл глаза и с минуту сидел совершенно неподвижно. Он был очень бледным. Зентек внимательно посмотрел на его красивое лицо и короткие волосы. «Ученые стригутся теперь, как еще несколько лет назад стриглись молодые мальчишки», — подумал он и невольно коснулся своих собственных немного длинных волос. Но Зентек был родом из маленького городка и был несколько консервативен в своих вкусах.
Шульц открыл глаза.
— Цианистый калий, — чуть слышно сказал он. Он выпрямился. — Мария вернулась, — сказал уже громче. — Ну да… Вы хотите попросту знать, не я ли убил профессора Рудзинского. Вы думаете, что мы, химики, лучше остальных людей знаем, как можно убить при помощи яда, — он замолчал. — Ну что ж, вы правы. Вы предполагаете, что мотивом могла послужить моя любовь к его жене. — Было видно, что он старается сохранить самообладание. — Да, я убил его. Этого вам достаточно?
— Конечно, — Зентек кивнул головой. — Моим заданием, как вы понимаете, было выяснение всех обстоятельств смерти профессора и поиски убийцы. Ваше признание упрощает мое задание и освобождает всех заинтересованных лиц от массы хлопот. Но я все же попросил бы вас, чтобы вы поподробнее рассказали мне обо всем. Позднее, когда вы уже подпишете протокол, я смогу передать дело прокурору.
— Что… Что, вы хотите, чтобы я говорил об этом здесь?
— Да. Какое это имеет значение, где разговаривать, правда? Разумеется, я должен буду забрать вас в комендатуру. Но мне хотелось бы, чтобы вы мне здесь коротко рассказали обо всем.
Шульц,
