— Я пытался заинтересовать политических деятелей этой церковью и тем, как она работает, но, похоже, все боятся браться за это дело, учитывая количество знаменитостей среди ее сторонников и ее хваленую благотворительную деятельность. Есть один член парламента, которого я сильно подозреваю в том, что он является членом этой церкви. Он агитирует за них в парламенте и становится очень агрессивным по отношению ко всем, кто ее критикует. Я пытался заинтересовать некоторых из моих знакомых журналистов подробным расследованием, но они тоже опасаются судебных преследований. Никто не хочет с ними связываться.
— Кевин хотел подать на ВГЦ в суд на основании их жестокого обращения с ним и его семьей. Салли и я были более чем счастливы поддержать финансово его начинание, но мои адвокаты считали, что шансы Кевина на успех очень малы. Дело было не только в том, что он уже был вынужден признать ошибки в своем блоге. У него были некоторые очень странные убеждения.
— Например?
— Он был уверен, что мир духов реален. И всерьез думал, что ВГЦ может вызывать мертвых. Паттерсон попытался найти других людей, которые могли бы дать показания против церкви, но никого не нашел.
— Вы когда-нибудь рассматривали возможность насильственного возвращения Уилла? Схватив его на Уордор-стрит?
— Мы с Салли обсуждали это в качестве крайней меры, — признался сэр Колин, — но нас напугала история одного молодого человека, семья которого так поступила в далеком 1993 году. Его звали Александр Грейвс. Он тоже происходил из богатой семьи. Его отец буквально похитил его с улицы, когда он собирал деньги. Грейвс был в очень плохом психическом состоянии, когда его вытащили, и пару дней спустя он повесился в семейном доме.
— За последние несколько лет я много читал о манипулировании сознанием, — не останавливался сэр Колин, хотя его еда остывала. — И теперь знаю гораздо больше, чем раньше, о методах, которые использует ВГЦ, и о том, насколько они эффективны. Кевин рассказал мне многое о том, что там творится, и это классическая манипуляция, которая происходит в культах: ограничение информации, контроль мыслей, эмоций и так далее. Теперь я понимаю, почему Уилл так быстро изменился. Он сейчас явно не в своем уме.
— Он сам не свой, — согласился Эд. — Не прийти, когда мама умирала, не посетить ее похороны. В прошлом году у Джеймса и его жены родились мальчики-близнецы, а он даже их не видел.
— Итак, чего именно вы хотите добиться, нанимая нас? — спросил Страйк.
Сэр Колин отложил нож и вилку, потянулся под стул за старым черным портфелем, из которого извлек тонкую папку.
— Прежде чем юристы ВГЦ заставили Кевина почистить его блог, я распечатал его материалы. Здесь также есть два длинных электронных письма от Кевина, в которых рассказывается об участии его семьи в церкви и некоторых инцидентах, свидетелем которых он был или в которых был замешан. Он перечисляет людей и места, а также заявляет по крайней мере об одном уголовном правонарушении, совершенном Джонатаном Уэйсом, основателем ВГЦ. Если бы кого-нибудь из людей, упомянутых Кевином в этих текстах, можно было убедить заговорить, а, может, даже дать показания, особенно о принуждении или манипулировании сознанием, я, возможно, смог бы что-то сделать на законных основаниях. Как минимум, я хотел бы убедить ВГЦ позволить мне снова встретиться с Уиллом.
— Но в идеале вы хотели бы вытащить его оттуда?
— Конечно, — сказал сэр Колин, — но я осознаю, что это мало достижимо.
— Отчет агентства Паттерсона, какой бы он ни был, тоже в этой папке. Они сосредоточились главным образом на наблюдении за передвижениями Уилла, а также за теми, кто приходит и уходит на Руперт-корт и на ферму Чапмена. Их идея состояла в том, чтобы заснять на камеру оскорбительное или запугивающее поведение или какое-то свидетельство, что Уилл несчастлив или подвергается принуждению. Пара людей из агентства подошли к нему на улице под прикрытием и попытались завязать с ним разговор, но он настаивал, что совершенно счастлив, и пытался завербовать их или убедить сделать пожертвование… Итак, что вы думаете? — спросил сэр Колин, переводя взгляд со Страйка на Робин и обратно. — Неужели наше дело безнадежно?
Прежде чем Страйк успел ответить, Робин протянула руку за документами, которые принес с собой сэр Колин.
— Нет, — ответила она. — Мы будем очень рады помочь.
5
Слабая черта на пятом месте. Будешь постоянным в своих достоинствах. Стойкость. Для жены — счастье.
«И цзин, или Книга перемен»
Перевод Ю. К. Щуцкого
— Все в порядке, — сказал час спустя Страйк в ответ на извинения Робин за то, что она согласилась взять дело, не посоветовавшись с ним. — Я бы и сам это сказал, но я в тот момент пережевывал картошку.
Покинув Эденсоров, оба партнера уединились в пабе неподалеку. «Золотой лев» был маленьким, викторианским и богато украшенным заведением, они сидели за круглым столом на высоких кожаных барных стульях.
— Вчера вечером я просматривала сайт ВГЦ, — сказала Робин, которая пила апельсиновый сок, потому что ей вскоре нужно было отправляться на обычную работу — слежку. — Они владеют первоклассной недвижимостью. Это здание на Руперт-корт, должно быть, обошлось им в целое состояние, оно расположено в самом центре лондонского Вест-Энда, и это еще не говоря о расположении храмов и филиалов в Бирмингеме и Глазго. Как можно заработать такие деньги легально?
— Ну, они устраивают тренинги по саморазвитию по всей стране за пятьсот фунтов в день и молитвенные ретриты по тысяче фунтов за курс. У них есть десять с лишним тысяч членов, которые собирают для них деньги, жертвуют пятую часть своей зарплаты и оставляют наследство в их пользу. Все это накапливается. Надо думать, что налоговая инспекция следит за ними весьма пристально, так что либо они чисты, либо у них реально крутой бухгалтер, который знает, как скрывать сомнительные вещи. Но, к сожалению, брать наличные у идиотов — это не преступление.
— Ты согласен с Джеймсом, получается? Уилл — идиот?
Страйк отхлебнул пива, прежде чем ответить.
— Я бы сказал, что людям, которые присоединяются к культам, обычно чего-то не хватает.
— А как насчет Джайлза Хармона? Богатый, успешный писатель, по-настоящему умный…
— Я согласен с Оруэллом, — сказал Страйк. — «Некоторые идеи настолько глупы, что в них верят только интеллектуалы»... знаешь, я не вижу другого способа решить это дело, кроме как отправить кого-нибудь на ферму Чапмена под прикрытием.
Последние пару дней Робин провела, готовясь к такому повороту разговора.
— Это означает, что сначала нужно посетить храм на Руперт-корт. Я обдумала это: ты не можешь просто так появиться на ферме Чапмена, тебя должны туда пригласить, а это означает, что тебя вербуют в одном из храмов. Тому, кто придет на Руперт-корт, понадобится полностью проработанная легенда с предысторией, которую можно использовать при первом контакте с членами церкви, и я думаю, что надо выглядеть так, как будто у тебя уйма денег, чтобы тебя посчитали действительно стоящим вербовки.
Страйк, прекрасно понимая, что выслушивает самопрезентацию Робин на роль человека под прикрытием, сказал:
— И я предполагаю, ты не допускаешь мысли, что Барклай, Шах или Литтлджон были бы убедительны в роли богачей, настойчиво ищущих бога?
— Ну, — ответила Робин, — я сомневаюсь, что Барклай продержался бы дольше часа, прежде чем вышел из себя при виде всего безобразия. А Литтлджон был бы идеален, если бы в этой церкви принимали обет молчания…
Страйк рассмеялся.
— ...у Дэва маленькие дети, так что он вряд ли захочет уехать на несколько недель. Мидж — вполне вероятная кандидатура, но она никогда раньше не работала под прикрытием. Я знаю, что тоже не работала, не погружалась полностью и надолго в образ, — быстро произнесла Робин, прежде чем Страйк успел что-то сказать, — но никто не раскрывал мое прикрытие, даже когда я целый день была в образе Венеции Холл в Палате общин14.
