Смежный санузел со всеми необходимыми гигиеническими принадлежностями находился тут же, в спальне, за зеркальной дверью. Станислав встал с постели и отправился туда. Разглядев свою несколько округлившуюся за три дня сытой спокойной жизни физиономию, он остался доволен. Да, стоило на три денька вырваться из Мурманска — как сразу все заботы вылетели из головы.
Он вспомнил, как полтора года назад впервые приехал сюда — смущаясь, робея, боясь, что Игорь Васильевич окажется совсем не таким, каким он рисовался ему в воображении. Что ж, немудрено: все же десять лет прошло с тех пор, как Самородов, тогда еще капитан третьего ранга, попрощался с тринадцатилетним сыном своей любимой женщины по-взрослому, за руку, добавив, что расстаются они надолго, а может быть, и навсегда.
Но жизнь полна неожиданностей. Через десять лет Стас случайно увидел Самородова по телевизору, захотел повидаться с ним, нашел его координаты, списался и отправился в Оленегорск, не догадываясь, какой крутой поворот произойдет в его жизни и судьбе после той волнующей встречи…
Спустившись на кухню, он застал Игоря Васильевича за чтением утренних газет. Тот не сразу поднял глаза от страницы, и Стас невольно поймал себя на мысли о том, что отставной каперанг сильно сдал за последние полгода: видно, донимают его сильно все эти нескончаемые разборки с военными и штатскими чиновниками, в которые он ввязывается с упрямством и злостью бойцового бульдога. Однажды его предупредили, и серьезно: когда десять месяцев назад Самородов наведывался в Мурманск, на набережной неизвестный бандюган нанес ему сзади удар ножом в почку. Крепкий организм моряка помог ему выжить после сильной кровопотери, но здоровье с того дня пошатнулось. И больше Самородов из своей «берлоги», как он называл коттедж на берегу озера, не вылезал. Стас приезжал теперь к нему сам — не только на инструктаж и для отчета, но и просто в гости, как в этот раз.
Перед Игорем Васильевичем дымилась чашка утреннего кофе и остывал нетронутый омлет. Завидев гостя, он улыбнулся:
— Доброе утро, Стасик! Присаживайся. Ну что, готов к отъезду? Соскучился по родному городу?
Стас сел и пожал плечами.
— Да как-то не знаю. Домой, конечно, хочется. Там ДО Юля у меня… По ней скучаю.
Самородов хмыкнул и перебросил ему «Коммерсант». — Ничего, скоро тебе скучать не придется. Чувствую, начинается очередная крупная заваруха.
Стас взял газету и пробежал глазами по заголовкам первой полосы. Самородов пояснил:
— Да нет, на четвертой странице. Небольшая заметочка внизу.
Увидев название родного города, Стас удивился. Не часто о Мурманске писали на страницах общероссийских изданий, где в основном обсуждались столичные дела. Статья называлась «Девятый вал наркотраффика захлестнул северный портовый город». Чуть ниже следовал подзаголовок, набранный более мелким шрифтом: «Из Москвы Срочно выезжает специальная комиссия МВД и Комитета по контролю за незаконным оборотом наркотиков». $ Стас погрузился в чтение. Когда наткнулся на слово «анаша», сердце екнуло: ну вот, и до Мурманска гонцы казахские добрались.
Прочитав статью, он отложил газету. Перед ним уже тоже стояла дымящаяся чашка кофе и тарелка с омлетом. Стас так увлекся, что не заметил, как Игорь Васильевич подал ему завтрак.
— Ешь давай, — сказал спокойно Самородов. — Нам скоро выезжать.
— Неужели все так серьезно? — Стас указал пальцем на газету. — Все, что тут написано?
Самородов кивнул со вздохом:
— Еще серьезнее! Ситуация в городе гораздо хуже. Потому что раньше наркотой торговали из-под полы кустарным образом, от случая к случаю, в основном приезжие. А сейчас, насколько я могу судить, наркотиками заинтересовались и местные…
— Кто? Кто в Мурманске этим занимается? Амир и этот… как его…
— Ты имеешь в виду цыгана? Нет, они — мелкая рыбешка. В дело вмешался Норвежец. А это уже беда…
— Норвежцы? — не понял Стас.
— «Норвежец» — это кличка. Таганцев Михаил Юрьевич. Бывший работник Министерства внутренних дел, а в последнее время крупный предприниматель. Пару лет назад у него возникли в городе трения с криминалитетом. В него стреляли, ранили, он подался в бега. А год назад вернулся, осмотрелся… По моим сведениям, он хочет создать в городе разветвленную сеть наркоторговли. И его необходимо остановить!
— Постойте, Игорь Васильевич! — перебил его Стас. — А как же городские власти? Милиция, наконец?
— Все куплены. Я знаю, что он всех купил. Если кто-то из честных ментов начинает под него копать, то тут же оказывается в спецкапэзэ. На него фабрикуется дело. В бизнесе Таганцева завязаны очень влиятельные люди, Стасик. Поговаривают, что и нынешний мэр у Норвежца на крючке.
Стас отпил кофе и стал ковырять омлет. Подцепив на вилку кусочек прожаренной ветчины, с аппетитом прожевал.
— Я чего-то про него раньше не слышал. Кто такой Таганцев? Откуда он взялся?
Самородов откинулся на спинку стула.
— Ты просто не интересовался — вот и не слышал. А те, кто интересовался, его хорошо знают.
— Например?
А потом окреп, осмелел, заматерел и послал воров на хутор бабочек ловить… — Старый моряк криво усмехнулся.
Стас отложил вилку. Это новость.
— Неужели? То есть он сейчас с ворами на ножах? Но как же ему удалось уцелеть?
— Удалось вот… Он же несколько лет назад прихлопнул одного отмороженного — Бабая, который убил воровского Смотрящего Босого. Этот самый Бабай прихватил у Босого воровскую казну — общак. Деньги были немалые, больше миллиона долларов. Это, конечно, только мои предположения, никаких прямых доказательств не было и нет. Но я уверен в этом. Воровской общак достался Норвежцу. с тех пор и пошла у него вражда с законниками. Чтобы обезопаситься, он сам сколотил себе бригаду из головорезов. Отставные менты, спортсмены, бомжи — в общем, всякая шушера. Вошел во вкус, начал оттеснять воров. Поначалу тряс Восточный район, который ему отдали без боя. Сам знаешь: трущобный райончик, там поживиться Нечем. В бараках живут работяги и старики,
- А нефтебаза? Она же тоже там.
— Ну, туда его не пустили, — улыбнулся Самородов. — Ты что? Туда и законные-то опасаются свой нос совать. А Норвежец стал стричь по мелочи, чисто символически. Аппетит пришел к нему во время еды… Говорю же: до недавних пор он был никем. Из МВД его выгнили за какие-то темные дела. Он в бизнес подался, ничем не гнушался. Начинал с малого. А теперь он хозяин заводов, портов, пароходов… Абсолютно беспринципный. И ребят набрал под стать себе. Главный там у него волкодав Жора — сам наркоман конченый, и все пацаны его на игле сидят. Лютуют жутко. Их в городе «эскадроном смерти» называют. Разъезжают на трех Черных джипах без номеров. Неужели не видал?
— Не понимаю, — Стас потер лоб, — то ли вы, Игорь Васильевич, сгущаете краски, то ли там такой бардак, что… Как это так, без номеров разъезжают? А ГАИ куда смотрит?
— Его людей не трогают. Делают вид, что не замечают. Ублюдки, накачанные наркотиками и до зубов вооруженные, спокойно рассекают по городу. Топоры с собой возят. Помимо огнестрельного оружия.
Стас даже присвистнул.
— Топоры?
— Ну да! Жору даже прозвали «железным дровосеком». И порядок в городе они наводят соответствующий, на собственный лад. Своих барыг охраняют, а чужих прижимают. Если у уличного торговца наркотой возникает какая-либо проблема, то через несколько минут к месту конфликта подъезжает черный «лендкрузер» без номеров, и оттуда выходят парни с мясницкими топорами в руках. Каково?
Стас представил себе эту картину. Жуть! Неужели такое могло произойти всего за четыре года, что он отсутствовал в Мурманске? Ведь уезжал же из нормального города — не лучше, но и не хуже любого другого в России.
