– Добрый вечер, – поздоровался Орлов размеренным голосом без малейшего акцента.
Он расстегнул пальто и сел в кресло. На вид ему было лет тридцать, но по подсчетам Вентуры тридцать пять, а то и больше. Ему захотелось сказать, что он не слишком изменился после их последней встречи, но Орлов пришел не за этим.
– Хочешь начать новый год с сотней миллионов? – спросил в лоб Вентура.
– Есть масса способов начинать год, – отозвался Орлов. – Можно вообще не начинать.
– Да, а такие деньги на дороге не валяются, – заметил Вентура. – У меня наклевывается шикарное дело через две недели. Наводку дает одна большая шишка – проигрался до трусов. Час работы и большой куш. Фургон с тонной золота в слитках по килограмму. Охрана – максимум два мотоциклиста. Всем четверым по сто «кирпичей» на брата, плюс одна доля наводчику.
Он замолчал, оставив детали при себе. Орлов – парень хороший, но он волк-одиночка, его реакцию предугадать нелегко.
Антуан перестал тасовать карты, Паскаль считал, что раз Орлов пришел, дело в шляпе.
– Что, стало так трудно найти гангстера на такую сумму? – спросил Орлов.
– Можно найти хоть сотню, – ответил Антуан, и его захлестнула гордость за то, что он входит в эту четверку. – Но я оттрубил шестьдесят месяцев (это звучало эффектнее, чем пять лет) и не собираюсь возвращаться за решетку из-за какого-нибудь сопляка.
– Ваше доверие мне приятно, – произнес Орлов, обводя взглядом присутствующих. – Вы имеете полное право выбирать подельника. Полагаю (он обратился к Вентуре), ты обдумал каждую деталь, и мне остается только согласиться или отказаться. Если я соглашусь, то с полным доверием к вам, и не стану задавать вопросов.
Он погладил нос большим и указательным пальцами. У него был прямой нос на красивом худом лице завоевателя.
– Значит так, – сказал Орлов. – Я не говорю ни «да», ни «нет». Мне нужна неделя, чтобы дать вам окончательный ответ.
– Мы должны быть готовы через две недели, – напомнил Вентура.
– Ты это уже говорил, – ответил Орлов. – Если я откажусь, у вас останется еще неделя, чтобы найти четвертого. Или провернуть дело втроем.
– Я все просчитал. Втроем невозможно, – возразил Вентура.
– Три – хорошее число, – заметил Орлов, подумав о делах, которые он проворачивал вдвоем или в одиночку. – Все зависит от обстоятельств. Тонна золота не простой орешек. Но вы можете искать, пока я думаю. Это ваше полное право. Таким образом, я вас не задержу.
– Мне это нравится, – заявил Антуан. – Паскаль, доставай свой бутылек.
Вентура вынул стаканы.
– Мне совсем немного, – предупредил Орлов.
Они подняли стаканы за успех последнего ограбления в своей карьере.
Цыганка вновь села на поезд, шедший в противоположную от Марселя сторону, сошла с него на первой же станции и вернулась в Марсель на такси.
Там она отправилась прямиком к Жюстену Кассини, кузену бедняги Поля. Тот снимал квартиру в квартале Лазаре, между Порт д'Экс и вокзалом Аран, в многоэтажном доме номер четыре по улице Шевалье-Поль, что всегда веселило Поля, когда он навещал Жюстена.
Жюстен был богат, но жил скромно. Он плавал около тридцати лет и столько же занимался контрабандой. Подкупив восемьдесят процентов таможенников, он ввозил и вывозил все что хотел, на любом судне. У обоих его детей, сына и дочери, уже были свои семьи. Жюстен жил с женой в своем любимом квартале, где всех знал.
Цыганка расплатилась с таксистом, который поставил чемоданы на тротуар, и два раза позвонила во входную дверь дома. Жюстен жил на третьем этаже. Консьержек в Марселе мало, двери на улицу обычно заперты. Жильцы открывают их из квартиры. Цыганка снова позвонила, дверь открылась.
– Кто там? – прозвучат на лестнице голос с поющим южным выговором.
– Месье Кассини! – позвала Цыганка.
– У них никого нет, милая дама.
Цыганке показалось, что открываются двери других квартир. Она не знала, куда деваться со своими чемоданами.
– Жюстен? Он у Анджели, – произнес кто-то.
– Где это? – спросила Цыганка.
Она подняла голову и увидела жильцов, которые вышли из своих квартир и стояли, опираясь о перила, каждый на своем этаже. Желая помочь, все заговорили одновременно, и она ничего не поняла. Мимо пробежал какой-то мальчишка.
– Малыш за ним сбегает…
– Не стойте там…
– Поднимайтесь погреться…
Цыганка улыбнулась и внесла чемоданы в подъезд. Вскоре пришел Жюстен.
– Малышка! – воскликнул он – Какой сюрприз… – И прижался костлявым лицом к нежной щеке Цыганки. – Жены сейчас нет, – объяснил он, поднимаясь по лестнице.
В столовой жарко горела печка.
– Я хотел тебе написать после того случая, но подумал, что не стоит.
Жюстен прочитал о перестрелке в газетах. Он всегда рассказывал, что собирался написать родственникам, но никогда этого не делал. Жюстен говорил на многих языках, но писать не умел.
– Мария поехала к сыну навестить внуков, – сказал он.
Они немного поговорили о семейных делах, потом Цыганка сказала:
– Жюстен, мне нужна помощь.
– Хочешь пожить у нас?
– Да, первое время. Не хочу заполнять карточку в отеле. Сними мне маленький отдельный домик поблизости. Цена не имеет значения, лишь бы не пришлось называть свое имя. Это для одного человека. Он прячется.
Она посмотрела ему в глаза. У Жюстена были огромные кустистые брови, венчик волос на макушке, продубленная кожа.
– И хочет слинять за кордон… – протянул Жюстен.
– Да, – подтвердила Цыганка. – Его ищут. Это Гюстав Минда.
– Старый Гю?
– Не такой уж он и старый, – возразила Цыганка, и в маленьких глазах Жюстена зажегся веселый огонек.
– Пусть так, – сказал он. – Домик есть. Тот, что Мария унаследовала от отца. Он в Мазарге, зимой мы там не живем. (Он немного заколебался.) Не стоит говорить Марии. Она туда никогда не ездит. Ремонтом занимаюсь я.
– Я поеду все подготовить к его приезду. Ты спасаешь ему жизнь.
– Благодарю, – сказал Жюстен и встал подбросить дров. – Теперь насчет поездки, – продолжал он, закрывая дверцу. – Я знаю одного грека (он сразу подумал о Тео), на своей скорлупке он ходит по всему Средиземному морю. Это будет стоить дорого, зато безопаснее всего.
– Поступай, как ты считаешь нужным, – ответила Цыганка.
Ей не терпелось снова увидеть Гю, и она обдумывала наилучший способ привезти его в Марсель. Не разобрав чемоданы, она попросила бумаги для письма, чтобы послать инструкции Альбану.
– Я тебя оставляю, малышка, – сказал Жюстен.
Он возвращался в бистро Анджели, где заядлые картежники постоянно упрекали его за то, что ему приходится уходить в середине партии.
* * *
В Париже Альбан дважды в день заходил к подруге Цыганки, служившей почтовым ящиком. Ему не пришлось ждать слишком долго. Через три дня после отъезда Цыганки от нее из Марселя пришло письмо, которое он отнес Гю.
– Интересно, о чем она думает, – сказал тот, прочитав. – Я ведь все-таки не ребенок. Ты посмотри, она решила засунуть меня в ящик, написав ВЕРХ и НИЗ. Значит, если парень перепутает, я поеду вниз головой, как факир.
– Она говорит, что все проконтролирует.
– Об этом я догадался, – усмехнулся Гю. – А по прибытии мне приготовят встречу. Нет, я сделаю по-своему. Поеду по проселочным дорогам. Она в Лазаре, у Жюстена. Доберусь до Экс-ан-Прованса, там сяду на троллейбус и выйду, не доезжая до Порт д'Экс. Буду объезжать центр и доеду целым и невредимым.
– Ты ищешь как сделать все по-своему, – сказал Альбан.
Он рассказал о встрече с Бло, о том, что район наверняка был блокирован полицейскими. После рассказа Альбана Гю находился в приподнятом настроении и по каждому делу прислушивался к голосу своей интуиции.
– Поеду немедленно, – сказал Гю.
Альбан смотрел, как он собирается. Гю снова вошел в его жизнь, и вот их дороги опять расходятся.
– Я должен остаться, – сказал он. – Цыганка рассчитывает, что я займусь баром, а если нас будет слишком много, это привлечет внимание.
Он медленно провел ладонью по лысине. Гю закрыл чемоданчик, в который положил самое необходимое.
– Если что будет не так, только позвони мне, – сказал Альбан.
– Я доверяю тебе больше, чем любому человеку на свете, – ответил Гю.
– Может, больше и не увидимся?
Гю подошел.
– Хорошо, что мы встретились, – сказал он. – Когда я увидел тебя в первый раз, ты вместе с Жаком Нотариусом выносил пьяного. Я почувствовал, как будто бы меня что-то ударило…
Альбан не был силен в разговорах. Он сунул руку под мышку и вынул «парабеллум».
– Держи.
– Ты мне дал уже два, – отказался Гю. – «Беретту» и «маузер»…
– Это другое дело. Я с ним никогда не расставался.
– Старина Аль! – прошептал Гю.
Его взгляд затуманился, но он не стыдился катившихся по щекам слез.
Альбан изобразил улыбку, больше напоминавшую гримасу.
– Не забудь хрусты, – сказал он, указывая на пачку банковских билетов, которую Гю выложил на стул.
