― Лариса, приведешь парня в порядок. Алик, позвони по 02 и скажи, чтобы передали подполковнику Звягину: Александр Смирнов в Нахабине на Первомайской улице. Ты понял?
― Я с тобой, Саша. Передаст Лариса.
Саша вскинул глаза на Алика и осознал, что спорить бесполезно. Вдвоем они влезли в "джип", и оттуда Саша спросил:
― Ты все запомнила, Лариса?
Лариса кивнула. "Джип" сорвался с места.
― Как ты с такой левой машину поведешь? ― захлебнувшись встречным ветром, прокричал Алик.
― Ручником пользоваться не собираюсь. А на остальное правой хватит, ответил Саша. Они уже выруливали на Ленинградское шоссе. Насчет ручного тормоза Саша был излишне скромен: он в принципе не пользовался тормозами. Проскочив Покровско-Стрешнево и прошмыгнув в тоннель под каналом, "джип" вылетел на уже сельское Волоколамское шоссе.
Первый раз заскрежетали тормоза на переезде через железную дорогу, недалеко от станции Нахабино. Шлагбаум был закрыт, а у путей суетились железнодорожники и люди в белых халатах. Саша криком спросил ближайшего шофера:
― Что там, браток?
― Да говорят, женщина из электрички выпала и под встречный поезд.
Саша выпрыгнул из "джипа" и побежал по путям. Через плечи стоящих вокруг глянул на нечто покрытое белым. Санитары подняли носилки. На носилках, прикрытая простыней лежала, откинув не тронутую катастрофой голову, мертвая Клава.
― Клава, ― то ли сказал, то ли позвал оказавшийся рядом Алик. Саша развернулся и рванулся к "джипу". Он уже включил зажигание, когда подбежал Алик.
― От машины! ― жестко приказал Саша.
― Игра кончилась! Ты там мне не нужен!
Алик остался у шоссе, а "джип", вырвавшись из автомобильной очереди, через буераки и канавы заковылял бездорожьем к железнодорожной насыпи. Дико воя мотором, он вскарабкался на нее, неловко подпрыгивая на рельсах, пересек пути и помчался на четвертой скорости к поселку.
Второй раз заскрежетали тормоза на пристанционной площади Нахабина. От резкой остановки "джип", пойдя боком, чуть не перевернулся. Сашу сначала кинуло вперед, затем назад. Девочка с козой на поводке со жгучим интересом смотрела на все это.
― Где Первомайская улица? ― спросил Саша.
― Сначала все время по Советской, ― девчонка указала направление, проедете, значит, Кооперативную. А вы к кому на Первомайскую-то?
― К бабушке! ― заорал Саша. ― Какая по счету Первомайская?
Девчонка в уме подсчитала.
― Так, четвертая, наверное.
"Джип" уже несся по Советской. А потом, резко повернув, по Первомайской. Издали увидев крайний дом, Саша вел машину к нему. Не снижая скорости, "джип" вышиб ворота и, в последний раз взревев, замер посреди двора рядом с милой клумбой, на которой росли анютины глазки. Саша рывком открыл дверцу и, сгруппировавшись, вывалился из автомобиля. Щелкнул выстрел. Саша был уже в безопасности: закрытый "джипом", он сидел на земле, привалясь плечом к колесу.
― Слава богу, дома! ― крикнул он во всю глотку. ― Боялся не застать!
― Ты один? ― поинтересовались из дома.
― Как видишь, ― ответил Саша и стремительным броском достиг березы, стоявшей у забора. Выстрел опять опоздал.
― Ты в половине, и я ухожу, ― предложили из дома.
― А что в моей половине?
― Посмотри, ― ответили ему, и брошенный из окна на двор глухо бухнулся круглый саквояж. Саша с отвращением смотрел на его кожаные бока. Спросил отрешенно:
― Вот за это ты людей убивал?
― Ты посмотри, посмотри, что там?
― Что ж, посмотрим, ― пообещал Саша и тут же сделал новый бросок от дерева к поленнице, на ходу подхватив саквояж. На этот раз было два выстрела.
― Портач, ― сказал Саша из-за поленницы. ― Обойма-то небось единственная?
― Тебе одной пули хватит.
― Ты уже четыре выпустил. ― Саша попробовал саквояж на вес. ― Тяжелый майдан-то!
― Рыжье и булыжники. Так я пойду?
― Пойдешь со временем. В браслетах.
― Их надеть на меня сначала надо.
― Вот об этом не беспокойся. Наденут, ― успокоил того, в доме, Саша. И опять перебежал к березе. И снова выстрел.
― Ты для чего бегаешь? ― раздраженно спросили из дома.
― Чтобы ты стрелял. Приедут дяди в синих фуражках, а тебе их и встретить нечем. И мне спокойнее и им хлопот меньше. Но учти, если в течение десяти минут они не появятся, то я убью тебя.
― Или я тебя. Я таких фрайеров не один десяток завалил. А нынче я духовой. Мне терять нечего.
― Не выйдет. Со мной воевать надо. А ты только из-за угла убивать можешь. Бойся меня, мразь, и не надейся уйти отсюда живым.
― Сука!
― Вот теперь тебе должно быть понятно, что убивать меня надо обязательно. Но не получается и не получится. Рука дрожит, ТТ ходит, прицелиться некогда... ― порассуждал вслух Саша и вдруг, абсолютно не торопясь, пошел через двор к "джипу". На этот раз было четыре выстрела подряд. Саша спокойно присел за "джип".
― Перезарядился, ― констатировал он. ― Но больше тебе это сделать я не дам. В общем, наган ты зря Семенычу подкинул. Он точнее. Хотя все от стрелка зависит. А стрелок ты хреновый. Что у тебя там на стволе стоит? Стакан?
Безумная, радостная и расчетливая ярость охватила Сашу. Выдернув из-за пояса парабеллум, но привстал и выстрелил навскидку. Стакан разлетелся мелкими дребезгами. В ответ безнадежно пальнули.
― Лампочка под абажуром, ― продолжал перечислять Саша. ― Слоник на комоде. Кошечка рядом. Ваза с бумажными цветами. Шишечка на кровати.
И все перечисленное под выстрелами разваливалось на куски.
― Понял, как надо? ― сказал Саша. ― Пошутили и будет. У меня в патроннике последний патрон. Для тебя. И я иду к тебе, гад. ― Он рванулся к дому, присел под окнами. Тишина. Подождав, он стремительно кинул себя на крыльцо, схватился за ручку, вместе с дверью ушел в сторону и в продолжении этого движения ногой ударил в ближайшее окно. Прогремело два выстрела ― в дверь и в окно.
― Все. Ты ― пустой, ― объяснил Саша и через сумеречный тамбур шагнул к двери в комнату.
Он знал противника. Вышибая дверь, он нырком ушел вниз. Нож просвистел над ним и вонзился в дверную раму.
Саша поднимался и поднимал пистолет. Тот, кто звался Сергеем, тихонько пятился.
― Руки за голову. Лицом к стене, ― устало предложил Саша. Тот покорно все исполнил.
Саша переложил парабеллум в левую руку, подошел, уперся стволом ему в позвоночник, а правой быстро и ловко проверил, что в карманах, под мышками, за поясом. Из голенища левого сапога вытянул запасной нож. Не торопясь, отодвинул от стола, покрытого вышитой скатертью, стул в чехле, сел. Приказал:
― Обернись. Я тебе в глаза посмотрю.
Тот, кто звался Сергеем, обернулся, бешено глянул.
― Не нравлюсь? ― тихо осведомился Саша.
― Мне бы раньше трехнуться. Подфартило тебе, фрей.
― Знаешь, что мне сейчас хочется?
― Знаю. Из этой дуры мне в качан плюнуть.
― При попытке к бегству, ― пояснил Саша, поднялся и скомандовал: Руки за спину, и пошли.
― Не надейся. Я не побегу, ― пообещал бандит.
Они вышли на крыльцо. Светило солнышко, ласкали взор анютины глазки.
― Бери сидор! ― распорядился Саша. Бандит подошел к саквояжу, послушно поднял его, постоял недолго, затем медленно обернул к Саше жалкое лицо.
― Иди, ― Саша кивком указал на калитку. Бандит обреченно повернулся и, волоча ноги, направился к выходу.
Хлопнула калитка. Бандит по-бабьи взвизгнув, метнулся в сторону и, петляя, побежал через пустырь к железнодорожным путям.
Саша ухмыльнулся жестоко и не спеша стал поднимать пистолет.
Бандит бежал. Саша спокойно, как в тире, поднимал парабеллум.
И вдруг Саша увидел, что навстречу бандиту как раз в створе выстрела поднялась маленькая фигурка.
― Алик, уйди! ― бешено закричал Саша. ― Алик, не смей!
Но Алик посмел. Он стоял и ждал бандита. Бандит остановился, поставил чемоданчик на землю и медленно пошел на Алика. Стрелять было нельзя. Саша отчаянно напомнил:
