От двери до дивана простирался ворсистый голубой ковер с множеством бордовых цветов. Это очень хорошо с точки зрения конспирации. Муромцев подошел к спящему бесшумно – как кошка к мышке.
Пронин шел сзади и ждал команды… Это очень часто бывает, когда человек перерождается за минуту. Еще недавно Володя был сотрудником Злотника, а Дудкин являлся его прямым начальником. А теперь Пронин воюет против них… Это потому, что в здешней компании он был белой вороной.
Ведь именно его отправили в подвал сидеть у запертой двери. А другие охранники развлекались на чердаке кирпичного сарая… И еще Володя не одобрял то, что они сделали с Масловым! Незачем было его топить. Пронин вообще был против мокрых дел… И в других вопросах имелись идейные разногласия!
Одним словом – достали!.. И вот теперь Пронин с обрывком шнура шел на захват самого Дудкина.
Муромцев оглянулся, одобряюще улыбнулся и указал Володе на ноги спящего. А значит сам он займется головой и руками… Подошли вплотную. Паша выждал пять секунд и махнул рукой.
Скручивать спящего человека намного сподручней. Он еще видит сны, думает, что это все понарошку и потому сопротивляется вяло… Дудкин проснулся уже спеленатый и с кляпом во рту. Оставалось только упаковать его в ворсистую тару.
Дудкина свалили с дивана на голубое великолепие с бордовыми цветами. Потом с двух сторон начали сворачивать ковер в трубочку… Скорее – в трубу большого диаметра!
Даже если бы их заметили, то это не могло вызвать подозрений… Шесть утра. Двое работяг вышли из подвальной двери и понесли очередной ковер в парк, туда, где кирпичный склад… Нормальное дело! Злотник – почти олигарх, и поэтому любит менять ковры по три раза в год…
Во время телефонного разговора Майковский всячески уходил от встречи. Он не отказывался, но говорил о встрече неопределенно: «Обязательно, полковник! Приглашу вас, как только будет свободная минутка… Через недельку! А лучше, так через месяц. Когда завершим с бюджетом и вообще…»
Потемкину пришлось проявить твердость и говорить почти открытым текстом: «Нет, Станислав Адамович! Встреча нужна сегодня утром… Минимум за час до вашего рандеву с Наумом Злотником. Мы действуем в ваших интересах! Если вы откажетесь, то последствия могут быть непредсказуемы».
После такой фразы Майковский не мог не согласиться…
Из Бутова до особняка на Рублевке добирались час… Потемкин не стал беспокоить ОМОН. Зачем он в элитном поселке, где живут очень важные персоны. Только лишний шум.
Полковник взял с собой Вадима Хилькевича с набором всякой техники и Ирину Багрову с наручниками.
Оказалось, что проехать в центр поселка значительно сложнее, чем на режимный объект. Дважды их останавливали вежливые ребята в светлых костюмах и проверяли документы. При этом они связывались с соседними постами и по открытому эфиру сообщали, что к господину Майковскому едет полковник Потемкин… Никакой конспирации!
Кабинет в особняке Майковского был похож на сотни подобных… Понятно, что везде обстановка разная, но их выравнивает одинаковое и безудержное стремление к роскоши.
Чему можно было удивиться, так это горящему камину. Редко кто разжигает огонь в летнюю жару.
Сразу показалось, что Майковский не дурак. И вообще – люди достигшие высот власти бывают жуликами, лгунами, прохвостами, но про них никогда не скажешь, что они глупы…
Станислав Адамович явно продумал все возможные варианты и на вопросы Потемкина отвечал четко, как отличник на экзамене.
– Да, полковник! Злотник приедет и будет меня шантажировать.
– На каком основании?.. Вы когда-то были агентом КГБ?
– Да, был! И очень этим горжусь… Я помогал стране выявлять шпионов и прочих врагов. Правда, случались и ошибки… Одним словом – я как-то сообщил не совсем правильную информацию на лиц, которые сейчас близки к Президенту. Я очень не хочу, чтоб они на меня обиделись.
– Ясно… Вы готовы воевать против Злотника?
– Да, полковник!.. Но с одним условием.
– С каким, Станислав Адамович?
– Злотник принесет мое агентурное дело. После захвата шантажиста я просмотрю документы и сожгу пять страниц… Договорились?
Сразу стало понятно, зачем Майковский зажег камин!
До приезда Наума Яковлевича оставался час… Хилькевич не жалел микрофонов. Он размещал их везде, добиваясь идеального звука и полной стереофонии.
Они все успели. Потемкин со своей командой расположился в соседней комнате с высоким и узким окном в готическом стиле… Наушники были у всех троих. Они услышали радостные приветствия, когда вошел Злотник.
Как и договаривались, Майковский попросил гостя удалить охрану – пусть ребята погуляют у пруда и поворкуют с девочками, которые уже собрались в беседке.
Оставшись наедине с депутатом Наум Яковлевич расслабился. Он издевательским тоном начал зачитывать цитаты из доносов молодого Станислава Адамовича… Потом Злотник начал угрожать и плавно перешел к вербовке политика.
Майковский согласился сразу. И не только быстро, но и с каким-то удовольствием…
В первый момент Наум опешил, но быстро справился с волнением. Он предложил депутату провести через свой комитет некий закон… Майковский и тут быстро согласился.
И тогда со Злотником случился синдром старухи у разбитого корыта. Той, что жила у самого синего моря… Наум начал высказывать новые просьбы и претензии. И все более масштабные и грандиозные. Казалось, еще немного, и он потребует протащить его кандидатуру в Президенты…
Потемкин дал отмашку, и группа захвата ворвалась в кабинет с пистолетами наголо… На Злотника надвигались три богатыря! Полковник с суровым взглядом шел в центре. Слева Ирина в брюках и кожанке. Справа Хилькевич с диктофоном подмышкой.
Подойдя к Науму Яковлевичу на два метра, Потемкин переложил пистолет в левую руку, а правую засунул в карман и вытащил наручники.
– Гражданин Злотник, вы задержаны!
– За что?
– Как минимум, за вымогательство. Причем – в отношении государственного деятеля… Доказательств у нас – выше крыши!.. Вот и господин Майковский сейчас напишет показания.
– Я могу вызвать своего адвоката?
– Не стоит, Наум Яковлевич. Тогда сразу шум начнется, и не будет пути назад.
– А сейчас есть путь назад?
– Есть!.. Три условия. Первое – вы немедленно возвращаете похищенную Надежду Патрикееву.
– Согласен! Но это Дудкин ее украл.
– Второе – вы подробно сообщаете об убийстве Антона Маслова.
– Сообщу только то, что я слышал! Его Дудкин утопил.
– Третье – вернуть чемодан с агентурными делами. Тот, который похитили у убитого Ларченко.
– Про Ларченко вообще ничего не знаю. А чемодан Дудкин похитил… И вообще, во всей этой истории я сбоку припека.
Следующий час велась кропотливая следственная работа. Майковский написал свои показания, после чего получил право сжечь в камине самые опасные из своих доносов… Злотник писал дольше. По его заявлению получалось, что он случайно узнал о преступлениях Дудкина. Искренне возмущен и клеймит оборотня позором!
Получив всю информацию, Потемкин позвонил Муромцеву:
– Привет, Павел! Кузькин с тобой?.. Тогда – ждите нас! Я сейчас вызываю ОМОН и мы едем выручать Надежду, забирать чемодан и задерживать Дудкина… Почему не надо?!.. Как так, исчезла в неизвестном направлении?.. А этого кто в ковер завернул?
Все с напряжением смотрели на обалдевшее лицо Потемкина. А он долго не решался сообщить информацию от Муромцева… Наконец он начал говорить.
– Значит так… Майковский остается дома, а все остальные едут к вам, Наум Яковлевич. Вместе с вами. Но ОМОН при этом отменяется. Потому, что он не нужен. Дудкина уже задержали и завернули в ковер… А вот чемодана в тайнике нет … И Патрикеева куда-то исчезла… Ладно, хватит разговаривать! По машинам, и вперед!
Возвращались они под вечер. Муромцев думал только о Надежде. Мысли были тревожные, хотя ничего такого угрожающего не наблюдалось. По всем данным она успешно сбежала и могла через всю Москву идти в Ясенево. А это более тридцати километров.
А Кузькин думал о другом. О том, как сбежала Патрикеева.
– Я полагаю, Паша, что только она могла «Глорию» угнать. Это в ее характере. Надежда – боевая девушка. Наш человек!.. Другая бы села у воды, как Аленушка на камне. А эта – прыг в яхту и вперед!
– Ты прав, Кузькин, она молодец… Только бы не утонула.
– Вот и я об этом. Если она «Глорию» утопит, то мы потом не расплатимся. Да и старика Ушакова жалко. Он нормальный мужик, хоть и Владимир Ильич… А позвоню я ему на всякий случай.
– Позвони.
Машину вел Муромцев, и Кузькин мог свободно копаться в своих записях, выискивая телефон смотрителя причала.
Ушаков ответил сразу:
– Узнал тебя, Лев Львович! Спасибо, что «Глорию» быстро вернули. Сегодня вечером ее хозяин приедет.
– Мы, Ильич, люди слова! Сказали – как отрезали… Ты напомни, капитан, на каком причале мы ее оставили?
