И вот перед Павлом Аркадьевичем сидит человек непонятного возраста и совершенно неприметной наружности. Одет подчеркнуто скромно. Со спины можно дать лет сорок, но на самом деле, пожалуй, будет к пятидесяти.
На первый взгляд, совершенно безобидный обычный человек, но Павел Аркадьевич держался настороженно, памятуя о том, что ему рассказывали. Особенное опасение внушали ему глаза гостя. Глаза были серые, со стальным отливом, очень жесткие глаза.
— Позавчера, — неохотно начал Павел Аркадьевич, — в магазине «Марат» убита его директор Ратищева Марианна Валериановна.
— «Маньяк с розой», — улыбнулся визитер. — По городу ходят слухи, не сегодня-завтра и по телевидению сообщат.
— Вот-вот, — вздохнул Павел Аркадьевич, — этого-то мне и не нужно. Потому что мое дело заключается в следующем. У Марианны в кабинете был потайной сейф. Код этого сейфа и даже место, где он находится, знали только мы с ней. И вот я точно знаю, что вечером накануне ее убийства в сейфе находилось восемьдесят тысяч долларов.
Деньги эти были не ее, и даже не магазина.
И утром Марианна оказалась убита, а деньги пропали. Я нанял вас для того, чтобы вы их мне вернули. Видите ли, в маньяка с розой я не верю.
— То есть указать вам имя человека, который эти деньги у вас украл, — уточнил гость. — Вы мои условия знаете, я только сообщаю информацию, я не карающие органы.
— Совершенно верно. Если окажется, что убийца и вор — одно и то же лицо, тем хуже для него, а если все же работал маньяк, а деньги присвоил кто-то другой — оставим маньяка милиции. Чтобы облегчить вам задачу, я никого из магазина не уволил — пусть на глазах будут. И трогать их сейчас не могу, потому что милиция их всех вызывать будет для допросов. Так что о том, что пропали деньги, знает только тот, кто их взял. Когда вы сможете приступить к работе?
— Прямо сейчас, — улыбнулся гость.
Он задал какой-то вопрос, и Павел Аркадьевич против воли начал подробно отвечать. Когда же гость закончил расспросы и ушел, Павел Аркадьевич посмотрел на часы и обнаружил, что беседовали они несколько часов. И самое главное — он абсолютно не помнил, что такого успел наговорить своему странному посетителю.
В магазине «Марат» царило всеобщее уныние. Даже французские ванны не белели зазывно, как плечи развратной женщины, а выглядели поникшими, и ровные ряды хромированных смесителей казались нерадивыми солдатами, так что хотелось стать старшиной и рявкнуть на них, чтобы подтянули животы, и два наряда вне очереди за то, что пуговицы не чищены.
Витя Петренко сидел в кабинете Мадам и решал сложную задачу: идти ли на похороны, а если идти, то куда; и вообще, закрывать ли магазин, и как на это посмотрит Павел Аркадьевич, если закроет. Ответа не было ни на один из вопросов.
— Людмила! — крикнул он строго. — Кофе принеси.
Явилась Людочка в черном платье с приличествующим случаю выражением лица.
— Ты чегой-то? — изумился Витя.
— Как — чего? На похороны пойду. Марианна Валериановна умерла, ты не забыл?
— А когда похороны?
— — Сегодня в четыре.
— А ты откуда же узнала?
— Позвонила ей домой вчера и все узнала, — терпеливо объяснила Людочка, как маленькому ребенку. — Муж мне все объяснил.
— Кто? — заорали хором Витя и появившийся в кабинете Судаков.
— Муж, — невозмутимо повторила Людочка.
— Какой муж? — оторопели мужчины.
— Законный, — кротко ответила Людочка, — в загсе расписанный и проживающий с ней в одной квартире. Теперь организует похороны и принимает соболезнования. Я от вас тоже передала.
— Муж? — недоумевал Судаков. — У этой.., у Мадам был муж?
— Законный, — ехидно напомнил Витя.
— Дак это же… — беспомощно повторял Судаков. — Это же не представить.., чтобы с ней.., да кто же с нашей Мадам… — Он оглянулся на выходившую Людочку и зашептал что-то, прикрывая рот ладонью.
Людочка укоризненно покачала головой, услышав из кабинета наглый мужской хохот.
* * *
Утро началось в парикмахерском салоне «Далила» как обычно. Мастера, позевывая, разбрелись по рабочим местам. Хозяйка Тинатина Леонардовна шустро проскочила в заднюю комнату, гавкнув по дороге, что в зале неубрано. Старший мастер Зойка злобным по утру взглядом отыскала ученицу Ксюшу и велела подмести.
— Я не уборщица, — пискнула было Ксюша, но Зойка так на нее зыркнула, что швабра сама собой впрыгнула Ксюше в руки.
— И чего в такую рань открывать, — тихонько бубнила она себе под нос, — все равно клиентов раньше десяти не бывает.
Открылась входная дверь, и на пороге, насвистывая, появился Вовчик. Мастера старательно занялись подготовкой рабочих мест, изо всех сил изображая полную слепоту и глухоту: нет никакого Вовчика и никогда не было! Ксюша обиженно пожала плечами: ведено не замечать эту странную клиентуру, она и не замечает, а все остальное ее не касается. Вовчик торопливо прошел в заднюю комнату к Тинатине. Якобы она сама лично его обслуживает… Но выйдет он оттуда через двадцать минут точно такой же непричесанный, как и вошел.
— Здравствуйте, Темнотина Лимонадовна, — Вовчик изо всех сил старался быть вежливым, — как жизнь? Как творческие планы?
— Сколько тебе? — Сегодня хозяйка не была настроена поддерживать светскую беседу.
— Шестнадцать, как обычно.
— Бабки давай.
— Пардон, — галантно извинился Вовчик.
— Что это у тебя двадцатка обгорелая?
Ты что от нее прикуривал, что ли? А эта стошка — восемьдесят шестого года, меняй на новую!
— Ну, Темнотина Лимонадовна, я же вам не тыкаю в ваш порошочек, что там половина пудры «Кармен» и на четверть — средства от блох, а вы каждый бакс рентгеном просвечиваете!
— Не нравится мой товар — ищи в другом месте! Посмотрю, что ты еще найдешь — за такую цену!
— Ладно, ладно, — Вовчик был настроен миролюбиво, — поменяю вам двадцатку, а стошку и такую везде возьмут. Давайте-давайте! Упаковка, как говорится — от фирмы. Желаю творческих успехов!
— Ладно, пустобрех! Сам только порошком не балуйся — долго не протянешь!
— Как можно, Темнотина Лимонадовна! Я ведь знаю, с какой дрянью вы в своем косметическом кабинете порошочек мешаете! Я себе не враг. Это — только бизнес, исключительно для прокорма малых детей и престарелых родителей! А разве бизнесмен может позволить себе такие вредные и дорогие удовольствия?
— Иди уж, бизнесмен! Топай себе.., к своим престарелым родителям!
Не успела дверь салона захлопнуться за Вовчиком, как на пороге появился новый посетитель — довольно молодой мужчина, симпатичный, с растрепанными светлыми волосами и любопытным взглядом голубых глаз.
«Да, — подумала Ксюша, — подстричься бы ему не мешало. И я бы с удовольствием этим занялась».
Она представила, как стрижет симпатичного блондина, как он болтает с ней и… вдруг приглашает ее после работы, допустим, в кафе.., или еще куда-нибудь. Куда именно, Ксюша в мечтах не уточняла. Она вообще мало где была в этом городе, потому что приехала сюда недавно, то есть летом, после того, как закончила среднюю школу в маленьком шахтерском городке очень далеко отсюда. Работы у нее дома было не найти, и тетка, двоюродная сестра матери, пообещала сделать доброе дело и устроить племянницу на работу в Санкт-Петербурге.
Вот теперь Ксюша считается ученицей парикмахера, а на самом деле все норовят навесить на нее и уборку, и еще много всего, да еще грозятся выгнать, если не угодит.
— Здравствуйте, красавицы! — обратился блондин сразу ко всем присутствующим.
— Иди, иди, красавец! — мрачно ответила ему невыспавшаяся Зойка. — Читал небось на дверях — торговым агентам вход запрещен! И нам ничего не надо — ни твоей дерьмовой косметики, ни колготок одноразовых!
— Девушка, девушка! — польстил Зойке посетитель. — Я вовсе не торговый агент, я — капитан милиции.
И с этими словами он достал из кармана служебное удостоверение.
— Ох, только этого не хватало, — простонала Зойка, — то есть я хотела сказать, извините, товарищ майор, не хотела вас обидеть!
Ксюша, которая как раз в этот момент выметала остриженные волосы из-под стола, заметила, как Зойка ногой нажала вмонтированную в пол кнопку — предупредила хозяйку, что в салоне Ч П.
— И чем же мы вам можем помочь? — продолжала Зойка, лениво растягивая слова. — Мы девушки честные, ничего плохого не делаем, если клиентов режем — то не больше трех в неделю, и то некоторые выживают…
Ксюша поняла, что старшая нарочно тянет время, чтобы Тинатина успела… Что она там должна успеть — Ксюша не знала и знать не хотела — много будешь знать — цвет лица испортится, никакая косметика не поможет…
Капитан, однако" и сам охотно поддержал разговор, видимо, спешить ему было некуда — Вы-то ладно, вы только клиентов режете, это профессия у вас такая, а клиенту оно на роду написано, а вот соседи ваши, тут рядом, из «Mdpaia», — обошли вас на повороте, у них там, может, слышали, хозяйку зарезали.
