Зазвонил телефон. Тюгесен уже ждал их в своем кабинете. Рудольф невольно взглянул на часы. От Рёа до Виктория-Террассе Тюгесен доехал за восемнадцать минут.
Рудольф повторил все, что узнал от Кантагалли. Сам Рудольф неплохо говорил по-английски, но Кантагалли английский знал слабо. К тому же ему мешал его южный темперамент. Рудольфу приходилось по нескольку раз переспрашивать одно и то же.
– Кажется, констебль Дален говорит по-итальянски? – спросил Тюгесен, который необъяснимым образом знал все обо всех. – Пусть она позвонит Кантагалли. И попросите ее записать разговор на пленку, чтобы ничего не упустить.
К счастью, Фрида Дален была на дежурстве. Она тут же явилась к Тюгесену, и разговор велся из его кабинета. Как и все остальные сотрудники Управления, Фрида Дален питала глубокое уважение к своему начальнику, и ее смущало, что ей приходится разговаривать на чужом языке в его присутствии. Когда десятиминутный разговор закончился, она с облегчением положила трубку.
– Перепиши разговор и сразу же принеси его нам, – распорядился Тюгесен. – А что вам с Карстеном удалось обнаружить за сегодня? – спросил он у Рудольфа после ее ухода.
Рудольф доложил о том, кого они посетили.
– Карстен пишет рапорт, – сказал он.
– Прекрасно. – Тюгесен повернулся к Албректсену. – Позаботься, чтобы в квартирах водителей был произведен тщательный обыск. Разузнайте все об их материальных условиях. Гюндерсен вполне мог заниматься прибыльным побочным бизнесом – доставал наркотики в своих заграничных поездках и потом сбывал их в Осло. Не исключено также, что он – по доброй воле или по принуждению – играл определенную роль в похищении трейлеров. В данном случае работа водителя – прекрасная ширма. Тогда, значит, торговля наркотиками, если он ею промышлял, была его основным бизнесом. Надо учесть все возможности. Их квартиры должны все время находиться под наблюдением. Получите разрешение на прослушивание телефонных разговоров. Сообщите в «Инт-Транс» о том, что случилось. Следите за Ронемами. Мне уже не кажется случайностью, что эта Венке Ларсен дала номер их телефона. Только не понимаю, почему старый, а не новый. Но уверен, что это неспроста. Ознакомьтесь внимательно с историей гибели трейлера, которая случилась два года назад. Разузнайте все про семью погибшего водителя – кажется, его фамилия была Свендберг? – не появилось ли у них после его смерти много денег, что он собой представлял – словом, выясните все, что возможно, о нем и его близких.
– Где я возьму столько людей! – Албректсен был в отчаянии.
– Я распоряжусь, чтобы другие отделы направили тебе столько людей, сколько потребуется.
Албректсен вздохнул с облегчением.
– Рудольф завтра улетает в Бриндизи, – сказал он. – Я лично займусь фру Бертелсен и братом Трюгве Лиена. Сегодня вечером Рудольф съездит к фру Халворсен и поговорит с нею.
– Как раз это я и хотел предложить, – сказал Тюгесен. – Уже поздно. – Было без пяти одиннадцать. – Я думаю, ей захочется увидеть сына. В таком случае, Рудольф, лучше всего, чтобы она поехала вместе с тобой. Позвони нам после разговора с нею. Как думаешь, осилит она такую поездку?
– По-моему, да. Она очень энергичная женщина, – ответил Рудольф.
– Что касается Милана, – Тюгесен на мгновение умолк, глядя в потолок, – мне кажется, нам следует попросить миланскую полицию заняться этим делом. У них наверняка больше людей, чем у нас. Они там на месте, им и карты в руки. Я, например, считаю, что Венке Ларсен не случайно указала именно тот адрес. Полиция говорит, что Манцини там никогда не жил. Но ведь улица и дом существуют! Думаю, что Венке Ларсен действовала по специально разработанному плану, и нам надо в нем разобраться.
– А что делать с Роботтеном? – спросил Рудольф. – Ехать ему в Милан или нет? Я обещал позвонить ему завтра до девяти утра.
– Позвони и скажи, чтобы скорей возвращался домой. Он нам нужен здесь, – решил Тюгесен.
– Я сам ему позвоню, – сказал Албректсен. – Пусть Рудольф лучше съездит к фру Халворсен.
– А что нам делать с прессой? – Тюгесен помрачнел. – Сохранить это в тайне нам не удастся. Нужно решить, что мы им скажем. – Он посмотрел на Рудольфа. – А ты не теряй времени и поезжай к фру Халворсен.
Когда Рудольф был уже у двери, раздался телефонный звонок.
– Что? «Афтенпостен»? – рявкнул Тюгесен. – Ваш римский корреспондент? Пишут все итальянские газеты? – Он прикрыл трубку рукой. – Господи! Уже началось! – шепнул он Албректсену и снял руку. – Да, да, я вас слушаю. Нет, в настоящее время мне нечего вам сказать. Завтра мы дадим пресс-конференцию, и вы все узнаете.
Трубка с грохотом упала на рычаг.
Рудольф тихонько прикрыл за собой дверь.
В семь часов утра Рудольф и фру Халворсен были уже на аэродроме Форнебю. Самолет вылетал без четверти восемь, но она настояла на том, чтобы они приехали заблаговременно.
– Я чувствую, что Харри выживет, – с глубоким убеждением сказала она.
Она уже не меньше пяти раз произнесла эту фразу с тех пор, как накануне вечером узнала, что Харри тяжело ранен.
Рудольф понимал, что это самовнушение, но тем не менее ответил:
– Будем надеяться.
У Рудольфа был с собой его старый верный портфель и небольшой чемоданчик, у фру Халворсен – светло-коричневый фибровый чемодан, которому, по ее словом, было уже тридцать лет. Один замок был сломан, и фру Халворсен стянула чемодан кожаным ремнем сына. Судя по длине ремня, талия у Харри была весьма внушительного объема.
Фру Халворсен была в синем пальто и синей шляпе. Красный шарфик в белый горошек. Черные уличные туфли. Черные кожаные перчатки. Большая черная сумка из мягкой кожи.
Рудольф мысленно проклинал забастовку на аэродроме в Бриндизи – из-за нее им от Рима придется ехать поездом, а значит, они прибудут в Бриндизи позже, чем он рассчитывал. Да и фру Халворсен будет тяжела такая поездка, как бы бодро она ни держалась.
Они первыми прошли паспортный контроль. Рудольф усадал фру Халворсен на диван и принес ей кофе. От еды она отказалась. Он долго смотрел на венскую сдобу, но все-таки поборол искушение.
– Пойду куплю газет, – сказал он. – Вам ничего не нужно?
Она от всего отказалась.
Уже издали он увидал крупные заголовки:
«В Италии похищены норвежские трейлеры».
«Норвежская трагедия в Италии».
«Убиты четыре норвежских водителя».
Рудольф запасся пачкой газет и вернулся к фру Халворсен.
– Надеюсь, фру Бертелсен узнает эту новость не из газет! – сказал он.
– Что пишут о Харри? – тревожно спросила фру Халворсен.
– Фамилия в газете не указана. Написано только, что раненый находится в крайне тяжелом состоянии.
– Значит, он все-таки жив!
Был жив, когда эта новость дошла до прессы, подумал Рудольф, но промолчал.
– Я не спала всю ночь. – Фру Халворсен говорила так тихо, что он с трудом разбирал ее слова. – Всю ночь я думала о Халворе, Трюгве и Рогере. И еще об Эдварде. Что с ним теперь будет? Я рада, что у Кари есть мать, которая ей поможет. Но бедный малыш будет расти без отца! – У нее задрожали губы. – Халвор, Трюгве и Рогер, они были… – Она всхлипнула. – Они были мне как сыновья! – Ей удалось взять себя в руки. – Слава богу, что Харри жив!
Они первыми поднялись на борт самолета. Рудольф проверил, чтобы ремень крепко обхватывал маленькую, но подвижную старушку, которая без пальто показалась ему еще меньше. Пристегивая свой пояс, он заметил, что она сложила руки, откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. Рудольф понял, что она молится. И что молится она не о благополучном приземлении в Дании, а о том, чтобы Харри выжил. Ему стало неловко. Он не привык находиться рядом с людьми, которые общаются непосредственно с богом.
Без четверти восемь их самолет приземлился в Копенгагене. Через сорок пять минут самолет итальянской авиакомпании поднялся в воздух и взял курс на Рим. Фру Халворсен летела впервые в жизни. Тем не менее она нисколько не волновалась. Когда смуглая стюардесса с длинными черными волосами принесла им завтрак, фру Халворсен съела почти все, что ей дали. Правда, Рудольф все время занимал ее разговором.
Ровно в двенадцать самолет приземлился в Риме. Рудольф позаботился, чтобы они побыстрее прошли паспортный контроль и таможенный досмотр, потом взял такси и велел шоферу ехать на Il Termini – Центральный вокзал. Они торопились на il rapido – скорый поезд, который уходил в 13.48. К счастью, они ехали без пересадок. Кантагалли должен был встречать их в Бриндизи в 21.45.
Поездка оказалась долгой и утомительной. Рудольф дважды сопровождал фру Халворсен в вагон-ресторан. Но теперь она уже ничего не ела, только пила кофе. Чем ближе они подъезжали к цели своего путешествия, тем заметнее она нервничала. Все чаще и чаще она складывала руки, закрывала глаза и молилась.
Было очень жарко, фру Халворсен сняла пальто и осталась в тонком шерстяном платье с длинными рукавами, но все равно она чувствовала себя неважно.
