— Спасибо, — ответил Сосновский. — Родственник ваш?
— Почему родственник, хороший человек, говорю.
Она схватила его за край плаща. Борис уловил густой водочный запах.
— В другой раз, Фатима Ахметовна.
— Я понимаю, понимаю, выпившей меня считаете. Это я понимаю. Знаю, зачем пришел. Но он мне не докладывает, он сам себе хозяин… Сволочь паршивый! — выкрикнула она со злобой.
— О ком вы?
— Я все помню, хотя и выпивши. Вадьку спрашивали. А он, сволочь, Федю покупал за отраву. Они его загубили! Теперь стыдно стало. Два дня дома нет. Ух, сволочь!
— Кого нет дома? Зайцева? Где он?
— Не знаю я, не знаю…
Сон сморил Мазина незаметно. Встать и разобрать постель не хватило сил. Казалось, что спит он долго, даже сны мерещились: Дед хвалил за что-то и хлопал по плечу, хлопал так настойчиво, что Игорь открыл глаза. Перед диваном наклонился сосед:
— Игорь Николаевич, к телефону вас.
Мазин протер глаза и пошел к аппарату:
— Слушаю. А, Боб… Что ты никак не утихомиришься?
— Игорь! Колоссальная новость. Зайцев два дня дома не показывается.
— Стоп, старик. Не поддавайся воображению.
«Волга» цвета кофе с молоком остановилась возле дома Зайцева.
На часах было 8.02.
— Если он дома, то еще не успел уйти на работу, — сказал Сосновский.
— Посмотрим, — ответил Игорь. — Вместе пойдем?
— Пойди ты. Не хочу лишний раз волновать соседку.
Борис остался в машине и смотрел, как Мазин перешел дорогу, поискал глазами номер квартиры, потом постучал. Никто не открыл. Он отошел от двери и постучал в окно. Результат тот же. Окно, как и вечером, было закрыто ставней.
— Все это может иметь смысл, — сказал им Скворцов. — Берите машину и не возвращайтесь, пока что-нибудь не узнаете. Запеленговали?
Мазин вернулся.
— Его нет.
— Отлично. Едем в институт. Если Зайцева нет на работе, спросим, почему он отсутствует.
— Откуда им знать?
— Не думаю, чтобы Зайцев исчез просто так, без формальной причины. Иначе бы нам сообщили. Устинов первый. Он мужик дисциплинированный.
— Логично. Полный вперед.
— Не спеши. Зайцев не из тех, кто появляется на работе раньше времени.
8.44. «Волга» притормозила на набережной. Отсюда был хорошо виден главный подъезд института и люди, подходящие к нему.
— Не пропустим?
— Смотри внимательно.
Сначала сотрудники шли по одному и не торопясь. Ровно за пять минут до девяти не спеша прошагал Устинов. Через три минуты проскочила Хохлова. Остальные уже прыгали через ступеньки. Наконец подъезд опустел. Зайцева не было видно.
Часы показали 9.06.
Сосновский вздохнул:
— Высаживаемся?
У дверей бухгалтерии Мазин предложил:
— На этот раз ты!
Сосновский вошел. Игорь стоял в коридоре и слышал, как здоровается Боб. Отвечали без энтузиазма.
— А что Зайцев, запаздывает?
— Вадим заболел, он на бюллетене.
Это ответил Устинов.
— Давно?
— Третий день отсутствует.
— Вы уверены, что он болен?
— Он звонил.
— Когда? Кто с ним разговаривал?
— Елена Степановна, Вадим, кажется, с вами говорил?
— Со мной. Только не он, а приятель его.
— Почему Зайцев звонил не сам?
— Приятель сказал, что Вадим у него находится, он врач.
— Себя он назвал?
— Нет, фамилию не говорил.
— Спасибо, до свиданья.
— А что передать Зайцеву, когда он вернется?
Это снова включился Устинов.
— Ничего, пусть поправляется.
Сосновский чуть не ушиб Мазина дверью:
— Ну и дела, старик!
— Я все слышал.
Они спустились в лифте.
В машине Игорь предложил:
— Поезжай помаленьку. Помозгуем на ходу.
— Уже мозгую. Как тебе это нравится?
— Да знаешь, нравится. Раскручивается пружинка. Значит, кто-то позвонил и сообщил, что Зайцев заболел и лежит не дома, а на квартире друга, фамилия которого неизвестна.
— Вот именно, сплошные белые нитки.
— Попробуем их распутать. Вариант номер один: Зайцев болен…
— Безусловное вранье!
— Номер два: Зайцев не болен. Он уехал, кому-то не хочется, чтобы его сразу начали искать. Следовательно, есть человек, который в курсе дел Зайцева, хотя бы частично. Он назвал себя врачом.
— Все выдумано, — опять не согласился Борис.
— Думаю, не все. Слишком уж наивно. Несложно проверить. Речь шла о бюллетене. Зайцев мог получить его или в больнице, или вызвав врача на дом. В том и другом случае следы ведут в районную поликлинику. Вот тебе новый маршрут.
— Уверен, что там и не слыхали о таком больном.
— Зато убедимся, что «друг» нас обманул.
Сосновский переключил скорость.
Было 9 часов 55 минут.
В поликлинике по обеим сторонам длинного коридора сидели в ожидании приема больные и читали призывы уничтожать мух и не пить сырую воду.
Регистратура помещалась за стеклянной перегородкой.
— Нас интересует, вызывал ли позавчера врача на дом больной Вадим Зайцев.
Женщина в халате просмотрела потрепанную книгу записей.
— Зайцев? Вадим Борисович? Адрес — Кольцевая, 8?
— Совершенно верно.
— Вызов записан.
— Как сделан вызов? Лично или по телефону?
— Не указано.
— Ясно. Врач ходил по вызову?
— Ну а как же! Участковый врач Гевондян Анжелика Васильевна.
В кабинете их встретила, молодая брюнетка. «Знойная женщина — мечта поэта», — усмехнулся Борис и сказал:
— Согласно записям в книге вы посетили позавчера больного Зайцева…
— Вероятно. Я не помню всех больных по фамилиям.
— Зайцев проживает по Кольцевой, 8. Однако, по нашим данным, в этот день его не было дома.
— Загадка! — Анжелика посмотрела на Мазина с улыбкой женщины, привыкшей к вниманию мужчин, но не встретила отклика. — Неужели это так серьезно?
— Очень серьезно.
— У вас нет сигареты? — спросила Анжелика.
— Пожалуйста, — предложил Борис.
Она выпустила струйку дыма, разогнала ее пухлыми пальцами и решительно сказала:
— Если вопрос серьезен, я думаю, лучше не выкручиваться. Мой коллега Миша Васин, Михаил Матвеевич, дружит с этим Зайцевым. Он сказал, что у того легкая форма катара верхних дыхательных путей и ему нужно посидеть несколько дней дома. Собственно, я обязана была пойти, но коллега — врач… я поверила. Он и вызов оформил.
— Так, — вздохнул Мазин. — Следовательно, вы Зайцева и в глаза не видели?
— У меня будут неприятности?
Сосновский развел руками.
Васина пришлось вызывать с консилиума.
Внешне друг Зайцева демонстрировал известную истину о взаимном притяжении противоположностей. Вадим был худым, длинным, темноволосым и неряшливым. Блондин Васин — приземистым, с первыми признаками благополучной полноты и франтоватым. Из-под отутюженного халата выступал воротник модного свитера, чуть расклешенные брюки продуманно ложились на замшевые дорогие туфли.
«Стрижется у «собственного» мастера», — отметил Мазин, разглядывая краснощекое, в меру брезгливое лицо врача и его четко подбритые бакенбарды.
Вышел он в вестибюль недовольный, щурясь в раздражении и покачиваясь на пружинящих каучуковых подошвах.
— Товарищи, даже в милиции должны знать, что лечебные заведения работают по особому распорядку и врач нё может покидать свой пост в любую минуту по вашей прихоти.
— А выдавать фальшивые бюллетени врач может? — срезал его Сосновский.
— Я вас не понимаю.
— Ваша фамилия Васин? Михаил Матвеевич?
— Да…
— Где находится ваш приятель Зайцев? Отвечайте или вам придется делить с ним ответственность за преступление!
Брезгливость ушла с лица врача.
— Разве., разве… это преступление?
— А что ж это такое? — спросил Борис искренне, так как не представлял, что имеет в виду Васин.
— Конечно, это чужая жена… Но уголовный кодекс, по-моему, не предусматривает…
— Вы решили толковать уголовный кодекс?
Мазин дернул Бориса за рукав:
— По-моему, все ясно.
— Мне еще не ясно, — ответил Сосновский строго, но уступил инициативу Игорю.
— Михаил Матвеевич, насколько мы поняли, вы помогли достать бюллетень вашему другу Зайцеву, чтобы он провел это время с приятельницей?
— Да, — подтвердил Васин с облегчением. — Они поехали на неделю к морю.,
— Заманчиво. Вам известна фамилия дамы?
Васин заколебался.
— Не стоит обманывать. Вы и так сделали глупость.
— Я не думал… Речь шла о товарищеской услуге.
— За счет государства, — вставил Сосновский. — С кем уехал Зайцев?
— С женой профессора Филина, — сказал Васин вполголоса.
— Ясно. Пока вы свободны.
На часах было 12.14.
— Итак, Игорек, ты, как всегда, прав: ларчик просто открывался.
