отстаивать свое право хозяйничать в тайге нередко приходилось с помощью оружия. И люди дядьке нужны были соответствующие, те, кто не побоится применить оружие против других людей.
Я, конечно, слышал про темные дела дядьки, но меня они не касались, и я, если честно, не очень верил в перестрелки в тайге и в подвешенных за ноги мертвецов на границах особо богатых участков как предупреждение о том, чьи это владения. Считал, что это сам дядька и братья рассказывают страшилки, чтобы отпугнуть других любителей наживы. Меня, уехавшего в Москву сразу после школы, больше интересовали клубы и прочие столичные развлечения. И лишь когда сам оказался в этом семейном бизнесе, я понял, что не все рассказы были страшилками, многие истории оказались правдой.
Сейчас, шагая по лесу и размышляя обо всем, что произошло со мной за последнее время, я так и не смог определить грань, после которой я превратился из недоучившегося студента и завсегдатая московских клубов в самого настоящего, по меркам обычных людей, бандита. Хотя по меркам дядьки мы были просто мужики, родственники, защищавшие семейное дело. Дело, которое, по правде сказать, давало благополучие большинству из нашей большой родни. Зато я очень хорошо помнил, как получилось так, что я вместо тусовок Москвы оказался в родной тайге, одетый вместо вещей от Армани в энцефалитку и сапоги. А вместо «яблочного» мобильника в кармане у меня похрипывала рация. И дополнял этот вид карабин «Сайга», ремень которого натер уже мне мозоль на плече.
Москва в любое время была главным криминальным городом страны, что бы там ни говорили обыватели и как бы ни претендовали на это звание другие города типа Ростова. Конечно, криминала крупного, серьезного, а не того – «…гоп-стоп, мы подошли из-за угла…» По этой категории столица какой-нибудь отдаленной республики типа Улан-Удэ легко обходила Первопрестольную. Ну и понятно, что Москва была скопищем аферистов, для которых провинциальный паренек с толстой пачкой денег в кармане был самой аппетитной добычей. Такой шкворчащий на сковороде сочный стейк, мимо которого невозможно пройти.
Не прошло и пары месяцев моей веселой жизни в столице, как я попал в оборот. Хотя сам себя считал прекрасным психологом, которого невозможно развести, – подобную уверенность мне давало то, что я действительно легко высчитывал мелких прохиндеев, пытавшихся впарить мне какой-нибудь ненужный товар, – против настоящих мошенников я оказался тем, кем и был на самом деле, – простодушным провинциальным мальчишкой.
Как это и положено человеку, щедро угощавшему окружающих выпивкой и травкой, а иногда и «коксом», я вскоре оказался окружен целой оравой «друзей», а просто знакомых у меня было уже пол-Москвы. Большинство из так называемых друзей были такими же шалопаями, как и я, но уже промотавшими выделенный далекими родителями, кусок. Им хватало только выпивки и развлечений. Но среди этих появилась и пара-тройка «серьезных» друзей, занятых каким-то настоящим бизнесом. Они постоянно говорили о больших деньгах, которыми они крутят, будоража мою душу желанием стать одним из этих воротил. Кстати, деньги у них действительно были, иногда они расплачивались за всех, светя перед моими глазами толстой пачкой баксов или красных «пятерок». Теперь я понимаю, что так они просто обрабатывали меня, вряд ли серьезный делец стал бы таскать с собой пачки наличных, когда обычная карточка решала те же вопросы. Но, как говорится, все мы сильны задним умом.
Через какое-то время один из этих друзей предложил мне войти в бизнес, его слова о том, что можно прогулять любые деньги, если не вкладывать их в дело, упали на благодатную почву. Хотя благодаря родительским деньгам я стал студентом известного московского вуза, но в душе я мечтал непременно стать бизнесменом, так же как, наверное, мои родители мечтали стать космонавтами. При этом Женя, так звали моего московского «друга», предложил не какое-нибудь экзотическое дело, которое в один миг озолотит меня, нет, он предложил войти в нормальный торговый бизнес по продаже «чистых» продуктов. То есть натуральных, произведенных без всякой химии. Это был тренд в настоящее время, зажравшаяся Москва объелась «Макдональдсами» и «Бургерами» и требовала теперь здоровой экологически чистой пищи. Я как настоящий бизнесмен, согласился на это далеко не сразу; сначала полазал в интернете, изучил опыт известных уже в мире подобных фирм, а также фирм, появившихся у нас. Женя дал мне все документы по фирме, в которую он предлагал вложить деньги. Дело было действительно выгодным и почти беспроигрышным. Я просчитал, как казалось, все риски, абсолютно не принимая во внимание главный риск – то, что меня банально разводят.
Каким-то образом я выклянчил у родителей миллион, но, как оказалось, этого было мало, для вхождения в дело не хватало еще как минимум полутора. Я обзвонил всю родню и наскреб еще триста тысяч, это было все, на что я был способен. Тогда Женя чисто по-дружески пообещал помочь и обещание выполнил – он свел меня еще с одним своим другом, человеком по имени Николай, который мог ссудить мне недостающую сумму. При этом под минимальный процент. Уже одно это должно было насторожить меня – совершенно незнакомый человек без всяких залогов дает мне деньги, и гораздо дешевле, чем в банке. Но молодость и вовремя сказанное слово новых друзей затуманили мне мозги. Дальше же все пошло, как в плохой мелодраме второго канала, – денег оказалось мало, надо срочно было еще. Женя занял уже сам, но под мои гарантии – и вот через месяц я попал уже на три лимона. Друг Женя срочно уехал, что-то случилось в семье дома, и перед кредиторами предстал я один. Времени мне дали неделю, как оказалось, никто не собирался ждать, когда мое дело заработает и я смогу расплатиться.
Я уже начал смутно понимать, что дело оказалось не совсем чистым, но всю глубину пропасти я тогда еще не осознал. За неделю я, конечно, денег не нашел и решил, что на ближайшем рандеву буду просить еще отсрочку, и на больший срок. И лишь на этой встрече у меня открылись глаза – никакой это не бизнес, меня банально развели. В этот раз встреча состоялась не в кафе, как было до этого. Меня просто встретили на выходе из моей съемной квартиры и пригласили в черный «Гелендваген». То, что мой бизнес кончился, подсознательно я понял сразу, как только увидел тех, кто ожидал меня в машине, однако мой мозг никак не хотел признавать очевидное. Поэтому я сразу заговорил об отсрочке и так же сразу получил исчерпывающий ответ:
– Заткнись и слушай!
На моих глазах
